— Нет, — вздохнул он. — Не хочу, чтобы тебя выставили за дверь.

— Спасибо.

Главное, самой не проговориться, и… Я снова покосилась на Мика. Гил, конечно, кремень, но, может, попытаться уговорить Мика дать мне шанс? Все-таки у меня есть ценные фотографии, которые ему нужны. И кажется, наш убийца связан с театром. А значит, это вполне может быть сын директора театра. Не так уж я и бесполезна!

Слезы все равно катились по щекам, поэтому, когда мы вернулись в «Утку», я постаралась как можно скорее проскользнуть мимо комнаты Гила к себе. Мик забрал у меня шляпку и поднялся в редакцию — просматривать фотографии, а я кралась по коридору, надеясь не встретить начальника. Впрочем, маневр не удался — дверь напротив открылась.

— Ненси, ты что-то долго, — донесся голос Гила.

— К тетке ходила, — ответила, не оборачиваясь.

— Так-так. — Гил заставил меня обернуться. — Похоже, поговорили по душам?

— Не то слово, — вздохнула я. — Мы не сильно ладим. Да и она мне не тетка, а так, седьмая вода… Но иногда все равно обидно.

— Понимаю, — кивнул Гилберт. — Идем-ка на кухню, я заварил чай. Лита принесла с задания отличный сбор. Говорит, успокаивает нервы.

Вот как так получается? Что чужие люди заботятся о тебе больше, чем родные. Здесь, в «Утке», я будто снова почувствовала себя дома с семьей. И пять минут спустя сидела с огромной чашкой отвара и вдыхала волшебный аромат мяты и мелиссы. Гил сидел напротив и просто молчал. Зато мне становилось легче от его немого присутствия. Иногда это так важно — чтобы кто-то просто находился рядом. Когда Гил заметил, что я перестала тихо всхлипывать, то заговорил:

— И что же вы не поделили с тетушкой?

— Да так, старые дрязги. — Заставила себя улыбнуться.

— Бывает… Знаешь, мне даже иногда не хватает таких вот старых дрязг.

— Но у тебя же есть родственники, — вспомнила, что Гил представил мне в театре своего кузена.

— Есть, только… Иногда я спрашиваю себя, как бы сложилась моя жизнь, если бы родители были живы. И понимаю, что в ней бы точно не было многих моментов, о которых я предпочел бы забыть. И не было бы «Утки». Но я, наверное, и не жалел бы. Это сейчас мне будет жаль, если с моим детищем что-то случится.

— Гил, а… что случилось с твоей семьей? — рискнула я. — Извини, если лезу не в свое дело, но…

— Ничего страшного, — перебил меня Гилберт. — Понимаю, тебе любопытно.

Не то чтобы любопытно. Скорее, я просто хотела лучше его понять, потому что давно поняла — в «Утке» случайных людей нет. Думала, что Гил не ответит, но он сказал:

— На отца написали ложный донос. Его арестовали, имущество конфисковали. Он так и умер в тюрьме, а мать сошла с ума. Мы с ней скитались какое-то время, а потом она попала в лечебницу для душевнобольных. Лучше ей так и не стало.

— Мне жаль. — Я пожалела, что спросила.

— Не стоит, — грустно улыбнулся Гил. — Это было давно, Ненси, и я с этим справился. Сейчас прошлое кажется подернутым густой дымкой. Будто и не было ничего. И у меня, как ты и сказала, есть родственники. Я рос в семье кузена. Точнее, Энджей мне не кузен, конечно, но я привык так его называть. Когда мне исполнилось восемнадцать, задумался, чем же хочу заниматься. И вскоре появилась «Утка». Не сразу как газета, конечно. Сначала — больше как клуб по интересам. А потом Мик дал денег на расширение с условием, что я разрешу ему работать здесь. Для него это отдушина. Для меня тоже. Потом к нам присоединился Эл и наконец Лита. Так и работаем.

Я не знала, что ему сказать, поэтому сидела, уткнувшись взглядом в чашку. Я не знала больших потерь. Родители любили меня и помогали по мере возможностей. Другое дело, что возможностей было маловато. Но это не делало мою семью хуже. Даже противная Мирина все-таки терпела нахлебницу под своей крышей. А могла бы выгнать куда раньше.

— Что-то ты совсем загрустила, — заметил Гил.

Очень хотелось рассказать ему правду: о том, что была в театре, и о том, что видела там труп. Но я понимала, что это положит конец доверию между нами. Поэтому, когда во входную дверь постучал Мик, испытала нечто вроде облегчения. А вот Гил удивился. Он провел позднего гостя на кухню и усадил за стол.

— Какие новости? — спросил у друга.

— Плохие, — ответил тот. — У нас еще одно убийство в театре.

Гил сразу напрягся. Я заметила это по изменившейся позе и прищуренному взгляду.

— Рассказывай. — Гил мигом перестал быть другом и стал главным редактором.

— Сегодня вечером я хотел побеседовать с группой актрис, — ответил Мик. — Проникнуть в театр было легче — проводился кастинг на место погибшей Виниты. Вот только девушка, с которой собирался поговорить, оказалась мертва. Вот, взгляни.

И он протянул Гилу несколько картинок. Я и так знала, что там — несчастная Дина в замаранном кровью платье. Но Гил закусил губу.

— Значит, наш убийца все-таки связан с театром, да? — сказал он. — Что ж, будем рыть землю носом. Круг подозреваемых сужается.

— Удалось узнать еще кое-что. — Мик покосился на меня. — Винита Портлин встречалась не только с принцем Конрадом, но и с сыном директора театра. Я просмотрел наши архивы. Парня зовут Ардис Врайн, двадцать пять лет. В «Утку» попадал из-за своего разгульного образа жизни — мы писали о дебоше, который он устроил на высочайшем приеме.

— Значит, Ардис Врайн… — Гил поднялся и прошелся по кухоньке. — Надо побеседовать с ним, Мик. Срочно. Подними все, что у нас на него есть. Похоже, я ошибался, и наш убийца оказался ближе, чем казалось.

— Но он ведь не признается так просто, — подала голос я.

— Конечно, нет, — откликнулся Мик. — Но я возьму звукозаписывающий кристалл — на всякий случай. Может, он даст нам зацепку, которая позволит выяснить истину. Остальное — дело сыщиков.

Молчи, Ненси. Молчи, пока не выдала себя. Я поднялась, попрощалась с парнями и пошла к себе в комнату, потому что ужас минувшего вечера снова начинал давить на плечи. Быстро переоделась и, не умываясь, легла спать. Конечно, думала, что не усну, потому что перед глазами стояла бедняжка Дина, но, вопреки ожиданиям, сразу сомкнула глаза. А проснулась оттого, что кто-то барабанил в дверь.

Сначала показалось, что в мою, — но нет, под ударами страдала входная. И по коридору уже слышались шаги Гила. Пока начальник впускал посетителя, я наскоро оделась — мало ли кто это и что ему нужно.

— Здравствуйте, лиан Максен, — послышался голос, который показался смутно знакомым.

— Чем обязан, лиан Ферверт? — В голосе Гила слышались недовольные нотки.

Ферверт! Не тот ли это детектив, который застал нас в театре и как-то узнал Гила под маскировкой? Стоп! Детектив, театр…

— Мне хотелось бы побеседовать с вами и вашей помощницей, Гилберт. Пока что в неформальной обстановке.

— Сыщики — последние, с кем меня тянет общаться сегодня. Рабочий день начинается, если вы не заметили.

— Я могу арестовать вас за отказ дать показания. Заметьте, пока что этого не делаю.

— Хорошо. — Кажется, Гил решил пойти на мировую. — Проходите на кухню, я позову Ненси.

Взглянула в зеркало — одежда в порядке, на щеках лихорадочный румянец. А как я должна выглядеть, когда после убийства, невольной свидетельницей которого я стала, на пороге появляются сыщики? Гил постучал.

— Ненси, ты уже не спишь? — спросил громко.

— Нет, — ответила поспешно и открыла дверь.

В отличие от меня, Гил выглядел абсолютно спокойным, а я с ума сходила от ужаса. Кажется, он это понял, потому что ободряюще улыбнулся и сказал:

— Ненси, у нас гости. Детектив Ферверт хочет задать пару вопросов. Не составишь компанию?

Можно подумать, у меня был шанс отказаться! Я кивнула и пошла за Гилом. Ферверт сидел на кухне. Перед ним на столе лежал звукозаписывающий кристалл. Дожили! Вот и на допросе побываю.

— Здравствуйте, лиа Ритани. — Ферверт поднялся и поклонился. — Простите, что потревожил ваш покой.