— Добрый день, юная лиа. Вам назначено? — спросил он.

— Да. — Я протянула карточку с адресом.

— Тогда идите за мной.

Калитка бесшумно отворилась, впуская меня за забор. Вблизи участок вокруг дома казался еще более завораживающим. Высокие деревья-исполины шумели на ветру, покачивая ветвями. Каблучки выстукивали по белому камню дорожки. Цвели последние летние цветы, разнося по округе волшебный аромат. Слуга открыл дверь, впуская меня в дом. Здесь уже ожидала женщина в сером платье и накрахмаленном белом переднике.

— Идите за мной, лиа, — присела она в реверансе и повела по коридору. На стенах висели картины в тяжелых рамах. Горели магические свечи, рассеивая полумрак там, куда не добирался солнечный свет. Мы поднялись по широкой лестнице и очутились в большой светлой гостиной.

— Ожидайте здесь, — улыбнулась моя провожатая. — Чаю?

— Нет, спасибо.

Служанка удалилась, и я осталась в одиночестве. Страшно было даже присесть на диван или в кресло, поэтому разглядывала натюрморты на стенах. Мне нравились сочные краски, яркие цвета. Интересно, чьей кисти они принадлежат?

— Опаздываешь, — раздалось от двери, и я обернулась.

Микаеля было не узнать. Лучший журналист «Золотой утки» в стенах родного дома — а в том, что это его дом, сомневаться не приходилось — ни капли не напоминал самого себя. Сейчас он походил на большого вальяжного кота, который заманил в ловушку маленькую мышь. В черных брюках, небрежно застегнутой рубашке и с идеально зачесанными волосами, а главное, с холодным выражением на лице, Мик напоминал одного из людей, изображенных на картинах в коридорах дома.

— Долго искала улицу, — вспомнила, что неплохо бы и ответить.

— Хорошо, что вообще нашла, Ритани. Идем, тебя уже ждут.

И меня увлекли вдоль коридора в отдаленную комнату. Там действительно ждали две девушки и женщина постарше. При появлении Микаеля все трое присели в реверансе.

— Это лиа Агнесса Ритани, — с легкой прохладцей сказал Мик. — Сшейте для нее такое платье, будто ей предстоит встреча с самим королем.

— Будет сделано, господин, — ответила женщина, а девушки снова присели в реверансе.

Следующий час превратился в изощренную пытку. Мик оставил меня с портнихами. Я на мгновение вздохнула с облегчением, потому что этот новый Микаель мне не нравился, а затем поняла, что дела плохи. Меня вертели, крутили, обмеривали сзади и спереди, словно я кукла, а не живой человек. Подносили разные образцы тканей. Сетовали, что бедра узковаты, а вот грудь хороша. Я готова была согласиться на что угодно, лишь бы меня оставили в покое! А затем меня выставили за дверь, сообщив, что платье будет готово через час. Час! Неужели магия?

Тотчас появилась служанка и провела меня в столовую. Микаель уже был там. Он листал свежий номер столичной газеты и пил чай.

— Как продвигаются дела с платьем? — вскользь спросил он.

— Откуда мне знать? Спрашивай у портних. — Я даже всерьез задумалась, а не обращаться ли к нему на вы.

— Зачем спрашивать? И так скоро узнаем.

На этом наш разговор завершился. Мне подали запеканку и чай, но я едва заставила себя проглотить кусочек. Все вокруг казалось чуждым. Впервые задумалась о том, что моя жизнь устраивает меня куда больше, чем подобная золотая клетка. И я искренне надеялась, что больше домой к Мику приходить не придется.

Но время завтрака истекло. Стоило Микаелю подняться из-за стола, как появилась одна из помощниц портнихи и попросила нас идти за нею. Снова анфилада комнат, в которых я устала путаться, и — знакомая комната. Вот только платье мне не показали. Вместо этого завели за ширму, заставили раздеться и надели его на меня. Меня удивил малиновый цвет — не слишком ли он яркий? Вышла из-за ширмы, взглянула в зеркало — и ахнула, потому что сама себя не узнала. Талия казалась такой тонкой, что можно переломить. Три пышные юбки разных оттенков скрывали узкие бедра. Грудь украшало тонкое кружево. Лиф был расшит мелкими бусинами, а подол — золотом. И правда, можно к королю!

— Подойдет. Благодарю за труд. — Микаель кинул в руки портнихи увесистый мешочек, в котором звякнули монеты.

— Всегда рады служить вашей светлости, — ответила портниха, меня снова увели за ширму, помогли переодеться, и дамы удалились.

Вашей светлости? Это какой у Микаеля должен быть титул? Чтоб мне провалиться! Интересно, в «Утке» кто-нибудь знает? Кроме Гила?

— Что замерла? — поинтересовался Мик. — Язык проглотила от восторга?

Вот теперь я его узнавала! Язвит, смотрит букой. Это точно наш Мик, а не какой-нибудь… герцог.

— Спасибо, красивое платье, — пробормотала я.

— Думаю, Сэю Аллени этого хватит с головой. Прической займешься сама. Не могу же я прислать кого-то в «Утку».

— Как скажешь. — Я предпочитала смотреть на носки туфель, а не на собеседника.

— Поехали, отвезу тебя на работу, мне еще статью писать. Подожди здесь пару минут, я переоденусь.

Я так и осталась стоять, пока Мик исчез за дверью. Мне всегда казалось, что в подобных домах должна быть своя непередаваемая атмосфера. Она и была, но какая-то жутковатая. Хотелось стать маленькой и незаметной. Нет, такая жизнь точно не для меня!

— Идем, — приоткрылась дверь. Мик снова превратился в корреспондента газеты «Золотая утка», но проще мне не стало. Мы вышли через заднюю дверь, у которой уже ждал магобиль — гораздо скромнее, чем тот, на котором Гил возил меня к Аллени. Я забралась на заднее сиденье и притихла.

— Ненси, у меня такое чувство, что ты меня боишься, — обернулся Мик, занимая место водителя.

— Я не боюсь, — качнула головой. — Просто не понимаю! Зачем тебе «Утка», если у тебя и так все есть?

— «Все» — это такое сложное понятие, Ненси, — усмехнулся Мик, направляя магобиль к воротам. — Или для тебя «все» — это особняк и титул?

— Нет.

— Вот и для меня — нет. В «Утке» я могу быть самим собой, вот и разгадка к твоей задачке. Если бы мои знакомые знали, кто пишет о них статейки, они бы сильно удивились. Думаю, не стоит тебя предупреждать, что никто не должен знать, где ты сегодня была?

— Не стоит.

Можно подумать, я дурочка какая-то! И не понимаю, когда нужно держать язык за зубами.

— Мик… аель.

— Что? — чуть обернулся собеседник.

— «Утка». Ты ведь ее настоящий владелец, да?

— В какой-то степени, — Мик кивнул. — В равных долях с Гилом. Это его условие, не мое. Я хотел, чтобы все бумаги были составлены только на него. Но он упрям, знаешь ли. Пополам значит пополам.

— Все равно не понимаю…

— Тебе и необязательно, — рассмеялся Микаель. — Я сам иногда не понимаю, Ненси, но так легче жить. Мы приехали.

Магобиль остановился, и я выбралась из уютного салона. Толкнула дверь — и очутилась в мире, который давно стал привычным и уютным. В мире «Золотой утки». Мик не пошел за мной — он куда-то поехал. Наверное, чтобы оставить магобиль на соседних улицах. Странно… Что может связывать Гила и Мика? Один живет в особняке, другой — в захламленной квартирке под лестницей. Ладно, моими усилиями — не такой уж и захламленной. Но все же!

— А, вернулась, — Гил как раз спускался по лестнице. — Планы меняются. Аллени перенесли вечер на сегодня — время в твоем пригласительном изменилось.

— Интересно, почему? — Сердце бешено забилось.

— Может, не терпится получить деньги? Ты — крупная рыбка. И таких рыбок может быть немало. В любом случае сегодня вечером ты должна блистать. Поэтому — вот стихи Аллени, изучай. Прическу сделает Драк. Что он, зря портит мне жизнь? Платье тоже привезут, сейчас попрошу Мика. И вытрясу с Эла деньги. Марш готовиться!

И меня втолкнули в нашу квартирку с томиком стихов наперевес. Я решила не спорить и углубилась в чтение. Что ж, стоит признать, талант у Сэя Аллени был. Мне нравились его строки. Даже подумывала оставить томик себе, читать серыми осенними вечерами, потому что стихи были меланхоличными и похожими на пасмурное осеннее небо. Вот хотя бы это: