— Итак, — сказала Рамирес, занимая свое место за трибуной. — Все мы прекрасно знаем, что происходит в нашем родном городе, правда ведь? Моя задача — привить вам верное и объективное мнение на эту ситуацию. И, думаю, вы все с ним согласитесь.

«А если нет?..» — глухо дернулось у меня внутри, и я порадовалась, что Шарп, наблюдающий за всем моими глазами, не может читать мои мысли.

— Сегодня мы поговорим о таком понятии, как враг, — майор для убедительности хлопнула ладонями по трибуне так, что та чуть не зашаталась. — Главное для вас — уметь различать врагов и союзников.

— А как же друзья? — раздался голос откуда-то из середины ряда. Я повернула голову: это была одна из блондинок-близняшек. — Нам говорили, что друзья…

— Друзья? — перебила Рамирес таким голосом, как будто это слово было чем-то оскорбительным. — Девочка моя, понятие дружбы вы должны были похоронить вместе с вашей старой жизнью в Джастис-Фоллс.

— То есть? — не удержалась я. — Что вы имеете в виду, майор Рамирес? Нас всегда учили, что есть друзья — союзники и те, кому мы можем доверять — и враги. То есть диверсанты, негодяи, мятежники…

Майор прервала мою пламенную речь таким же взглядом, каким она одарила меня накануне в кабинете.

— Все мы здесь мятежники, — сказала она. — Притормози.

«Оставайся на месте. Это приказ»

И я притормозила. Вернее, я остановилась на полном ходу и сдала назад. Закрыла рот, опустила голову и принялась внимательно изучать свой сенсор. Краем глаза я увидела, как Элли вскинулась, словно собираясь что-то сказать, но затем последовала моему примеру и спокойно опустила глаза на экран. Блондинка-близняшка тоже успокоилась, покорно кивнула и шепнула что-то своей сестре, сидящей рядом с ней. Я украдкой улыбнулась, а внутри снова разлилось драгоценное тепло: я это сделала. Я предотвратила еще один грандиозный скандал.

Майор Рамирес вещала дальше. Записывать на первом занятии ничего не пришлось, и меня это обрадовало. Я сидела, будто отключившись: идеальная осанка, идеальное выражение лица, идеальный взгляд идеального солдата. Спустя пару минут, немного подумав, потянулась к ретранслятору. Моя задача была выполнена, а дальше я могла принадлежать самой себе. Вернее, могла бы — я все время забывала, что отныне этого не будет. Поэтому прибор я все-таки оставила в покое.

Голос майора меня усыплял. «Враг — это любой, кто даст повод усомниться в своей преданности. Даже если это будет всего лишь повод. Осторожность поможет ставить преданность выше человека. Преданность — это принципы и только принципы. Ради принципов вы должны быть готовы и убить, и умереть»

— Убить? — раздался голос Касси откуда-то спереди. — Но, майор Рамирес… Нас учат защищаться, а не убивать. Разве это не противоречие?

На какую-то секунду воцарилась тишина. Этот вопрос беспокоил и меня, но Касси подошла к опасной черте: никто и никогда не имел права оспаривать истинность принципов Гарнизона. Взгляд Рамирес тут же остановился на ней, и блеск ее глаз стал каким-то хищным.

— Курсант Шеридан, — произнесла она ледяным голосом. — Вы правда думаете, что хотите говорить на эту тему?

— Нет! — выкрикнула я со своего места прежде, чем убедилась в соединении своего языка с мозгом. — Нет, майор Рамирес. Она не это имела в виду.

Майор посмотрела на меня. В ту секунду я десять раз раскаялась в своих словах. Мне вдруг вспомнились слова Шарпа о том, что я горю желанием защищать всех и вся, даже его диван. Но в то же время я понимала, что Касси права. Вопрос заключался в другом: кого я поставлю выше — человека или принципы?

— Вы так уверены, курсант Темпл? — спросила Рамирес. — Вы хотите сказать, что ваша подруга не пыталась оспорить основные истины «Генезиса»?

— Да, — сказала я, опустив взгляд. — Истины «Генезиса» неоспоримы, и у курсанта Шеридан не было ни малейшего желания идти против них… Вы же сами говорили о принципах, майор. Думаю, Кассандра понимает это не хуже вас.

Подняв глаза, я натолкнулась на взгляд Касси. В нем каким-то удивительным образом смешались благодарность и досада. Прищурившись, она коротко кивнула мне и снова перевела взгляд на Рамирес. Даже со своего места я поняла, что та смотрит на нее уже более благосклонно.

— Что ж, я привыкла доверять словам мисс Темпл, — сказала майор. — Тем более что она старший солдат сектора. Если она поручилась за вас, я согласна оставить эту тему… Но для всех остальных я скажу. Вопросы, пожелания и предпочтения должны оставаться в спальнях. И да хранит вас милость Гарнизона никогда не столкнуться с Трибуналом.

— Столкнуться с кем? — не выдержала я, забыв ее предыдущие слова.

Но Рамирес уже отвернулась от сектора, записывая что-то на своей чудо-доске. В который раз я убедилась в том, что слова здесь значат гораздо меньше, чем дела. И еще — в том, что я довольно-таки хороший инсайдер. Я позволила себе расслабиться, положив локти на сенсор, но неожиданно его экран вспыхнул и засветился белым.

В следующую секунду на нем появилась надпись.

«Что ты сделала?..»

Я посмотрела в сторону Элли.

Она поспешно отвернулась от меня.

Лекция закончилась так же неожиданнно, как и началась. Все, что я из нее запомнила, можно было выразить несколькими словами — что-то типа «все обязательно будет хорошо, а врагов и вредителей мы скоро победим». Такой опитимизм почти полностью прошел мимо меня — словам Рамирес я практически не верила. Следующим занятием была самооборона и ведение ближнего боя, но я была в безопасности — освобождение, написанное Рондой, творило чудеса.

Правда, по приходу в зал меня ждал следующий сюрприз — нам предстояло заниматься вместе с мужской «омегой».

Берк был слегка растерян, когда вся эта веселая толпа ввалилась в помещение, и на секунду я даже залюбовалась его недоуменным выражением лица. Правда, этот диктатор мигом взял ситуацию под контроль: пока обе стороны с интересом разглядывали друг друга, он приказал нам построиться в колонны у обеих стен.

— Нам конец, — мрачно заметила Касси, невесть как оказавшись рядом со мной. — У нас тут вообще тренировка или клуб любителей поиграть в гляделки?

— Ну, может, у них занятие отменили, — сказала я на автомате, не особо заботясь о том, кого и от чего я защищаю на этот раз. — Тебе-то какое не все равно?

— Мне? — искренне возмутилась она. — Да мне вообще по барабану, мне только его методы не нравятся… А вот что с тобой сегодня не так? Выспалась и подобрела, что ли?

— Ты это к чему? — спросила я осторожно.

— Да к тому, что ты устроила у Рамирес, — Касси перешла на нервный шепот: Берк пытался навести порядок в соседнем секторе и в любую секунду мог повернуться к нам. — Зачем ты это, Тара?

— Ну и дела, я ее защищаю, а она еще и недовольна, — фыркнула я. — Что, Касси? Что я опять сделала не так?

Прозвучало слишком раздраженно, и в следующую секунду я пожалела о том, что сказала это. Но Касси решительно схватила меня за руку, вывела из строя и отвела в угол к шведской стенке.

— Я тебя не понимаю, — призналась она неожиданно серьезно. — Это обморок на тебя так подействовал или что? Тара, которую я отпустила вслед за Элли, собиралась умирать за правое дело. Я не поверю, что ты сегодня поддержала Рамирес из-за меня. Я просто в это не поверю.

— Темпл и Шеридан, хорош шептаться по углам! — грянул над нами голос тренера. — А ну быстро вернулись в строй!

Я бросила руку Касси и вернулась на свое место. Напротив нас стояли мальчишки — их было гораздо больше, чем нас. И пока некоторые личности вроде Лоретты занимались «игрой в гляделки», я смотрела в стену напротив себя. Элли, стоявшая рядом со мной, демонстративно разглядывала висящую у стены боксерскую грушу. Пару раз мне пришла в голову мысль толкнуть ее под бок и улыбнуться — мол, все нормально, я все сделала как надо — но эта идея каждый раз разбивалась о плотный щит сомнений, окруживший меня со всех сторон.