— Три миллиона.

— Сколько-сколько?!

— Три миллиона фунтов!

— Они… Э-э… — скосил Сайлас глаза на две полных сумки денег. — Настоящие?

— Ага.

Сайлас не поверил и достал палочку. Все знакомые ему чары показали, что деньги действительно настоящие. Это окончательно расстроило его. Опустив плечи, он всхлипнул, как побитая собачонка, и забормотал:

— Три миллиона… Три… Миллиона… Три грёбанных миллиона! Как же так? Я же волшебник, а ты… а ты… Так не бывает. Это мираж… Не может же МАГЛ…

— Так что ты будешь готовить, — добил его Дункан.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!!

*Ярди — преступные группировки на Ямайке или состоящие из ямайцев.

**Медельинский картель — наркокортель Пабло Эскобара.

***Балтаи — женский половой орган в экспрессивной вариации.

****Битще — мерзопакостная женщина. В русской вариации произносится одним словом из четырёх букв на букву «С», которое означает собака женского пола.

Лучась довольством, Дункан в одних штанах вышел на кухню. Утренний душ подарил ему заряд бодрости.

— Буэнос диас*, дон Сайлас. Чего такой грустный?

Крамп задышал подобно паровозу — ещё немного, и он бы начал выпускать пар из ноздрей. На плите, возле которой он стоял, что-то жарились и варилось. Он ехидно отозвался:

— Не считая того, что мне приходится готовить для одного проглота, как на целый поток студентов факультета?

— Ты сам предложил тот спор — я тебя за язык не тянул. Мне спор не был нужен, но отказаться — значит оскорбить тебя. Я товарищей не привычен оскорблять. И если припомнишь, я изначально предлагал пойти вместе — это ты мнил из себя великого волшебника. Кстати, улов-то у тебя действительно неплохой — годовой доход на приличной должности. Так в чём проблема? Жратвы полно, деньги ляжку жгут, компания хорошая…

— С последним я бы поспорил, — скорее по привычке огрызнулся Крамп.

Дункан выхватил из кастрюли горячую сосиску и с ней сел за стол.

— И всё же…

— Эх… Полнолуние скоро.

— Это да, это понимаю, — Дункан закинул в рот сосиску и быстро проглотил её, почти не разжёвывая. — Конечно, неприятно, но дело житейское. В чём проблема?

— Я обычно связываю себя ремнями и забираюсь в канализацию…

— Экий вы, сеньор, затейник, — в глазах Дункана плескались смешинки.

— Что смешного? — взгляд смурнее тучи был направлен на «магла».

— Я обычно запирался в клетке на чердаке или на необитаемом острове. Диванчик, плед, книга о Шерлоке Холмсе и ключик в минисейфе подвешен под потолком.

— А если трансфигурация отменится? Опасно!

Дункан не сдержал смеха.

— Сеньор знает толк в извращениях! Это называется колдовство головного мозга. А ты не думал сделать настоящую клетку из металла? Это просто: берём трубы, сварочный аппарат и углошлифовальную машинку.

Глядя в пустые глаза парня, Дункан осознал, что тот не понял половины слов. А первая часть его изрядно загрузила, будто он услышал откровение свыше.

— Перевожу для волшебников: берём волшебную палочку, и с помощью чар вечного приклеивания, режущего заклинания и какой-то там матери режем и склеиваем трубы. Энтендес, камарада**?

— А что, так можно было?!

— Прикинь! Кстати, я всё хотел спросить, ты от ликантропии избавляться не собираешься? Мы пару недель живём под одной крышей — уже мог бы шестую часть подготовки пройти.

— Постой, Дункан, так ты не шутил? Действительно можно исцелиться от этого?

— Как два пальца оросить. Я ждал, когда ты сам созреешь и попросишь, а ты всё молчишь и молчишь.

— Я согласен! Мерлин! Конечно, я согласен. Что нужно делать?

— Ола! Мне нравится твой настрой. Сегодня же покажу тебе базовые упражнения.

— Это хорошо, — настроение Сайласа поползло вверх, — но ответь, почему ты часто вставляешь в свою речь иностранные слова? Хвалишься знанием иностранного языка? Я тоже знаю, к примеру, французский, но не кичусь этим. Как минимум, это непатриотично.

— О патриотизме мне будет рассказывать человек, у которого на стене спальни висит плакат «Пушки Пэддл», а не портрет Королевы.

— Ты что-то имеешь против «Пушек Пэддл»?

— Упаси Господь! Я вообще не понимаю квиддич.

— Дункан, не уходи от ответа.

— Ты действительно хочешь об этом узнать?

— Мы же братья!

— Хм… Весомый аргумент… — Дункан задумчиво понаблюдал за бурлением воды в кастрюлях. — Однажды я сколотил отряд оборотней, помог им избавиться от ликантропии и мы завоевали маленькую страну в Южной Америке. В общем, я стал там диктатором, из-за этого пришлось учить испанский.

— Твою мать! — Сайлас устало потёр виски. — И ведь не врёшь… Сколько тебе лет, что ты успел пожить такой бурной жизнью?

— Ты же знаешь, Сайлас, я немного старше тебя. Подумаешь, один из эпизодов. Я был молод и наивен.

— И почему же ты не остался там, раз весь такой из себя правитель страны?! — вернулось к Крампу ехидство.

— Скажем так, я понял, что это не моё.

— Интересно… — Сайлас выключил огонь под сковородой и кастрюлями. — И как ты это понял?

— После м-а-аленького государственного переворота и свержения диктатора… Накладывай уже — я голоден!

Сайлас замолчал, переваривая услышанное. Он принялся раскладывать по тарелкам макароны и сосиски, громко думая. Настолько громко, что в какой-то момент начал рассуждать вслух:

— Родители, вы совсем рехнулись! Такого ребёнка выбросили к маглам… Он вообще человек? За двадцать один год он сделал то, о чём я мог лишь мечтать…

— Диктатором быть не прикольно, — авторитетно заявил Дункан, накалывая сосиску на вилку. — Покушения, перевороты, публичность, войны, экономика в заднице. В одном конце дворца испортил воздух — на другом конце страны скажут: обгадил портки. Ни пошаманить, ни на луну повыть, ни крови попить, ни девственницу растл… К-хм… в жертву принести. Отстой!

— Мерлин, дай мне сил! — закатил глаза Сайлас. — Вот что ты за человек такой? Я, может, тоже хочу стать правителем — Министром Магии!

— Я подумаю над этим…

— Эй! — напрягся Крамп. — Я пошутил. Ты же не серьёзно?

— Посмотрим…

— Не-не, Дункан! Я хоть тебя мало знаю, но верю, что ты можешь. Слышишь? Верю! Не надо меня в Министры — пожалуйста.

— Как скажешь. Но и ты подумай, что бы изменил в волшебном мире, если бы стал министром? Хорошо подумай, а ответы запиши в дневник.

***

С помощью «личного» волшебника Хоггарт прибарахлился в Косом переулке. Туда пришлось добираться своим ходом, поскольку Крамп не подключил камин к каминной сети. Естественно, Дункан не забыл о маскировке с помощью грима для себя и товарища. Хотя последнему поздно прятать лицо. Если только Дункан не сольёт Департаменту магического правопорядка информацию о действиях секретной службы Её Величества. Тогда у тех мигом подчистят архивы и память.

Ничего экзотичного он не покупал: стандартный проверенный набор, в который входит сумка путника, палатка с незримым расширением, набор зелий, вредноскоп и беременная самка книзла, которая всё время кидалась на нового хозяина с желанием навредить. Так что пришлось держать её в просторной клетке.

Дункан всё же отправился в Запретный лес на охоту. Там он подстрелил гиппогрифа, затащил того в палатку, свернул её и поспешил скрыться. Уж больно шустро отреагировал на оружейный выстрел лесничий Хогвартса.

Добычу пришлось разделывать во дворе Крампа под его недовольное бурчание про три года Азкабана. Кому тюрьма, а кому будущий бубен и колотушка. Он же не собирался продавать мясо зверя, а именно на этом прогорают все горе-браконьеры.

Вообще, зачем продавать вкусное, диетическое и легкоусвояемое мясо летающего коня, когда есть деньги и постоянно хочется жрать, как не в себя? Вот и Дункан и решил, что ну его — лучше колбасы и бастурмы наделает. С чесноком! Прям от души туда чеснока напихает — потому что теперь он может его есть, сколько захочет. И на солнце загорать может. И вкус еды ощущает в полной мере, а кровь кажется противной бякой. Кайф, а не жизнь! Только побывав в шкуре вампира, начинаешь ценить радости обычной жизни.