— А ночного охранника тебе не нужно ждать, чтобы передать ему дела? А то ведь он и задержаться может.

— Нет никакого охранника! Зачем? На входе охранные чары, через камины только сотрудники пройти могут, а их на работу пинками после конца рабочего дня не загонишь.

— А как же трудоголики? Слышал о таких извращенцах…

— Не, ну… Невыразимцы, бывает, на ночь остаются. Но они там на своём восьмом этаже сидят и их оттуда ничем не выгнать.

— В таком случае жду тебя в восемь в Дырявом котле.

*Фок — то же самое, что и fuck, но на ирландский манер.

**Сентполия — комнатная фиалка

Вечером Дункан встретился с Эриком и напоил его. В процессе распития алкогольных напитков Хоггарт много шутил и внимательно слушал собеседника. Тот, найдя хорошего слушателя, делился наболевшим. Периодически Дункан как бы невзначай вставлял вопросы о работе дежурного колдуна, а по сути, выяснял систему охраны Министерства Магии.

Он был искренне поражён, насколько безалаберно там относятся к системе охраны. Эрик — единственный охранник! Министерство работает лишь по будням, за исключением департамента магической безопасности. Но у сотрудников ДМП, в частности авроров, имеется офис в Косом переулке. Дежурные стражи порядка работают в Косом.

В здании Министерства сверхурочно иногда могут работать невыразимцы из Отдела тайн. Но как понял Дункан, у них, во-первых, офис расположен на самом нижнем этаже, во-вторых, на него наложены чары незримого расширения, в-третьих, эти товарищи не любят покидать свой офис. То есть, если даже наверху взорвётся авиабомба, невыразимцы ничего не услышат.

Вся безопасность основана на запирающих и сигнальных чарах, которые накладываются на двери.

Но самое бредовое в том, что автоматика приёма посетителей продолжает работать и днём, и ночью, и в выходные дни. А на лифт в виде телефонной будки не наложено никаких сигнальных чар! По мнению Дункана — это из области полного разгильдяйства. У них в армии за такой подход к охране ответственному командиру устроили бы жестокие анальные кары.

Поздним утром на следующий день Дункан наложил в миску Кошкотуну побольше корма и поспешил в магазин профессионального строительного инструмента.

С фантазией у Хоггарта где-то хорошо, но бывает, что на некоторых вещах она буксует. С именами как раз так и обстояло. Он долго пытался придумать кличку своему пушистому сожителю, но в итоге плюнул и назвал его Кошкотун, иногда сокращая до Кошан. Животное устраивало его имя — кот на него охотно отзывался. Единственное, чего он не любил — оставаться в одиночестве без хозяина. Каждый раз, когда Дункан возвращался после длительной отлучки, Кошкотун громко мяукал, то ли радостно приветствуя хозяина, то ли возмущаясь, что его с собой не взяли.

Купив всё необходимое в магазине профессионального строительного инструмента, Дункан, вернулся домой. Выслушав возмущённое мяуканье, взял на руки питомца и принялся гладить.

— Привет, Кошкотун. Я тоже соскучился. Не возмущайся. Не стану же я тебя таскать по магазинам. Нас вместе туда не пустят.

***

Чем обычно занимаются люди в пятницу вечером? Многие англичане идут в паб. Некоторые спешат домой к семье. Но мало кто в полночь попрётся в Министерство Магии через вход для посетителей, тем более, одевшись в рабочий костюм и с двумя рюкзаками за спиной.

Сердце в груди Дункана стучало с бешеной скоростью. Он чувствовал, как кровь пульсирует в висках. Капельки ледяного пота выступили на лбу, вспотели ладони.

— Министерство магии желает вам приятного дня, — женский голос, заставив Хоггарта нервно вздрогнуть.

Он успокоил себя мыслью, что это всего лишь запись автоответчика, как и стандартный вопрос о цели визита при наборе кода в таксофоне.

Выйдя из кабинки лифта-телефонной будки, он был готов косить под рабочего из простых людей, который ошибся номером телефона и неожиданно оказался в подземелье, но не пришлось.

Он удивлённо обвёл взором пустынный зал атриума с тёмным паркетным полом, отлакированным до зеркального блеска. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, которые перемещались и видоизменялись, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений.

Золотые ворота, через которые нужно пройти для спуска в Министерство, оказались заперты. Слева от них пустовал стол охранника.

— Ну, с богом!

Сняв с плеча левый рюкзак, Хоггарт вытряхнул на пол перед воротами всё его содержимое. Грохот поднялся такой, что Дункан испуганно замер. Он прислушался, но к нему никто не спешил.

Из кучи он достал самый большой инструмент — профессиональный бензиновый отбойный молоток. Дёрнув ручку стартера, он запустил двигатель. Ох, и прибавилось шума от рокота строительной техники.

Деваться уже некуда — нужно действовать. Дункан отступил на несколько метров от ворот и принялся долбить отверстие в стене. Бур отбойного молотка с жутким грохотом впивался в камень, кроша его в щебень.

Работать в таком положении тяжёлым инструментом непросто — не каждый человек совладает с машиной весом под четверть центнера. Дункан после армии был сильным, а уж, превратившись в оборотня, стал ещё сильней и выносливей.

Страх не отпускал его на протяжении долбёжки, но отчего-то никто не спешил вломиться с криками: «Руки за голову, всем лежать, аврорат!».

За полчаса он продолбил в метровой стене круглое отверстие диаметром около метра. Этого достаточно, чтобы пробраться внутрь.

Собрав в сумку путника все инструменты, он пролез через дыру и прошёл к лестнице. Руки и ноги дрожали после долбёжки, спина болела, идти было тяжело. На половине пути к лестнице он замер и посмотрел в сторону лифтов.

— Да ну нет…

Сделав еще несколько шагов в сторону лестничного пролета, он вновь замер и обернулся к манящим лифтам. При их виде ноги отказывались идти и начинали предательски подкашиваться. Дункан понимал, что это психологический эффект. На самом деле он может спокойно спуститься пешком и так будет правильно, но… Раз никто не прибежал после того, как он полчаса долбил отбойным молотком, то и лифт вряд ли его выдаст.

В итоге вскоре он покинул кабинку лифта на шестом этаже.

Стену архива каминной сети раздолбать было проще, поскольку она тоньше прежней в два с половиной раза, но поскольку Дункан к этому моменту устал, то времени потратил столько же.

Он не стал разбираться, что к чему. Просто принялся сгребать в сумку путника все документы. Тратить время на поиск нужных бумаг он счёл нецелесообразным. На это можно потратить всю ночь, и ничего не найти. А так через час архив опустел. Туда же отправились инструменты. Он даже не воспользовался новенькими ломом, кувалдой, бензорезом и газо-сварочным резаком.

Содержимое второй сумки было вытряхнуто на пол. Хоггарт в темпе облачился в военную пятнистую форму без знаков различия, сверху натянул тяжёлую разгрузку. Тяжести ей придавали заранее распиханные по кармашкам магазины к оружию и гранаты. В кобуру на поясе он вложил пистолет, а на правое плечо повесил автоматическую винтовку.

Во вторую сумку путника отправилась пыльная рабочая одежда, после чего он вложил эту сумку в ту, в которой сложены инструменты.

Завершающим штрихом он натянул на голову лыжную шапочку, оставив на виду лишь глаза и клочок кожи вокруг них. Поправив автомат, он направился на выход. На этот раз, несмотря на сильную усталость, он поступил правильно, — игнорируя лифты, пошёл по аварийной лестнице.

Сердце колотилось в груди подобно отбойному молотку. Дункан ступал тихо и с осторожностью, при этом двигался довольно шустро. Нервы натянуты подобно струнам. Ожидая нападения из-за каждого угла, он не отпускал оружие.

Так в напряжении он добрался до лифтового холла верхнего уровня, не встретив по пути никого. Аналогично, без всяких препятствий, он выбрался через дыру в стене в пустой атриум. Последние шаги до лифтовой кабины он совершал в ещё большей настороженности.