— Мя? — заглянул в лабораторию Кошкотун. В переводе с кошачьего это означает: «Что за шум, а драки нет?». Махнув хвостом, он развернулся и напоследок протяжно выдал: — Мяу-у… «А, у вас брачные игры. Я пошёл заниматься наиважнейшими кошачьими делами, без которых вселенная рухнет в бездну — дальше спать».

— Джесс, это на самом деле настоящий философский камень!

— Дункан, ну пожалуйста, скажи правду, — устало опустила она руку, прекратив тянуться за палочкой. — Хочешь, я тебе массаж сделаю? Завтра. Сегодня мне бы до кровати доползти.

— Ты слышала правду. Думаешь, почему такая секретность?

— Да ладно! Откуда бы у тебя взялся рецепт философского камня?

— От сына Фламеля.

— У него разве есть дети? Дункан, ты точно не шутишь?

— Почему все думают, что Фламели бездетные? Они живые люди, вечно молодые и здоровые. Я знаю об одном их ребёнке, которому сейчас сто двадцать лет, но уверен, что детей у них больше.

— Постой… — взор Джессики замер на красном камне в его руке. Брови поползли вверх, в результате чего на лбу появились продольные морщины, глаза расширились и округлились. — Хочешь сказать, что это…

— Да, именно он.

— Э-э… — приоткрытый рот девушки принял овальную форму.

— Джесс, знакомься. Камень. Философский. Из него можно сделать Эликсир молодости. Рецепт у меня есть.

У волшебницы нервно задергалось левое веко.

— ДУ-У-УНКАН!

— Я всю жизнь Дункан. Ты разве не рада? Мы будем жить вечно… Или пока не погибнем мучительной смертью, но это неточно.

— Неточно? — прошипела разъярённая ведьма. — А сразу ты не мог мне сказать? Я бы…

— Не мог. Ты бы не поверила и могла отказаться «заниматься ерундой». А так у нас есть самая большая ценность волшебников.

— Но почему ты говоришь про мучительную смерть? — устало опустились плечи Джессики. У неё не осталось сил удивляться. Эмоции словно выключило рубильником.

— А как иначе? За всеми владельцами философского камня рано или поздно начинается охота. Появятся дети — захочется, чтобы и они жили долго. У них тоже родятся дети. И где-то на этом этапе наверняка произойдёт утечка. Это при условии, что мы сами никому не расскажем и нигде не проколемся.

***

Наступило лето, вместе с ним пришла пора экзаменов. Альбус Дамблдор вот уже четвёртый день вздрагивал от выстрелов магловского оружия и взрывов гранат. Ему невольно вспоминались сороковые годы. Пусть его лично война коснулась лишь краешком, но воспоминания о ней остались с ним на всю жизнь.

Он уже пожалел о том, что позволил Хоггарту принимать экзамены у студентов в его стиле. Но когда он давал на это добро, даже помыслить не мог, что этот безумный сквиб будет принимать зачёты по стрельбе и метанию настоящих гранат даже у первокурсников! Сейчас назад не отыграть, ибо это обернётся потерей лица в виде прилюдного признания своих ошибок. Он никогда публично не признавал своих ошибок. Внутренне — да. В кругу близких волшебников тоже бывало. Но публично потерять лицо ему нельзя, тем более сейчас, когда эксперимент с непопулярной образовательной реформой в самом разгаре, а в МКМ идут дебаты на тему отмены статута секретности и ассимиляции с маглами.

Одно радовало пожилого волшебника — это ненадолго. По ЗОТИ остался всего один экзамен у шестого курса. Слава Мерлину, хотя бы пятый и седьмой курс сдают стандартные министерские СОВ (Стандарты Обучения Волшебству) и ЖАБА (Жутко Академическая Блестящая Аттестация).

За эту неделю все обитатели Хогвартса привыкли к стрельбе и взрывам. Вот в первый день это вызвало серьёзный переполох. На второй день экзамен Хоггарта вызвал небывалый ажиотаж — все желали поглазеть не него. На третий день лишь редкие единицы пришли посмотреть на стрельбища. А сейчас уже нет того ажиотажа. Все, кому было нужно, наглазелись вдоволь или поучаствовали в процессе сдачи зачётов. Народ больше не обращал внимания на ежедневный шум, от которого у старика кровь стыла в жилах.

***

День следующий

Гилдерой Локхарт не мог нарадоваться. Не зря он пошёл на дополнительные занятия к профессору Хоггарту. За этот год он сильно изменился. Облегающая одежда выставляет напоказ фигуру Аполлона, даже кубики пресса видно. Девушки при виде него сворачивали головы, а он одаривал их лучезарными улыбками.

С тех пор, как он начал тренироваться, разговоры о нём не смолкали, что дарило Гилдерою райское удовольствие. Он впервые с попадания в Хогвартс был счастлив.

Он заметил, что магловское оружие привлекает к нему повышенное внимание. Поэтому он нацелился во что бы то ни стало стать лучшим на этом экзамене и получить приз. Он упорно готовился и был уверен, что справится.

— Локхарт, — встретил его недовольным тоном профессор, — только тебя и ждём. Облачайся в амуницию.

Гилдерой застыл в проёме кабинета ЗОТИ. Тут уже собрались все одиннадцать шестикурсников, вместе с ним получается дюжина, а с учителем уже чёртова дюжина. Неудачное число.

Его удивило, что все студенты облачены в магловскую военную форму и обувь. На туловище разгрузка, у всех как минимум по пистолету. Полувампир, узнать происхождение которого для всех в начале учебного года стало большой новостью, и вовсе стоял возле положенного на парту советского гранатомёта и проверял крупнокалиберный пулемёт. Он самый сильный из них, хотя даже не прошёл через адские тренировки, которые пришлось пережить Гилдерою, отчего ему было обидно. Локхарт считал, что это он достоин самого мощного оружия, но учитель решил иначе.

— Ола! Локхарт, не стой столбом. Живо облачился в комок, подогнал разгрузку, пулемёт Калашникова в руки и доложил о готовности! Мисс Чендлер, как ваша курсовая? Вы зачаровали очки мгновенной поляризации?

— Да, сэр! — вытянулась по стойке смирно миниатюрная блондинка, автомат Калашникова в руках которой смотрелся огромной бандурой.

— Сеньорита Чендлер, немедленно раздать бойцам средства индивидуальной защиты и проинструктировать по их применению!

— Есть, сэр!

— Женский туалет? — застыла на входе Чендлер. — Сэр, мы точно пришли куда надо?

Двенадцать подростков, увешанных оружием подобно матёрым спецназовцам, с недоумением пялились на санузел.

— Точно, мисс Чендлер. Бойцы, не задерживаемся. Вперёд.

Когда все набились в туалет, он подошёл к центральной раковине.

— Бойцы, за этой раковиной скрыт тайный проход. Подходим в порядке очереди и пытаемся волшебством вскрыть его.

Подростки начали по очереди пытаться чарами открыть проход, но ни у кого не получилось.

Дункан достал красный маркер и принялся под любопытными взглядами студентов рисовать кружки на стене за неработающей раковиной. К ученикам присоединился призрак плаксы Миртл.

— А чё это вы тут делаете?

— Тише ты, — цыкнула на неё Чендлер. — Не видишь? У нас экзамен по ЗОТИ.

— В моём туалете?

— Это общественный туалет. Если не хочешь схлопотать наказание от профессора, лучше помалкивай.

— Но я же призрак!

— Мисс Уорен, — от командного тона Дункана призрачная девочка вздрогнула, — напомните мне, на каком вы курсе?

— Эм… Сэр, я погибла, когда училась на четвёртом курсе.

— Смерть не является основательной причиной для неявки на экзамен по ЗОТИ! Это я вам как дипломированный шаман говорю. Поскольку четвёртый курс уже сдал экзамен, вы будете сдавать с шестым. Присоединяйтесь к группе и пока помалкивайте.

— Ладно, сэр…

Студентам Хогвартса, пожалуй, впервые довелось увидеть ошеломлённое привидение.

— Чендлер, Маккартни, шаг вперёд!

Блондинка и крепыш-шатен сделали шаг вперёд.

— Палочки наголо! Трансфигурируйте свёрла по камню диаметром один дюйм. Магией заставляете свёрла проделать отверстия на глубину шесть дюймов. Локхарт!

— Да, сэр?

— Минируй проём, помещая взрывчатку в просверленные отверстия.

— Взрывчатку совать в дырки, сэр?

— В жо… К-хм… С тылу у тебя дырка, а это отверстия! Хочешь сто отжиманий?