— Пли, — сказал Тейн.

Пушка выстрелила. Несясь по стволу, снаряд разогнался почти до скорости света. Его кинетическая энергия безмерно возросла. Он вылетел из «Альказара достопамятного». Энергоснабжение корабля прервалось на целую секунду. На мостике стало темно. Курланд ждал, представляя себе полет.

Корпус протяжно застонал — и корабль вернулся в нормальное состояние. Электричество включилось, вокс-передатчики ожили, наперебой сообщая о повреждениях.

В окулюсе навстречу оркам летела сквозь бездну стремительная звезда. «Альказар» выстрелил на расстоянии менее чем в одну световую минуту от флота, но зеленокожие ранее обнаружили приближающиеся имперские корабли. Некоторые из крейсеров сошли с орбиты, чтобы ответить на удар. Однако их строй оставался довольно плотным.

Разрушение — это искусство. Время взрыва боеголовки имело принципиальное значение. Кальдера располагалась на линии огня, и взрыв в случае задержки мог опустошить ее поверхность.

Алойзий лично занимался вооружением и обещал, что будет точен. Тейн доверял ему, как и Курланд.

Звезда врезалась в центр орочьего флота, и вспыхнул свет — свет рождения и смерти, свет чистого и страшного конца. Он наполнил собой окулюс. Фильтры прикрыли мостик от его полной мощи, и все же линзы Курланда автоматически затемнились. Они открылись несколько мгновений спустя, и свет к тому моменту обратился в солнечную ярость. Взрывная волна прошла по всей системе и ударила по приближающемуся Имперскому Флоту, сокрушая пустотные щиты. «Альказар достопамятный» содрогнулся.

Бушующее солнце обратилось в огненный шар диаметром тысячи километров. Свет поблек до красного, и стало видно, что он сделал. Орочьи корабли в эпицентре взрыва исчезли, другие разнесло на куски. Гиганты летели через бездну, переворачиваясь, темные обломки были освещены лишь внутренними взрывами. Один крейсер, словно бы невредимый, все еще шел навстречу имперским силам. На глазах у Курланда его нос и корма отделились друг от друга и уплыли во тьму. У других кораблей еще были силы, они стремились избежать огненного шара, но гибли, так и не успев вырваться.

Огонь рассеялся, осталось лишь тусклое свечение. Оно озаряло кладбище сталкивающихся обломков. Большие корабли превратились в могилы, а сколько погибло малых — и не сосчитать.

Таким взрывом уже уничтожали целые флоты противника. Теперь он сокрушил армаду. В ореоле пламени и газов, щерясь баллистической яростью орудий, орки покинули орбиту Кальдеры. Они шли единой огромной волной.

Их встретила буря имперских торпед, выпущенных вслед за снарядом орудия «Нова». Флот с Терры образовал широкий клин, ведомый «Альказаром» и большими крейсерами. По обе стороны двигались звездолеты Механикус. На орков лился сплошной огненный шквал. Даже тесно сомкнувшие строй, они занимали немало места в пространстве, но ряды их редели.

Две армии сомкнулись, устремляясь прямо на пушки противника. Уклоняться было бессмысленно. Уповать оставалось лишь на то, что щиты продержатся, пока клин не пройдет сквозь волну.

Огромный орочий корабль изменил курс и пошел наперерез «Альказару». Его нос представлял собой таран километровой ширины и трехкилометровой длины. «Неотвратимый приказ» и «Завершенность» тоже открыли огонь. Лэнс-лучи, ракеты и торпеды ударили в таран. Соединенные взрывы объяли корабль огнем. Тот продолжал идти навстречу «Альказару». Три огромных звездолета ударили его с яростью, способной обратить в кратер не один город-улей. Таран был из цельнолитого металла.

Четыре корабля Механикус, более быстроходные, но и облеченные не столь прочной броней, вышли вперед, окружая противника. Разряды из батарей, искореняющих лучевиков, врезались в бока носа там, где он переходил в таран.

От обстрела имперскими кораблями таран раскалился докрасна.

Вражеские летающие тараны, крошечные в сравнении с линкором, врезались в звездолеты Механикус. Орочьи и имперские корабли исчезали, и уничтожающие их взрывы захлестнули колосса.

За секунды до столкновения центр тарана побелел и раскололся. Взрывы продолжали сотрясать линкоры. Весь исполин поплыл перед глазами Курланда, словно чудовище, набирающее воздуха в легкие перед тем, как сожрать добычу.

Вдох так и не завершился. Корабль продолжал расширяться под воздействием внутреннего давления, стыки между огромными плитами озарил огонь. Линкор обратился в гаснущий всполох пламени, и «Альказар достопамятный» ринулся в эту огненную могилу. В окулюсе было видно лишь взрывающуюся, разваливающуюся на части громадину чужаков.

Показалась боевая баржа. Теперь перед ней были лишь малые вражеские корабли, которые «Альказар» сокрушал огневой мощью. По бокам движения уцелевших орочьих кораблей стали беспорядочными — они лихорадочно пытались уйти от контратаки. Звездолеты меняли направление, не согласуясь друг с другом. Случались столкновения. Человеческие корабли крушили врагов полными бортовыми залпами. Имперский Флот продолжал теснить орков, сохраняя строй и ведя непрерывный, размеренный огонь, расходящийся веером и выжигающий все вокруг. Звездолеты зеленокожих, уже пострадавшие при залпе пушки «Нова», разваливались на части.

Армада распалась на мелкие стаи хищников.

— Главные силы врага реагируют, — сказал Тейн.

Курланд проверил гололитический дисплей. Траектории шли от того места, где располагалась штурмовая луна. Рядом с каждой линией постоянно обновлялись данные о скорости и точках пересечения, сменяясь буквально ежесекундно по мере поступления новой информации.

— Они не выведут с луны все наличные силы, — сказал Курланд.

— Им не придется.

Оценка количества кораблей все увеличивалась. Флот был уже почти таких размеров, как тот, что имперцы уничтожили.

Курланд сравнил ориентировочное время появления врага со временем, оставшимся до момента сброса десанта. Разница была как раз достаточной. Имперские силы обрушатся на планету, прежде чем война в пустоте возобновится.

— Всем десантным судам приготовиться. — Он посмотрел на Тейна. — Вулкан ждет нас.

Копье пронзило волну.

Город страшно пострадал. Многие из его небоскребов обрушились. Другие накренились, готовые упасть, или повалились на менее высокие здания. Над Лакколитом висела дымовая завеса. Пламя уничтожило целые кварталы. Воронки от ракет и снарядов испещрили город, словно следы исполинов. Внешние стены были практически уничтожены. На их месте остались горы обломков по всему периметру Лакколита. Более ничто не защищало город от джунглей, и по улицам бродили хищные ящеры.

Но город был больше чем мертвой оболочкой. Курланда поразило то, что он обнаружил. Там было население, готовое сражаться. Люди не были угнаны в плен или перебиты до последнего. Они вышли на свет, когда имперские силы обосновались в восточном районе города.

Космопорт лежал в руинах. Диспетчерская вышка приняла прямой удар с орбиты, и на ее месте образовался кратер, занимающий треть территории бывшего порта. Небольшой флот лихтеров обратился в почерневшие искореженные остовы. Рокритовая посадочная площадка была разбита взрывами и завалена обломками, но ее построили с расчетом на бурную тектоническую активность этого мира, и она все еще оставалась большим, открытым и сравнительно ровным полем. Подойдет.

Курланд велел поставить свою командную палатку на краю кратера, чтобы не мешать приземляющимся судам и наземным машинам. Он и Тейн встретились с Мартой Имрен, генералом Черных Люциферов, и техножрецом-доминусом Альквистом Аруаром. Черные Люциферы составляли основу контингента Астра Милитарум, ввиду чего Имрен фактически командовала соединенными полками Гвардии. Ей было явно некомфортно в присутствии Аруара. В лидере Адептус Механикус почти не осталось ничего человеческого. Его тело представляло собой сплошные многосуставные конечности и металлические щупальца. Очертания его обманывали глаз. Он напоминал древнюю птицу, согбенную, но передвигающуюся с текучей грацией арахнида. Имрен, облаченная в черную форму, держалась холодно, прямо и гордо, как и подобало командиру полка, поставлявшего почетную стражу для Императорского Дворца. Она была дисциплинированна, насколько вообще способен человек. Аруар же, по сути, почти не был человеком.