Орочье чудовище с грохотом шагнуло вперед — и остановилось. Его руки-орудия дернулись. Колоссальный цепной меч, закрепленный на правой, перестал жужжать. Из плечевого соединения пошел дым. Несколько секунд спустя левая пушка начала палить куда попало, а потом тоже заглохла. Машина раскачивалась вперед и назад, вибрируя от внутренних взрывов. Из груди ее вырвалась огромная вспышка пламени, и по воздуху на сотни метров разлетелись огромные куски металла. Внутри машины пылал ад. Огромный воин вышел из зияющей дыры и спрыгнул наземь. Машина умерла, она стояла теперь неподвижно — всего лишь гигантская печь.

Воин снова повернулся к Торренсу и приветственно поднял молот. Потом он зашагал по осыпи, направляясь на север. Он пробивался через орочью фалангу, которая следовала за заградительным огнем.

Палец Бекера все еще лежал на спуске, но он сам это почти не осознавал. Разинув рот, он смотрел, как одно чудо следовало за другим. Воин не мог выжить, но ведь выжил и теперь один изменял направление потока. Чужаки потеряли интерес к Торренсу. Машины буксовали, пехота выла, и вот орда сменила направление. Малые потоки орков все еще карабкались по склону, но теперь шахтерам предстояла война, а не уничтожение.

— Что… — начала Карла и не закончила.

Бекер покачал головой. У него было не больше слов для ответа, чем у нее для вопроса. Он не знал, что это было, но почувствовал прикосновение легенды.

И восхищение — потому что он заглянул в вечность.

«Альказар достопамятный» кружил по ареостационарной орбите над горой Павлина. Тейн сидел с ветеранами Кулаков Образцовых в командном отсеке «Громового ястреба» под названием «Копье чести». Они спускались в составе больших вооруженных сил, включая множество штурмовых катеров и танков. Со стороны Адептус Механикус не было явного сопротивления. Пока что не было.

Корабль содрогнулся. Тейн постучал по воксу.

— Надеюсь, это был не вражеский обстрел, брат Пре-ко, — сказал он пилоту.

— Всего лишь турбулентность, магистр, — отозвался Преко. — Но я получаю еще один вызов…

— Опять турбулентность, — сказал Аббас, сидевший напротив Тейна.

— Скорее всего, — сказал Тейн. — Переключи вызов сюда, брат Преко.

Вокс-передатчик затрещал, и голос, донесшийся из него, был похож на статические помехи, ставшие слогами.

— Это мастер-траекторэ Август ван Аукен. Приближающиеся суда, у вас нет права посадки на священном Марсе. Немедленно смените курс.

— Я магистр ордена Кулаков Образцовых Максимус Тейн. Я выполняю приказ магистра Курланда, лорда-командующего Империума. Его право выше любых ваших полномочий, а над Адептус Астартес у вас и вовсе нет власти.

— Не нарывайтесь на конфронтацию.

— У меня нет таких намерений. Передайте нам магоса биологис Элдона Урквидекса, и мы тут же отбудем.

Ван Аукен заговорил не сразу. Тейн представил себе, как в холодном уме жреца Механикус переключаются провода.

— Вы должны немедленно сменить курс, — повторил тот, как будто не слышал ответа.

— Поговорим после посадки, — любезно сказал Тейн, в свою очередь игнорируя ван Аукена. — Беседы лицом к лицу быстрее ведут к пониманию, не считаете? — Он отключил канал и сказал Преко: — Больше никаких переговоров, пока не сядем.

— Слушаюсь.

Тейн почувствовал, что справа от него совсем тихо. Он оглянулся на Алойзия. Единственным признаком озабоченности магистра кузни было то, как ритмично открывались и закрывались щипцы на одной из его серворук. Это было очень заметно на фоне абсолютной неподвижности его тела.

— Ты встревожен, магистр Алойзий, — сказал Тейн, озвучивая очевидное. Разве мог технодесантник хранить спокойствие? Миссия явно вела к конфликту между данными им клятвами верности.

— Да.

— Мы не хотим войны с Марсом.

— Но можем закончить именно так.

«И что с того?» — едва не спросил Тейн, но оборвал себя. Не хватало еще намекать на недоверие. Вместо этого он сказал:

— Это очень позабавит орков. Я не предлагаю доставить им подобную радость. Сделаю все, что в моих силах, чтобы избежать кровопролития. Можешь в этом на меня положиться.

Алойзий слабо кивнул:

— Верю, магистр ордена. Но сделают ли Механикус подобное усилие?

— Тебе лучше знать. Что думаешь ты?

— Не знаю, — сказал Алойзий. — Чем важнее тайна, которой располагает Урквидекс, тем более отчаянно жрецы Марса будут стремиться сохранить ее для себя.

— И тем важнее для нас будет узнать эту тайну.

— Именно. Так каким образом ты собираешься избежать войны, магистр ордена?

«Копье чести» тряхнуло сильнее — это была марсианская буря. Тейн обрадовался передышке — ему было нечего сказать Алойзию.

Корабль прорвался через дымные облака Марса. Тейн посмотрел в обзорный модуль и увидел приближающийся комплекс горы Павлина. Где-то в его недрах держали Урквидекса. Вулкан был шириной почти четыреста километров, и монолитная архитектура Механикус полностью покрывала его поверхность. Склоны горы Павлина были пологими, они поднимались на высоту четырнадцать километров на протяжении целых сотен, но колоссальные промышленные здания превращали гору в нечто агрессивно щетинящееся. Пятидесятикилометровый кратер обступили исполинские трубы, каждая величиной с имперский крейсер. Они выблевывали в небо отходы промышленности Механикус куда более бурно и ядовито, чем когда-либо извергался сам вулкан.

По мере того как «Копье чести» опускалось, детали построек становились видны яснее. Башни, которые Тейн принял за заводские, были отдельными машинами высотой в тысячи метров. Некоторые вращались вокруг друг друга в медленном величавом танце, другие торчали, словно ребра невообразимо огромного зверя. Они были связаны с чудовищными стенами и сводами самой мануфактории, жилых комплексов, где обитали десятки миллионов слуг Омниссии, и лабораторий размером с города-ульи.

— И как мы его тут найдем? — спросил Аббас.

— Я не знаю местность, — тихо произнес Алойзий.

— Надеюсь, нам не придется его искать, — сказал Тейн. — Надеюсь, нам его приведут.

— Слабая надежда, — заметил Алойзий.

Тейн промолчал. Внизу тянул кверху железные когти колоссальный комплекс горы Павлина.

Боевые и транспортные корабли опустились на край космопорта у подножия южного склона горы. На башнях порта и на шпилях комплекса, усыпавших склон и близлежащую местность, завыли сигналы тревоги. «Громовые ястребы» высадили людей и машины, затем поднялись — нести стражу над ротой. Тейн постарался максимально впечатляюще обставить высадку. Во главе колонны шагали боевые братья. «Носороги», в которых сидели только водители, замыкали строй. Посередине шли танки и бронемашины: «Лэндрейдеры», «Хищники», «Поборники» и «Вихри». Мощи хватило бы, чтобы сровнять с землей город, да еще с запасом. Но гора Павлина не была городом. Тейн надеялся, что этой угрозы окажется достаточно, — он был готов усиливать ее по мере необходимости, но надеялся, что все же не придется.

Однако же Алойзий мыслил здраво.

Колонна покинула космопорт. Она проследовала по главной транспортной артерии, соединяющей порт с Воротами Фарсиды. Погруженные в колоссальные стены, окаймляющие подножие вулкана, Ворота Фарсиды были главной точкой доступа в комплекс горы Павлина, как над, так и под поверхностью Марса.

Собороподобные склады и пронзающие облака мануфактории окаймляли проспект. Над головой шли монорельсы, заставляющие «Громовые ястребы» подняться выше. Между построек гуляли тучи охристой пыли. Перед Кулаками Образцовыми расступилось целое море служителей Механикус и однозадачных сервиторов. Тысячи тысяч пешеходов и транспортных средств направлялись в подобные пещерам рабочие зоны или растекались по малым улицам, находящимся в вечной тени башен. Над комплексом сияло грозное алое зарево. Потоки расплавленной руды пролетали сотни метров, выливаясь из труб в расположенные внизу резервуары. Тейн рассматривал то, что ему предстояло подчинить своей воле: гигантский механизм, слишком большой, чтобы охватить взглядом, слишком могучий, чтобы даже управляющие им операторы могли его понять. Гора из камня и металла стонала и сотрясалась.