Когда «Амистад» снова приблизился к побережью Соединенных Штатов, Синкес выслал на берег своего ближайшего помощника, Катагума, которого считал наиболее сообразительным, и поручил ему нанять штурмана.

Однако Катагум, не знавший языка белых, не преуспел в своей миссии. Высадившись с товарищами на берег, он вызвал переполох в каком-то американском поселке, где при виде причудливо одетых негров жители стали спешно запирать двери на засовы и закрывать ставни. А фермеры даже стреляли по возвращавшимся к своему кораблю невольникам.

Вторично высадившись на берег, Катагум встретил фермера, который прельстился золотыми монетами и попытался жестами объясниться с посланцами Синкеса. Он без колебаний согласился продать невольникам двух собак и, удивленный щедрой платой, отдал необычным покупателям в придачу еще и свое старое ружье. Следующая вылазка Катагума на берег, возможно, закончилась бы успехом, если бы не помешал случай. Близ устья небольшой речки Куллоден африканцы встретили двух американцев — опытных штурманов, которые отлично знали морской путь в Африку. Увидев сундук, полный золота, они вступили в переговоры с невольниками. Но тут вблизи от «Амистада» показалась канонерка «Вашингтон».

Оба корабля находились на широте Нью-Йорка, близ Лонг-Айленда. Капитан канонерки продолжительное время наблюдал за непонятными маневрами странного судна. Вначале он решил, что корабль по каким-то причинам покинут командой и просто дрейфует.

Но, когда канонерка приблизилась, он заметил на борту силуэты здоровенных африканцев, облаченных в разнообразную женскую одежду. Прочитав название таинственного судна «Амистад», капитан сразу понял, с кем имеет дело. С некоторых пор командование американским военно-морским флотом получало сообщения о появлении в различных пунктах Мексиканского залива и восточного побережья США корабля «Амистад», который два месяца назад вышел из порта в Гаване, направляясь в Гуанаху, но не дошел до места назначения. Сбежавший вахтенный матрос сообщил о бунте.

Капитан велел привести канонерку в боевую готовность и приказал спустить шлюпку, послав на мятежный корабль двадцать четыре вооруженных матроса. Когда помощник капитана канонерки «Вашингтон» поднялся в сопровождении вооруженных матросов на палубу «Амистада», от группы африканцев отделился седовласый белый человек и, обращаясь к нему, закричал, нервно жестикулируя:

«Помогите! Это взбунтовавшиеся невольники. — Даже в присутствии вооруженных матросов с лица его не сходил страх. — Они перебили всю нашу команду! Арестуйте их главаря!»

Он показал на рослого африканца, стоявшего на корме со скрещенными на груди руками, молчаливо следившего за этой сценой. От остальных соплеменников он отличался не только ростом и атлетическим телосложением, но прежде всего властным взором и поведением.

Когда несколько матросов приблизились к нему, он внезапно исчез в трюме и вскоре появился на носу корабля. Его талию охватывал толстый, широкий пояс. Как оказалось, предвидя подобную ситуацию, он заблаговременно зашил в свой пояс золотые монеты. Воспользовавшись возникшим замешательством, он прыгнул в море и поплыл в сторону побережья. Солдаты начали стрелять, но отличный пловец сумел уйти от пуль. Тогда в погоню кинулась канонерка, и беглеца вскоре поймали. Однако он успел распороть свой пояс и утопил золото в море, чтобы оно не попало в руки преследователей.

Опасаясь нового бунта, Синкеса отделили от остальных невольников и взяли под стражу на борту «Вашингтона». Судьба негров была незавидной. В соответствии с существовавшими в то время законами командир канонерки был вправе повесить всех пойманных на рее без суда. Но он не сделал этого, опасаясь общественного мнения, которое живо интересовалось громким делом корабля взбунтовавшихся невольников. Африканцев заключили в тюрьму в Нью-Лондоне.

Героическое поведение Синкеса снискало ему много друзей и уважение даже в стане врагов.

Однако несмотря на благосклонное отношение американского общества к делу Синкеса, органы правосудия Североамериканских Соединенных Штатов оказались не менее свирепыми, чем их коллеги из Южных Штатов. Синкес и три его ближайших сподвижника были приговорены к смертной казни за бунт и пиратство. Остальные негры получили разные сроки тюремного заключения, хотя многие даже не поняли: за что?

Имя этого человека даже понаслышке неведомо большинству наших читателей. А между тем в Индии он является национальным героем.

Начинается эга история как цветистая восточная сказка. Сын обедневшего торговца зерном был в детстве усыновлен пешвой[26] Баджи Рао и получил в его доме новое имя — Нана Сахиб. В доме приемного отца мальчик получил прекрасное образование и воспитание. Когда Нана подрос, отец часто рассказывал ему о великом прошлом Индии, об империи, созданной его предками, и иногда давал подержать усыпанный драгоценными каменьями меч, с которым его предки ходили в бой против полчищ афганцев. Юный Нана мечтал о подвигах и славе. В военных упражнениях Нана Сахиба принимал участие сын одного из верных пешве маратхов — Тантия Рамчандра Пандуранга. Юноша настолько ловко овладел оружием, что в награду за искусство фехтования ему вручили красивую шапку (топи). С тех пор этого юношу иначе и не звали, как Тантия Топи. Он стал верным спутником Нана Сахиба. Но в восточную сказку начинали вплетаться более прозаичные мотивы. Страну, в которой они жили, уже длительное время оккупировали войска из далекой северной страны Англии. И англичане обращаются с туземцами согласно своим законам с поправкой на то, что туземцы для них были людьми второго сорта. Исключение не делалось даже для туземных солдат (сипаев), с которыми английские офицеры обращались с подчеркнутой надменностью.

10 мая 1857 года солдаты-индийцы английского гарнизона города Мирута перебили своих офицеров и подняли знамя борьбы против ига Великобритании. Мятежные полки сипаев двинулись в древнюю столицу Индии Дели, где были встречены восторженными толпами горожан. Восставшие беспрепятственно вошли в город: солдаты делийского гарнизона присоединились к ним. Повстанцы, окружив дворец Бахадур-шаха, последнего падишаха некогда могущественной династии Великих Моголов, провозгласили его императором Индии. Власть английской Ост-Индской компании в Индии была объявлена низверженной.

Начатое в Мируте восстание распространилось по всему Северному Индостану. В течение месяца все сипайские полки, расквартированные в долинах рек Джамны и Ганга, восстали. К ним примкнули крестьяне и городская беднота. Крестьяне, вооруженные мечами, самодельными пиками, старинными ружьями, луками, изгоняли и убивали английских сборщиков налогов, судей и полицейских чиновников, уничтожали налоговые списки, документы о недоимках, громили сельских ростовщиков и сжигали долговые расписки, отнимали свою землю у тех, кто захватил ее за долги. Восстание, подобно степному пожару, охватывало все новые и новые районы. За один месяц развалилась созданная столетним господством машина английской колониальной администрации, и фактически перестала существовать многочисленная Бенгальская армия сипаев, бывшая до тех пор важным орудием порабощения индийцев в руках английских колонизаторов.

Война за независимость в северной и центральной Индии продолжалась с 1857 по 1859 год. Не только по своему размаху, но и по силе народного патриотизма история Индии не знала такого движения. Более того, в мировой истории национально-освободительных войн и народных восстаний было мало таких, которые можно было бы сравнить с восстанием индийского народа по масштабам борьбы, ее длительности, по величине территории, находившейся в руках повстанцев Достаточно сказать, что в проходившей за несколько лет до него Крымской войне с Россией англичане использовали меньше войск и понесли меньшие потери, чем в подавлении освободительного движения 1857–1859 годов в Индии.