Стоит ли нам отдать первенство Вернеру фон Брауну или какому-либо другому ученому или инженеру, которые сделали важный вклад в подготовку космического путешествия? Нет сомнений, Вернер фон Браун сделал больше, чем просто внес свою долю в развитие исследований космоса (как и такие важные его предшественники Константин Циолковский, Роберт Г. Годдард и Герман Оберт). Однако если бы не политическое решение запустить программу с проектом «Аполлон», ни один ученый, ни группа из десяти ученых ничего не смогли бы сделать для успеха дела. Критический прорыв к путешествию на Луну был не следствием развития науки, а скорее, политическим решением пойти вперед и потратить на проект 24 биллиона долларов.

А как же тогда насчет политического решения? Не было бы оно принято рано или поздно даже без Джона Ф. Кеннеди7 Я сильно подозреваю — хотя, конечно, нельзя быть уверенным полностью, — что какое-нибудь правительство в конце концов решило бы финансировать пилотируемый полет на Луну. Определенно, Джон Ф. Кеннеди не встретил возражений публики по поводу программы «Аполлон».

С другой стороны, не было со стороны публики и поддержки этого грандиозного проекта. Истинные факты совершенно другие многие американцы хотели видеть некую космическую программу, но особенного желания получить нечто грандиозное не было. Даже после успеха «Аполлона-11» шли большие споры, не слишком ли дорого стоил это проект. С 1969 года бюджет НАСА был значительно снижен. Следовательно, понятно, что президентство Джона Ф. Кеннеди сыграло главную роль в запуске проекта «Аполлон».

Именно он в 1961 году обещал Соединенным Штатам посадить пилотируемый космический корабль на Луне «до конца этого десятилетия». Именно он получил одобрение Конгресса, и именно при нем была принята программа. Кто-то может сказать, что рано или поздно лунная программа все равно была бы принята (в чем нельзя быть полностью уверенным), но тем не менее именно Кеннеди сделал это. Некоторые люди, конечно, все еще считают проект «Аполлон» лишь гигантской тратой денег, не имеющей особого значения программой. До сих пор мало что сделано, чтобы отмечать 20 июля (дату посадки на Луну) как национальный праздник. С другой стороны, мы можем помнить, что хотя День благодарения не был праздником в шестнадцатом веке, сегодня он отмечается как рассвет новой эры. Даже если бы проект «Аполлон» никогда не был продолжен, он навсегда запомнится как одно из величайших достижений человечества. Я подозреваю, однако, что такая программа будет обязательно продолжена, и это космическое путешествие сыграет гораздо более важную роль в будущем, чем оно сыграло в прошлом. Если так, то наши потомки поймут, что полет «Аполлона-11», как и плавание Колумба через Атлантику, было отправной точкой целой новой эры в истории человечества.

Грегори Пинкус был американским биологом, который сыграл главную роль в появлении оральной контрацептивной таблетки. Хотя он никогда не был особо известен, но оказал гораздо большее влияние на мир, чем многие знаменитые люди.

Таблетка имеет двойное значение. В мире, которому все больше угрожает опасность перенаселения, ее важность очевидна. Возможно, менее прямым, но таким же революционным является эффект этой таблетки, оказывающий влияние на сексуальные нравы. Всеми признано, что в последние более чем тридцать лет в Соединенных Штатах происходит сексуальная революция. Несомненно, есть много других политических, экономических и социологических факторов, которые влияют на эту революцию, но самым большим фактором является изобретение таблетки. Раньше страх перед нежелательной беременностью был основной причиной, заставляющей женщин избегать добрачного секса, а иногда даже и секса с законным супругом. И вдруг им предоставилась возможность вступать в сексуальные отношения без страха забеременеть. Изменение обстоятельств часто приводит к изменениям в отношении и поведении. Можно возразить, что изобретение первой контрацептивной таблетки не имело особого значения, поскольку и до нее были известны безопасные и относительно приемлемые способы предохранения. Такой аргумент не учитывает разницу между методами контрацепции, один из которых эффективен технически, а другой приемлем психологически. Перед изобретением таблетки наиболее часто рекомендуемым «специалистами» контрацептивом была диафрагма. Диафрагмы действительно безопасны и относительно приемлемы, но на практике подавляющее большинство женщин неохотно использовали их и так же неохотно используют сейчас. Знаменательно, что когда впервые была испытана таблетка, тысячи женщин предпочли попробовать непроверенный (возможно, даже опасный) метод контроля рождения, а не пользоваться безопасной и проверенной временем диафрагмой.

Также можно возразить, что изобретение таблетки не было таким уж великим триумфом, поскольку при ее применении остается некоторый риск для здоровья, и еще потому, что ее в конце концов могут заменить — возможно, в ближайшем будущем — более новые, безопасные препараты или устройства. Но в принципе будущие методы контрацепции могут улучшиться лишь ненамного, поскольку таблетка уже повсюду применяется и в основном приносит удовлетворительные результаты. (Стоит отметить, что за тридцать последних лет — период, в течение которого миллионы американских женщин начали регулярно пользоваться таблетками, — продолжительность их жизни значительно увеличилась. Один этот факт должен сделать очевидным то, что таблетка не представляет собой главного риска для жизни.) История расценит или, по крайней мере, должна расценить изобретение в 50-х годах контрацептивной таблетки как решающий прорыв в методах контроля деторождения.

Многие люди внесли вклад в это изобретение. На самом деле о самой идее говорили долгое время. Проблема заключалась в том, что никто не знал, какие химические соединения должны составлять таблетку. Любопытно, что ключевое открытие произошло в далеком 1937 году. Именно тогда А.В. Мейкпис, Дж. Л. Уэйнштейн и М Г. Фридман продемонстрировали, что инъекции прогестерона (один из женских гормонов) препятствуют овуляции у лабораторных животных. Однако — видимо, из-за того, что подкожные инъекции выглядят не очень привлекательным методом контроля деторождения, или из-за того, что в то время прогестерон являлся очень дорогим препаратом, — это открытие не вызвало большого интереса у пропагандистов контрацепции. Окончательного изобретения таблетки не произошло до 1950 года, когда американский биолог Грегори Пинкус начал работать над проблемой. Очевидно, сподвигла его на это давняя пропагандистка планирования семьи Маргарет Сенгер. Она не могла выбрать лучшую кандидатуру, поскольку Пинкус был специалистом по метаболизму стероидов и по физиологии воспроизводства млекопитающих, а также являлся директором лабораторий Уорчестерского фонда экспериментальной биологии в Шреусбери, штат Массачусетс.

Пинкус, со своим великолепным сочетанием технических знаний и научной интуиции, нашел определяющее решение почти сразу. Вскоре он попросил доктора Мин Че Чанга, исследователя Уорчестерского фонда, проверить прогестерон на лабораторных животных, чтобы убедиться, прекращается ли овуляция при оральном применении Эксперименты Чанга прошли успешно. Это было обещающим началом, особенно если учесть тот факт, что несколькими годами раньше химик Рассел Маркер изобрел способ дешево синтезировать прогестерон.

Другой важный вклад внес доктор Джон Рок, гинеколог, который по предложению Пинкуса провел тесты, показавшие, что примененный орально прогестерон прерывает овуляцию у женщин. Однако исследования Рока обнаружили две проблемы при использовании препарата как орального контрацептива. Прежде всего, он прерывал овуляцию только на 85 процентов времени. Во-вторых, чтобы достичь даже этого, требовались невероятно большие дозы. Но Пинкус, считавший, что он на правильном пути, не хотел бросить работу. Он понимал, что может существовать другое химическое соединение, похожее на прогестерон, но без его недостатков.