— Иньиго познакомься — это монсеньор кардинал-священник с титулярной церковью Санти-Куаттро-Коронати — Альфонсо де Борджиа.

Судя по тому, что мне представили старика полным титулом, это что-то значило, но вот что, я пока не знал.

— Очень приятно познакомится ваше преосвященство, — снова попытался склонить я голову, — и прошу прощенье за свой внезапный визит, если я доставил вам хлопоты, то готов их возместить.

— Договорились, — неожиданно для меня ответил он, — расскажешь в качестве компенсации свои мысли о трудах нашего друга, он писал, что ты был весьма критичен к ним. Я бы хотел послушать твои аргументы, мои он давно уже не хочет слушать.

Он рассмеялся над этой шуткой, и мы тоже сделали пару смешков вместе с ним.

— Разумеется монсеньор, — согласился я, — почту это за честь.

— Тогда жду вечером к столу, — кивнул он и пошли с Торквемадой в коридор, закрывая за собой дверь.

Вечером, когда слуги кардинала зашли за мной, чтобы отнести на ужин, я был удивлён, что за столом присутствуют так много людей, которые с большим любопытством разглядывали меня. Как воспитанный человек я конечно же поздоровался на латыни, и кардинал, который сидел рядом с Торквемадой, представил меня всем. Мужчины и женщины все были его ближайшей роднёй.

Помолившись, мы принялись за ужин, вскоре слуги стали наливать вино и разговор за столом стал оживать, вот только я ничего не понимал, поскольку они говорили в основном на итальянском.

— Да кстати, Родриго, — неожиданно Альфонсо обратился на латыни к молодому парню лет двадцати, сидевшему рядом со мной, — Иньиго ищет себе жильё на ближайший год, ты вроде мне говорил, что твой друг решил сдать дом в связи со своим отъездом в Венецию.

— Да, дядя, так и есть, — ответил он также на латыни, — я с удовольствием их представлю друг другу, думаю Антонио рад будет оставить дом в надёжных руках. К тому же он остаётся со слугами, так что всё готово чтобы просто заехать и жить в нём.

— Я был бы благодарен, если бы вы нас представили вашему другу, — склонил я голову, — моя совесть просто трепещет от того наглого вторжения в ваш дом, что я себе позволил.

— Нет, Иньиго, — тут уже вмешался кардинал Борджиа, — оставайся у меня столько, сколько нужно для поиска дома.

— Благодарю вас монсеньор, но постараюсь не злоупотреблять вашим расположением, — склонил я голову.

После ужина все разошлись, за столом остались только мы четверо: я, два кардинала и Родриго, которому было интересно послушать меня. Разговор начался спокойно, меня выслушали и затем я неожиданно получил поддержку от Борджиа и мы уже вдвоём набросились на Торквемаду, который защищался с таким усердием от наших нападок, будто от этого зависела его жизнь.

Время за спором пролетело так незаметно, что когда слуги четвёртый раз сменили свечи, а за окнами появилось солнце, кардинал Борджиа, зевнув, сказал, что пожалуй нужно продолжить уже завтра. Мы тут же начав зевать с Торквемадой, согласились и меня вскоре унёс в комнату сонный Алонсо. Едва моя голова коснулась подушки, как я тут же уснул. Дорога, затем ужин и приятный разговор, здорово меня измотали.

— Да Хуан, — когда мужчины остались одни, Борджиа от доставленного ему удовольствия сегодняшним спором даже прикрыл глаза, — что же за жемчужину ты нашёл.

— Почти с твоей родины Альфонсо, — улыбнулся Торквемада, — Арагон хоть и соседнее королевство, но всё же ближайший сосед Кастилии.

— Да, я до сих пор там возглавляю епархию Валенсии, всё благодаря Его высочеству* королю Альфонсо, дай бог ему долгих лет жизни.

— Ещё бы, ведь она вам приносит весьма солидную прибыль, — усмехнулся Торквемада.

— Кстати об этом, — нахмурился Борджиа, — я сегодня поинтересовался у папы, зачем тебя отозвали в Рим.

— И? — заинтересовался Торквемада своей судьбе.

— Он хочет, чтобы ты навёл порядок с книгопечатанием, — поделился Борджиа с другом информацией, понизив голос, — нужно определить правила и порядок изданий, пока это не превратилось в хаос.

— Серьёзное поручение, — Торквемада покачал головой, — почему я?

— Ты сильно помог Николаю Vна последнем Соборе, думаю для тебя это будет не последнее назначение, — хмыкнул тот.

— Ты знаешь, эта суета уже не для моих лет, — Торквемада покачал головой, — я бы хотел заняться написанием трудов, поскольку куча мыслей скопилась в голове, хотелось бы их куда-то переложить.

— Дело богоугодное, но и поручения папы не стоит игнорировать, — согласился с ним Борджиа и они перекрестились, — что касается твоего подопечного, он меня тоже заинтересовал, если у него есть чем заплатить, я найду ему учителей. Для начала пусть выучит итальянский, я видел, как ему неудобно было сегодня находиться за столом.

— Он Мендоса, Альфонсо! — напомнил ему Торквемада, — а ты сам знаешь, что это значит.

— Это да, золотое дно, — хмыкнул тот, — ну что же, если его родные готовы платить, мы найдём ему лучших учителей.

— Большего я и не прошу, — улыбнулся Хуан де Торквемада, сделав большой зевок и вставая, — что же и правда уже поздно, пора отходить ко сну.

— Завтра продолжим, — согласился с ним Борджиа, — это лучший диспут в котором я участвовал за последнее время, это невечные, бессмысленные споры на курии.

— Поблагодарю завтра бога за то, что сия учесть меня пока минула, — улыбнулся Торквемада.

— Ты даже не представляешь как тебе повезло, — согласился с ним Борджиа, также тяжело вставая с кресла.

* — до XV- XVI веков, обращение к монахам Европы было «Выше Высочество», показывающее тем самым, что король равен дворянам и лишь является первым из них. Начиная с конца XV и начала XVI века абсолютная власть монахов стала укрепляться, и чтобы выделить себя и поставить отдельно от других людей, был придуман титул «Ваше Величество». Скорее всего он пошёл от короля Франции Людовика XI, который первый стал себя так и именовать, затем так стал делать король Англии Генрих III Французский. Вскоре этот титул распространился и на другие европейские страны.

Проснулся я после вчерашних посиделок только в обед, так что завтрак у меня вышел поздний, и по заверению Чизаро, хозяин уже давно покинул дом, но его племянник меня ожидает, чтобы показать нам с Алонсо тот дом, который сдаёт его друг. Вскоре показался и парень, а меня Алонсо привычно погрузил в кенгурятник за своей спиной.

— Доброе утро сеньор Родриго, — поприветствовал я племянника кардинала, показывая, что мы готовы к походу.

— Доброе утро Иньиго, — улыбнулся он, — ехать недалеко, Антонио прислал послание, что его управляющий будет ждать нас вместо него, сам он, к сожалению, не сможет присутствовать.

— Отлично, тогда не будем заставлять никого ждать, — согласился я и мы вышли во двор, где слуги подготовили для нас лошадей.

Утренний Рим был заполнен криками торговцев, руганью женщин, а также кучей спешащих по своим делам людей в рясах, в основном простых шерстяных, поскольку послушников и священников вблизи дворцов и вилл кардиналов с епископами было невероятное количество.

— Не будет большой бестактностью с моей стороны сеньор Родриго спросить, какую должность вы занимаете? — поинтересовался я у парня, чтобы не ехать молча.

Он пожал плечами.

— Пока Иньиго, я готовлюсь быть администратором, — скромно ответил он, — мне легко даются цифры, так что я и дядя уверены, что это моя стезя.

— Ого! — удивился я, — то есть вашей задачей будет управление имущественными и финансовыми делами какой-то церкви?

— Или монастыря, куда меня отправят служить, — согласился он, — дядя прочит мне большое будущее.

— М-м-м, — задумался я, — мне бы тоже интересно было хотя бы глазком посмотреть на ваше обучение.

Родриго удивлённо на меня посмотрел.

— Там нет ничего интересного Иньиго, лишь куча книг и цифр, скукота.