— А у вас случайно нет вот таких монет? — обратился я к Диего, показывая ему монету, которую я нашёл на одном из рынков Рима. Она была сильно потёртая, обрезанная по краям, но всё же узнаваемая, хоть и не «нужная», за которую мне обещали начислять баллы.

— Старинный тирский шекель, — кивнул он, узнавая монету, — боюсь, что нет сеньор Иньиго, мы занимаемся только ходовыми монетами, а этим старьём нет.

— Жаль, мой отец коллекционирует всё, что относится к той эпохе, — притворно сказал я, — хотелось бы его порадовать каким-то подарком из Рима.

— Я поспрашиваю своих знакомых сеньор Иньиго, — ответил мне парень, — наверняка есть такие же коллекционеры и здесь.

— Благодарю Диего, я в долгу не останусь, — заверил я его.

Поскольку мне нужно было идти на вторую работу, я со всеми тепло попрощался и Бартоло посадил меня в кенгурятник, унося на улицу.

Позавтракав, мы с Бартоло направились в Апостольский дворец, где предъявили пропуск и швейцарцы нас пропустили внутрь. Открыв себе на сетчатке глаза карту, составленную вчера благодаря тому, что Родриго нас проводил до нужного места, я без труда говорил Бартоло куда поворачивать, чтобы найти нужный нам кабинет.

— Поражаюсь вашей памяти сеньор Иньиго, — раз за разом говорил он, когда я точно говорил, куда мы идём, — мы ведь были здесь всего один раз!

— Ну Бартоло, — хмыкнул я, вытягивая дрожащую руку и показывая ему её, — не всем бог дал такую красоту, как у тебя.

Парень засмущался и стал отнекиваться, а я над ним подтрунивать, чем ещё больше засмущал. Так мы и добрались до зала, где находилась Папская инквизиция, и даже пришли одними из первых. Кинув взгляд на то, что возле столов остальных священников сильно разобранных писем не прибавилось, я, наоборот, ускорил темп и вскоре весь пол вокруг моего стола очистился от лежащих писем, записок или свитков. Ко мне подошёл Джузеппе.

— Синьор Иньиго, — обратился он ко мне, страшно при этом волнуясь, — как главный в этой канцелярии, я делаю вам замечание.

— Да? Какое же? — изумился я.

— Вы должны более вдумчиво читать корреспонденцию и не так много передавать на стол его преосвященства, — высказал мне он своё недовольство.

— Покажите мне пример Джузеппе, где я этого не сделал? — я посмотрел на него, поскольку точно знал, что это невозможно, я ко всему что делаю, относился серьёзно.

Тут он окончательно смутился, кинул быстрый взгляд назад, на других братьев и что-то пробормотав, быстро ретировался обратно к себе. Я же, даже не думал останавливаться и пол с помощью Бартоло, очищался всё быстрее и быстрее.

К счастью моих коллег, в наш зал неожиданно вошёл епископ, одетый в фиолетовые одежды. Все тут же подскочили на местах и поклонились вновь прибывшему. Он же, перекрестив и благословив их подошёл к моему столу, явно с интересом оценив мои труды.

— Ваше преосвященство, — склонил я голову, — чем обязан?

— Его преосвященство Жозе Галло попросил меня быть вашим проводником в нашу канцелярию, — с лёгкой улыбкой объяснил он причину своего здесь появления.

— А, что уже одиннадцать? — засуетился я и он улыбнулся ещё шире, кивнул.

— Простите ваше преосвященство, простите, я заработался, — показал я горы разобранного и протягивая руки к Бартоло, который закинул меня себе за спину.

— Ничего страшного сын мой, — легко улыбнулся он, не обращая больше внимания ни на кого, кроме меня, — идём, нас ждут.

Бартоло понёс меня рядом с ним и священнику явно я был интересен, поскольку он почти сразу, как мы вышли из зала аккуратно спросил.

— Мне интересно синьор Иньиго, почему возле вашего стола было больше всего аккуратно сложенных писем.

— Его преосвященство Торквемада сказал, что «это для меня будет хорошей практикой», — тяжело вздохнул я, — но вот уже второй день и то, что действительно мне интересно я вынужден откладывать для внимания его преосвященства Орсини.

Священник хмыкнул, и заметил.

— Его преосвященство знаменит своим желанием поспать.

Я отвечал ему на вопросы, пока мы не подошли к двери зала его канцелярии, едва не столкнувшись в дверях с выходящим оттуда кардиналом.

— Учитель! Вы вернулись! — радостно завопил я, выглядывая из-за спины Бартоло.

Кардинал Виссарион широко улыбаясь, перекрестил епископа, который сопровождал меня и подойдя ближе, погладил меня по голове.

— Я смотрю ты времени зря не терял, сын мой, — тепло улыбнулся он мне.

— Надо же было чем-то занять время в отсутствии латыни и греческого, — закивал я головой, с широкой улыбкой на лице, для посторонних это была ужасная гримаса, но учитель знал, что это такая моя улыбка, поэтому он лишь рассмеялся.

— Я привёз с поездки несколько интересных свитков, так что жду тебя в гости в обычное время, — кивнул он.

— Я надеюсь вы в ближайшее время никуда не уедите? — запереживал я, — а то я чувствую, что начинаю скучать по Платону.

— Всё в руках божьих Иньиго, — пожал он плечами, — и желании папы.

— Тогда в обычное время, — согласился я и он простился с нами.

Когда кардинал отошёл, епископ с ещё большим интересом посмотрел на меня.

— Кардинал Торквемада, кардинал Виссарион, епископ Жозе — у вас большой список приличных знакомств, для столь юной личности, как вы, — улыбнулся он.

— Ой ваше преосвященство, он очень небольшой, как по мне, — скромно заметил я, — даже если добавить к нему кардинала Борджиа, и то по мне он будет всё ещё слишком мал.

— Начинаю понимать, почему Жозе именно меня попросил вас встретишь, — задумчиво сказал он, но не стал ничего уточнять, поскольку вскоре мы вошли в канцелярию моего учителя арабского и иврита, и я мгновенно понял, что попал в давно отлаженный и работающий механизм.

Всё было поделено на чёткие квадраты, столы стояли строго под табличками, на которых были написано на латыни названия стран, и священники, а также просто мирские служащие, которые там находились, работали в поте лица. Гонцы или люди заносили и уносили пачки писем, не было ни очереди, ни спешки, сразу было видно, что всё работает как часы.

— Ваше преосвященство, у его преосвященства сейчас камерленго, — к нам подбежал один из служащих и сообщил новость епископу, который кивнул и повернулся ко мне.

— Что-то случилось, так что давай я пока покажу тебе сам, что у нас и как устроено.

— Конечно ваше преосвященство, — согласился я.

Он начал свой рассказ, как почта поступает к ним, как проходит первичное распределение по направлениям и в дальнейшем уже попадает к сотрудникам, кто хорошо знают ту страну, за которую они отвечают.

— У Его святейшества, а также Римской курии обширная переписка, — объяснял епископ, — всё должно быть доставлено и отвечено.

— У меня просто нет слов от восхищения, ваше преосвященство! — качал я головой, — всё так толково устроено, что просто зависть берёт!

— Может тогда вам устроиться к нам? — поинтересовался епископ, — я бы с радостью взял к себе такого исполнительного молодого человека.

— Его преосвященство Торквемада явно с какой-то целью послал меня на нынешнее место, — я извиняющее покачал головой, — не хотелось бы предавать его доверие.

— Согласен сын мой, — не стал повторять свою просьбу он.

Мы около часа гуляли по залу, где он рассказывал и показывал уже подробности их работы, а я всё впитывал в себя, запоминая детали. Когда мы практически закончили, из кабинета показались два человека, при виде которых тут же все поднялись со своих мест.

— Сидите, — тот, что был в кардинальской мантии с лицом больше воина, чем кардинала из-за множественных шрамов, отмахнулся от почестей и люди вернулись на места. Зато он заметил меня в обществе епископа.

— Ваше преосвященство, — удивился он, смотря на нас, — что тут происходит?

Мы были вынуждены подойти к нему и Бартоло вместе с епископом низко ему поклонились, поцеловав перстень на протянутой руке.

— Мой ученик ваше преосвященство, — с улыбкой сказал сеньор Жозе, — я пообещал ему показать, как работает наша канцелярия.