– А именно?

– По моему плану ты остаешься в стороне и вообще ничего не знаешь... Если тебе нужно, оклеить комнату обоями, ты зовешь маляра, а когда нужно привести в порядок сад, приглашаешь садовника. Я найду для своего дела опытного специалиста. Во всяком случае, буду заниматься этим сама, без чьей-либо помощи.

– Я тебе понадоблюсь.

– Я же сказала, что не хочу тебя впутывать. А если ты попробуешь вмешаться, я застрелю Сильвестра средь бела дня, и не при двух, а при двадцати свидетелях. Я говорю совершенно серьезно. Ну, а сейчас помалкивай и больше не заикайся об этом. Очень, очень, очень прошу тебя, Стив!

Ада жила у меня два дня и снова стала моей. Я был счастлив, но все это время меня не покидало тягостное чувство. Она ушла в воскресенье, когда уже сгустились сумерки.

Дважды постучав, я открыл дверь кабинета Ады и вошел. Она ждала меня, и я заметил, как она взволнована, хотя и старается не выдать себя. Был понедельник, шесть вечера; в здании оставались только уборщицы.

– Ну, в чем дело? – спросил я. Она вызвала меня.

– Он... он ждет.

– Какой смысл разговаривать с ним?

Сильвестр загнал нас в угол. Я потратил целый день на подготовку к отъезду, выписывал и подписывал банковские ордера на перевод средств в Мехико. Правда, Ада еще не дала согласия, но что ей оставалось делать? Он загнал нас в угол.

– Попробую еще раз поговорить с ним.

Я пристально взглянул на Аду.

– Что ж, давай, хотя, честно говоря, не вижу смысла.

По коридору мы прошли в приемную Сильвестра, затем в его кабинет. Он сидел за письменным столом, глубоко втянув голову в плечи, похожий на одряхлевшего бульдога. Как же он постарел!

Увидев нас, Сильвестр рассмеялся – словно кто-то поскреб напильником.

– Так, так, просители явились? Вы ведь просители, а? Хотите предложить мне сделку, а?

– Вот именно, – кивнула Ада.

– Но я уже сообщил свои условия. – Голос его окреп.

– Вы должны выслушать меня.

Сильвестр ехидно рассмеялся.

– Говорите. Мне тоже иногда хочется развлечься.

Он ухмылялся, поворачивая голову то ко мне, то к Аде. Как ужасно он выглядел! Совсем не то, что до инфаркта. Теперь было видно, какой он старый. Неужели и я стану когда-нибудь таким?

– Я прошу вас порвать эти лживые бумажки, – сказала Ада.

Сильвестр скривился.

– Ну, знаете, вы меня разочаровали. Ничего лучшего придумать не могли?

– Еще раз прошу: порвите бумаги. Я прошу вас. Я умоляю.

Однако мольбы в ее голосе не слышалось.

– Зачем вы зря отнимаете у меня время?

– Хочу предоставить вам возможность покончить с этим делом.

– Предоставить мне возможность? – Безобразная ухмылка раздвинула его губы, а худые плечи передернулись от сдавленного смеха. – Это какую же?

– Возможность жить, – ледяным тоном ответила Ада. – Прошу вас.

Лицо Сильвестра потемнело от гнева. Тяжело опираясь на стол, он поднялся и крикнул:

– Стерва! Не смей и думать, что тебе удастся что-нибудь сделать со мной. Мой шофер ждет внизу в машине, он знает, где я и с кем. Я ведь предвидел какую-нибудь истерическую выходку с твоей стороны. Напрасно ты стараешься. Ничего не выйдет.

Сильвестр распалялся все больше и больше.

– Я хочу предоставить вам такую возможность. Хотя вы не заслуживаете пощады. Вы грязная и мерзкая личность! – сказала Ада.

Сильвестр занес над головой трость и с искаженным злобой лицом двинулся было на Аду. Раньше он никогда бы этого не сделал, но после инфаркта нервы у него стали сдавать.

И вдруг он остановился, опустил трость и усмехнулся.

– Нет, дорогая миссис Даллас, вам меня не спровоцировать.

– А мне и не нужно, – по-прежнему холодно ответила Ада. – Я намерена убить вас.

Вздрогнув, Сильвестр удивленно взглянул на нее.

– Ты... – Он снова сделал шаг вперед и снова остановился. – Нет, вы не посмеете. Но хватит, мне нельзя волноваться.

– О нет, я не собираюсь убивать вас сию же минуту да еще своими руками. Больше того, я теперь же подам вам заявление об отставке, как вы и требовали. Но где бы я ни была, я сделаю так, что вас все равно убьют, и вы ничего не сумеете предотвратить.

– М-м-м... – От бешенства Сильвестр не мог произнести ни слова.

– Мои люди будут неотступно следить за вами, и даже если потребуется месяц, год, десять лет – все равно наступит час, когда они появятся в нужное время в нужном месте. И вы не сможете предугадать, где и когда это произойдет. – Ада подошла к нему ближе. – Все случится совершенно неожиданно. Ну как, Сильвестр? Улыбается вам такая перспектива? Ждать и ждать.

Сильвестр издал какой-то звук – не то рычание, не то кашель – и оскалился. В нем боролись ненависть и страх. Мне еще не приходилось видеть его в таком состоянии.

– Ничего вы не сделаете! – крикнул он. – Я сейчас же дам ход этим документам. И вы оба сгорите на электрическом стуле.

– Все случится совершенно неожиданно, – словно не слыша его, повторила Ада. – Одно вы будете знать: что ваша смерть уже оплачена, но где и когда она настигнет вас – это до последнего мгновения останется тайной. И вы ничего не сможете сделать. Вы не будете знать, что делать.

– Будь ты проклята, сука!..

– Вы ничего не сможете сделать, – мягко, не повышая голоса, повторила Ада. – И комбинировать, интриговать, управлять событиями вам уже тоже не придется. Понимаете? Ничего не сможете сделать.

Издав ни на что не похожий звук, Сильвестр бросился к Аде и замахнулся тростью. Я смотрел на него и не верил своим глазам. Да, он болен, очень болен, и Ада воспользовалась этим.

Трость свистнула в воздухе, но Ада спокойно отступила в сторону, и трость ударила в ковер. Сильвестр словно споткнулся.

– И вы не сумеете предотвратить того, что вас ожидает, – продолжала твердить Ада.

И снова в воздухе свистнула трость, и снова опустилась на ковер, на этот раз упал и Сильвестр. Он упал лицом вниз. Попытался подняться, но не смог.

Ада подошла вплотную к нему.

– Это будет нечто такое, что вы не сможете предотвратить... Вы будете бессильны что-либо предпринять...

Сильвестр сделал новую попытку встать, приподнялся немного над полом, но ткнулся в ковер и затих.

Почти минуту мы молча смотрели на распростертое тело. Потом я опустился на колени и перевернул его. На меня глянули широко открытые закатившиеся глаза Сильвестра; я приложил ухо к его груди и сразу же поднялся.

– Боже мой! – вскрикнул я.

Ада кивнула, на секунду закрыла глаза и покачнулась.

– Присядь!

Она безвольно позволила усадить себя в кресло.

– Здорово мы разыграли этого старого дьявола, – пытаясь говорить шутливо, заметил я, хотя мне было вовсе не до шуток.

– Да, – прошептала Ада. – Рискуют только болваны. Умные люди все подготавливают и рассчитывают заранее.

Не понимая, о чем она говорит, я взглянул на нее и только тут сообразил, что Ада повторяет слова, сказанные в свое время Сильвестром.

– Правильно, – согласился я.

– Он все подготовил и рассчитал заранее. И все у него получилось. За исключением маленькой детали. Он не мог учесть состояния крохотной сердечной мышцы, а она-то и оказалась ненадежной. Подумать только, совсем маленькая мышца сорвала идеально разработанные планы!

– К тому же и ты немного помогла этой самой мышце, – добавил я, чувствуя, что меня трясет, вероятно, от радости. Теперь никто и ничто не могло нас остановить.

Ада не ответила, и, взглянув на нее, я увидел на ее глазах слезы.

– Да, – продолжал я. – Рискуют только болваны.

Ада разрыдалась.

– Придется вызвать "скорую помощь", – проговорил я.

Теперь нас беспокоили лишь копии показаний Лемора, если только они вообще существовали. Первым делом мы тщательно проверили содержимое письменного стола и сейфа Сильвестра в его кабинете в Капитолии. Но ничего не обнаружили.