Полицейские прибыли сюда через двенадцать минут после моего звонка. Я же в их ожидании просто вышел в коридор, стараясь ничего не трогать и не наследить на месте преступления.

Конечно, поначалу переживал, что меня каким-нибудь образом попытаются приписать к этому убийству, но затем, всё хорошенько обдумав, отбросил эту мысль. Всё же слишком много несовпадений. Если судить по её внешнему виду, то с момента её смерти прошло по меньшей мере…

— От полутора до двух суток, — сказал подошедший к нам высокий мужчина, при появлении которого Громов скривился, будто целиком сожрал кислый лимон. — Эх, жаль, конечно. Сиськи у неё просто отменные. Обидно, блин…

— Валер, давай по делу, а? — попросил своего коллегу Громов. — Твои тупые рассуждения никому тут не интересны.

— Скучный ты, Ген, — вздохнул тот. — В общем, мы опросили консьержей и охрану. Слова парня подтвердились.

Посмотрев на меня, он шутливо пригрозил мне пальцем.

— Тебе никто не говорил, что воровать нехорошо?

— Вообще не понимаю, о чём ты говоришь, — отмахнулся я.

— А как же ключ-карта? М-м-м? На записи видно, как ты столкнулся на выходе с одним из жильцов. А потом её же картой двери открывал.

— Без понятия. Я её с земли подобрал, — тут же парировал я. — У входа. И вообще, пусть за своими вещами следит лучше.

В том, что на камерах момент кражи отсутствует, я не сомневался. Не буду хвастаться, но своё дело я знал. Ловкость рук и никакого мошенничества. Так что пусть выдумывают всё, что захотят. Здесь просто мои слова против их, и всё.

— Слышь, остряк, — обратился к нему Громов, — давай уже дальше.

— А что дальше-то? — удивился он. — Говорю же, камеры мы глянули. Рахманов на них тайно проник…

— Эй, давай, не передергивай, — тут же перебил я его. — Не проник, а просто зашёл с улицы.

— Да? — усмехнулся он. — И с какой же, позволь узнать, целью?

— Подругу проведать, — кивнул я в сторону комнаты, где лежало тело Оливии. — Ещё вопросы будут?

— По-о-олным полно, — оскалился Валерий, но Громов его тут же осадил:

— Валер, задрал болтовню разводить. Давай по делу.

— Господи, как же с тобой скучно, — горестно вздохнул тот. — Истории тебе мои не нравятся. Манера работать тоже…

— Работал бы ты ещё, цены бы тебе не было, — проворчал Громов.

— Да как скажешь. Короче, всё так, как и сказал парень. Его записали камеры на входе, в лифте и в коридоре. Он здесь впервые. Это правда. По крайней мере, за последнюю неделю.

— Её убили почти два дня назад, — напомнил я ему. — Вы проверили…

— Маму свою будешь учить борщи варить, парень, — перебил меня Валера. — Конечно, проверили. И даже кое-что нашли.

Он сунул руку во внутренний карман куртки и достал смартфон.

— Вот наш главный подозреваемый, — произнес он и показал нам экран. — Приходил сюда как раз позавчера вечером. Примерно через час после того, как твоя подруга вернулась домой, и…

Дальше я его не слушал. Просто потому, что знал лицо, изображенное на фотографии.

— Мне надо позвонить, — сказал я, доставая телефон и отходя в сторону.

Едва повернулся, как услышал наполненный подозрением голос.

— Эй, парень, что-то знаешь?

— Нет, — отмахнулся от коллеги Громова. — Маме позвоню, скажу, что у неё борщ вкусный.

Выйдя из квартиры в коридор, быстро набрал Лазарева. Гудок. Ещё один. За ним новый…

— Да?

— Помешал?

— Как обычно, — хмыкнул в ответ Роман. — У тебя удивительная особенность звонить мне именно тогда, когда я занят.

— Делами хоть? — со смешком поинтересовался я, услышав донёсшийся из трубки женский смех. Девушка что-то сказала, но слишком тихо, так что я не разобрал. Зато с удивлением понял, что голос знакомый.

— Я с клиенткой встреч… — начал было Роман, а затем сам себя одёрнул. — Так. Стоп! А какого лешего я вообще должен перед тобой оправдываться, Рахманов⁈ Ты зачем позвонил?

— Я тебе свою безумную теорию рассказывал?

— Какую теорию?

— О том, что в подставе Марины может быть замешана Оливия Карахова.

— Кто?

— Ясно.

Я вздохнул и принялся пересказывать ему свою «безумную» теорию.

— Саша, прости, пожалуйста, но ты сам-то себя слышишь? — поинтересовался он полным скепсиса голосом. — Обиженная «заклятая» подруга решила ей таким образом отомстить? Ну чушь же!

— Да-а-а-а… — протянул я, оглянувшись на вход в квартиру, где сейчас стояли полицейские. — Тут, видишь, какое дело. Я сейчас стою у входа в её квартиру. Её убили…

— Что⁈

— И, похоже, сделал это один из сотрудников нашей фирмы.

— Что⁈ — услышал я во второй раз. — Рахманов, какого дьявола у тебя там происходит⁈ Кто это сделал⁈

— Тут вот какое дело. Я понятия не имею, как его зовут. Но один раз видел его у нас в отделе. Он с Мариной разговаривал…

— Имя…

— Говорю же, что не знаю. Но у меня есть фотография. Сейчас, погоди секунду.

Убрав телефон от лица, вернулся к Громову. Тот негромко о чём-то спорил с коллегой.

— Мне нужно фото, — сказал я ему.

Тут же последовал резонный вопрос.

— Зачем?

При этом, что забавно, спросил они одновременно.

— Этот парень из нашей фирмы, — пояснил я. — Дадите мне фотографию, я дам вам имя.

После того как получил фотографию, тут же переслал её Роману.

— Без понятия, кто это, — честно признался тот, что, впрочем, меня и не удивило. Вряд ли он знает всех сотрудников в лицо и по именам. — Но я отправлю его нашей службе безопасности. Они узнают.

— Слушай, тебе не кажется, что для сорванной сделки тут как-то слишком уж много странностей…

— Кажется, — перебил он меня. — Приезжай в офис. Встретимся там.

— Понял. О, кстати. Передавай от меня Изабелле привет.

— Что? — растерялся он, но уже через секунду в трубке послышался тяжёлый вздох. — Ладно. Передам.

И повесил трубку.

— Мне нужно ехать, — заявил я, возвращаясь к обоим следователям. — Мои показания у вас есть. Что-то ещё нужно?

— Ну знаешь, — Валерий скорчил задумчивое лицо. — Стандартная фигня из разряда «не уезжайте из города на тот случай, если у нас будут для вас вопросы» и всякая подобная хрень.

— Если что, свой адрес и номер телефона я оставил у офицера, который снимал у меня показания.

Ну в целом, если не считать этой болтовни, то я и правда отделался малой кровью. К счастью, легко читаемое время смерти и моё появление на камерах вкупе с довольно очевидным подозреваемым снимали с меня первичные возможные обвинения. Но, как сказал Валерий, у них всё ещё могут быть вопросики, так что всю контактную инфу о себе я оставил.

— Ты сейчас куда? — неожиданно спросил Громов.

— На работу. Надо встретиться с начальством.

— Пошли, я тебя подброшу, — ворчливо сказал он.

Удивился, но перечить не стал. Уж больно идущие от него эмоции намекали, что предложил он это не просто так.

Мы спустились на лифте и прошли через главный холл, где я поймал несколько неприятных взглядов со стороны консьержей и местной охраны. Наверное, ещё и пару ласковых бы выслушал, но сказать они ничего не смогли. Сами были заняты с полицейскими, который их в этот момент опрашивали.

Машина Громова — старенький и потрепанный временем четырёхдверный серый седан — стояла у входа рядом с полицейскими машинами.

— Итак, узнал что-нибудь по моему вопросу? — спросил он, когда мы сели и закрыли за собой двери.

Ну да. Конечно. Мог бы и сам догадаться, что об этом зайдёт речь.

— Нет, — честно признался. — Пока ничего.

— Кажется, мы договорились… — уже куда более холодным голосом продолжил он, вставляя ключ в замок зажигания.

— Да. Договорились, — кивнул. — Но это не значит, что я брошу все свои дела и буду прыгать по твоей команде, как послушная служебная собачка.

Специально ответил ему точно таким же тоном, чтобы дать понять: давить на себя таким дешёвым способом я не дам.

— Я предоставил тебе то, что ты просил.

— А я, в свою очередь, дал вам кучу информации с телефона Суханова. И если верить тому, что говорят по новостям, вы отлично ей воспользовались, — не остался в долгу.