И это была чистая правда. За последние несколько дней в те редкие моменты, когда я читал новости, там чуть ли не каждый день попадались заявления, что полиция накрыла очередную лабораторию или притон.

Вообще, в последнее время слишком уж много дичи началось твориться. Что ни день, так новость об очередной перестрелке, пожаре или же погроме. И везде всё чаще появлялись упоминания о «разборках среди преступных группировок». А ведь всего несколько недель назад ничего такого не было и помине. Даже после того случая, когда я искал самого Суханова, он же Леонид, который так подставил Яну, потом ничего не слышал о том случае с лабораторией.

Громов завёл машину и выехал с парковки, быстро вклинившись в неплотный поток спешивших по вечерним улицам машин.

— Разборки этих крыс меня мало волнуют, — заявил он, останавливаясь на светофоре. — Всё, что меня интересует, это…

— Я прекрасно помню, что тебе нужно. Ты хочешь найти убийцу своей жены. Но давай честно. Ты понятия не имеешь, кто именно это сделал и…

— Я уже сказал тебе… — рявкнул Громов и громко выругался, когда его на повороте едва не подрезала какая-то спортивная иномарка. — Я уже говорил, что…

— Что тот, кто это сделал, как-то связан с фирмой, где я работаю, — кисло закончил за него. — Да. Я помню. Ты уверен в том, что он работал там адвокатом в тот момент, когда убили твою супругу. И в том, что он аристократ. Знаешь, это не особо помогает в поисках…

— Это и не поможет, если ты ничего не будешь делать, — огрызнулся он, одной рукой продолжая вести машину, а другой доставая пачку сигарет из кармана. — Знаешь, я мог бы и не поручиться там за тебя. И тогда бы эти ребята забрали тебя в участок для допроса, вместо того чтобы просто снять показания…

— Ой, вот только не надо меня пугать, — съязвил я и открыл своё окно, когда Громов закурил.

Я в целом не люблю, когда люди рядом со мной курят. Но у этого мужика сигареты были совсем уж какими-то дешёвыми и воняли гадко.

— Там имелись видеозаписи. Плюс время её смерти. Да и у меня на тот момент алиби. — Об этом я подумал сразу же, как только понял, в какую ситуацию встрял. Скорее всего, в тот момент, когда это случилось, я сидел и корпел над документами по делу Владислава. Это легко будет проверить по камерам в офисе. — Так что давай без вот этих дурацких угроз. Ты попросил меня о помощи? Я согласился…

— Ты ничего не делаешь, — раздражённо бросил он.

— Именно, — спокойно кивнул я. — Как ты себе вообще это представляешь, а? Что я начну ходить по офису и спрашивать: простите, пожалуйста, вы же аристократ, да? А вы, часом, не в курсе, кто убил прокурора пять лет назад? Громов, ты рехн…

Машина затормозила настолько резко, что меня едва не выбросило из сиденья. Благо успел руками упереться, чтобы носом не клюнуть вперёд.

— Какого хрена ты делаешь⁈

Машина остановилась едва ли не на середине перекрёстка, и сзади уже начали сигналить разозлённые неожиданной остановкой водители.

— Ты меня не понял, — ледяным, едва ли не дрожащим от ярости голосом произнёс Громов, сжимая руль. — Это не просто какой-то там аристократический сыночек. Рахманов, это был кто-то с самого верха. Кто-то участвовал в этом деле и точно знает, кто именно убил мою жену!

Ну и? Что мне на это сказать? Ещё в тот день, когда мы во второй раз встретились в парке, он рассказал мне об этом. И, признаюсь, я ему не поверил. Это даже звучало как полнейшая чушь. Кто-то из нашей компании замешан в убийстве прокурора? Да ещё и с самого верха?

Нет. Смех. Исходя из того, что я смог узнать о Лазареве и других…

Тут я немного задумался. А, собственно говоря, что именно я о них знаю? Ну за исключением того, что они сами позволили мне узнать. Дьявол, да если принять за факт то, что Лазаревы в курсе, что я обладаю Реликвией, то всё может быть даже хуже.

Все пытаются обмануть всех. Жизненное правило, которое не раз подтверждалось на практике.

Видимо, даже Громова достали настырные гудки клаксона, так что он включил передачу и тронулся.

— Ты можешь дать мне какие-то доказательства? — спросил я его, нарушив наконец повисшую в машине тишину. — Что-то посущественнее заявлений из разряда «я в этом уверен!».

— Ты прекрасно знаешь, что нет, — практически прорычал он, ведя машину. — Всё, что у меня есть, это догадки, которые оставила Виктория.

— Ну тогда, при всём моём к тебе уважении, чего ты ждёшь от меня? Ты и сам видишь, что я по большей части никто.

— Ага, а вот шума от тебя в последнее время куда как больше, — поморщился он, сворачивая на знакомый мне проспект.

Через пару минут мы подъехали к зданию, где располагался офис фирмы.

— Просто… я хочу узнать, кто именно это сделал, — выдохнул Громов, останавливаясь. — И ты…

— Твой шанс это сделать. Слушай, ты ведь понимаешь, что я могу этого и не узнать, ведь так? Кстати, хотел спросить. В тот день у склада, когда ты говорил с Князем…

— Я почему-то даже не удивлён, что ты с ним знаком, — пробормотал следователь, и я почувствовал в его голосе что-то похожее на усмешку. — Ты точно адвокат? А то якшаешься с людьми настолько далекими от понятия «законопослушный гражданин», насколько это вообще возможно.

— Ну что сказать, у меня было сложное детство. Я так понял, что ты обращался к нему за информацией. Как раз по этому вопросу, так?

— Да. Но этот торгаш заломил слишком высокую цену.

— Насколько высокую? — решил уточнить я.

— Настолько, что, даже работай я всю жизнь, не смог бы её выплатить, — коротко ответил он, но это дало мне куда больше, чем могло бы показаться на первый взгляд.

Насколько я знал, Князь никогда не упускал своей выгоды. Если он что-то делал, значит, на то имелась своя причина. И, насколько мне известно, он никогда не отказывался от того, чтобы предоставить свои специфические услуги, чтобы найти нужную клиенту информацию.

Просто в определенных моментах могло получиться так, что он не хотел иметь с этой информацией ничего общего. И в таком случае просто заламывал такую цену, которую заказчик не мог оплатить.

И раз он отказал Громову таким экстравагантным образом, значит, дело это даже хуже, чем я думал вначале.

Попрощавшись с Громовым, выбрался из машины и направился к офису. Похоже, что моим надеждам вернуться домой пораньше сегодня сбыться не суждено…

— Филиппов Кирилл Дмитриевич, — произнёс Роман, едва я только зашёл в его кабинет.

— Александр Рахманов, очень приятно, — ответил я, закрывая дверь за собой.

— Ты дурак?

— Этот вопрос ещё в процессе обсуждения, — пожал плечами, и Лазарев усмехнулся.

— Ну хоть в чём-то мы с тобой думаем одинаково. Наша СБ нашла этого парня.

И протянул мне планшет. Взяв устройство, увидел на нем краткую информационную справку и фотографию. Да. Это тот самый парень, которого я уже видел один раз у нас в отделе. Он тогда ещё о чём-то спорил с Мариной, но она отказалась говорить, о чём именно. Я тогда на это не обратил внимания. Мы вовсю занимались делом Гвинчидзе, и мозги другим были заняты.

А вот сейчас я себя за это корил. Стоило всё же обратить внимание на тот случай. Промах с моей стороны. По-другому и не скажешь.

— Дай угадаю, из полиции уже звонили?

— Да. Примерно через пять или шесть минут после того, как мы с тобой поговорили. Они его уже ищут. И ребята из нашей СБ тоже.

— И? Что это за фрукт?

— Да ничего особенно. — Лазарев пожал плечами и направился к дальней стене своей кабинета. Туда, где у него находился мини-бар. — Выпить хочешь?

Глянул на часы на стене. Стрелки приближались половине десятого.

— Почему бы и нет.

— Что хочешь?

— Бурбон есть?

— Думаю, что у меня найдётся, — хмыкнул Роман, и я услышал, как зазвенел упавший в стакан лёд.

— Так, что известно по этому Филиппову?

— В целом ничего выдающегося. Работает у нас шесть лет. В финансовом отделе. Адвокат. Есть лицензия. Держи.