— Кассандра! — позвал Габриэль. — Ты что делаешь? Тут появляются ещё слова.

С бешено стучащим сердцем я побежала на кухню, стараясь не отвлекаться на удлиняющиеся разводы крови. Я торопливо замахала сканером над окном, молясь, чтобы я успела вовремя и уловила магический отпечаток.

— Что это за штука? — спросил Габриэль.

Сканер издал пронзительный писк, и на нём мигнул маленький зелёный огонёк.

Я облегчённо вздохнула.

— Я уловила магический отпечаток. Если я как-нибудь заставлю ЦРУ сотрудничать, то мы, возможно, сумеем определить источник магии.

Может, даже найдём Скарлетт.

Сделав шаг назад, когда проступили последние строки, я посмотрела на кровавое сообщение на окне, чтобы прочитать его вслух полностью.

«Три слепые мышки. Три слепые мышки.

Смотрите, как они бегают. Бык на солнце.

Вы все гоняетесь за маленькой шпионкой.

Думали ли вы, что увидите её смерть?

Если в 6:44 не пустите кровь кабану,

Скарлетт я в жертву принесу».

Острые когти паники полоснули по моей груди. Это должны быть наши инструкции, способ спасти Скарлетт, но все эти слова не имели никакого смысла. Единственное, что понятно — это жертвоприношение Скарлетт.

— Что это значит, чёрт возьми?

Кровь от букв струйками стекала по окну, оставляя алый след и образуя лужицу внизу на подоконнике.

— Погоди, — Габриэль нацарапал эти слова в блокноте, что было мудрым, поскольку всё послание превращалось в неразличимую мазню. — Бык на солнце, — пробормотал он.

Мои кулаки крепко сжались.

— Это тебе о чём-то говорит?

— Не особенно.

Я закрыла глаза, прокручивая в голове эти слова.

— Три слепые мышки всё гоняются за маленькой шпионкой. Может, это я, ты и Роан? Мы втроём работали вместе. Может, похитительница сообщает, что наблюдает за нами. Она знает о тебе и Роане.

— И она наслаждается тем, что мы вслепую бегаем туда-сюда.

— Верно.

— Какому кабану мы должны пустить кровь? И где? В последний раз она дала нам очень точное место.

Габриэль провёл ладонью по рту.

— Дай подумать. В последний раз она дала нам намёк на то, куда надо отправиться. Винчестерские гусыни. Это дало нам прямую связь с дворцом. Но здесь нет ничего прямого.

Я взяла блокнот из его руки, уставившись на послание.

— Почему 6:44? Это причудливо точное время. Нормальный человек сказал бы 6:45.

— Вполне очевидно, что она не нормальный человек.

— Но в её безумии есть методичность. «Винчестерские гусыни» показались тебе прямым намёком только потому, что ты знал об этом. Для всех остальных это показалось бы каким-то кодом. Она хочет, чтобы мы разгадали её код, обдумывали её слова, — я уже формировала её мысленный образ. — Она наверняка жаждет внимания и теперь хочет получить как можно больше внимания от нас. Она полагается на свой интеллект, и её эго подпитывается знанием, что другие люди оценят её сообразительность. Она отчаянно хочет подтверждения, одобрения.

Габриэль прислонился к кухонному шкафчику, скрестив руки на груди.

— Ну пусть так, но я всё равно не знаю, что мы должны сделать.

Я начала расхаживать туда-сюда по маленькой кухне, мои мысли лихорадочно метались.

— Винчестерские гусыни жили... когда, лет пятьсот назад?

Габриэль прикрыл глаза.

— Что-то типа того.

— Значит, возможно, она любитель истории. В истории Лондона есть что-то, связанное с быками?

Он распахнул глаза.

— Бык на солнце... да, — он уставился на меня. — В музее Лондона. Там есть реликвии из храма Митры. Это руины римской эпохи в центре города, оставленные участниками загадочного культа. Он ассоциировался с Солом, богом солнца.

— А бык?

— В оригинальном храме всюду были изображения — как Митра убивает богов, затем делит пир с богом солнца. Некоторые верят, что в храме проводились жертвоприношения настоящих быков. Предположительно быка убивали над землёй, и кровь из его горла лилась на молящихся внизу. Это как-то связано с астрологией, — он вытащил телефон, просматривая что-то. Читая, он нахмурил лоб. — Может, цифра четыре имеет значение. Есть двенадцать знаков Зодиака. Телец, знак быка, как раз четвёртый. Убийство быка может символизировать конец эры Тельца, — он снова посмотрел мне в глаза. — Я бы сказал, что храм Митры — определённо наше место.

Я готова была обнять его.

— Хорошо. Я знала, что ты что-нибудь сообразишь. Так где нам найти кабана?

— Понятия не имею. Но может, мы начнём в храме.

Я сверилась со временем. Половина пятого.

— У нас чуть больше двух часов, — я прикусила губу. — Почему мне кажется, что это не будет обыкновенное и обыденное лондонское жертвоприношение быка?

— Может, нам не стоит пытаться играть в её игру, — тихо сказал Габриэль. — Мы позволяем ей контролировать нас. Может, нам стоит попробовать нанести ответный удар, а не позволять кукловоду дёргать за ниточки.

Он был прав, и я это знала.

За свой стаж работы агентом я участвовала лишь в одном деле о похищении, и мы сумели вернуть ребёнка родителям в течение четырнадцати часов. Всё это время нам приходилось постоянно держать родителей в курсе. Они хотели сделать всё возможное, чтобы похитители были довольны и не навредили их дочери. В то время их поведение вызывало у меня смесь сочувствия и раздражения. Мы же профессионалы. Разве они не видели, что позволить нам делать свою работу — это лучший способ вернуть их дочь?

Теперь уже я паниковала из-за близкого человека. И вместо того чтобы действовать как профессионал и придерживаться проверенных временем методов расследования таких дел, я действовала инстинктивно, всячески потакая похитителю.

Я попыталась оправдать своё поведение. У меня всё ещё не было возможности для коммуникации. Похитительница была фейри, а значит, все предварительные исследования психологических профилей вылетали в трубу. Я имела дело с новой территорией, где в игру вступала магия. Кто знает, что случится, если я не удовлетворю требования фейри? Они мыслили не как люди, и я не могла опираться на исследования.

С другой стороны, я могла оправдать всё, что хотело сделать моё сердце. А моё сердце говорило мне подчиниться требованиям похитительницы, и я всеми силами старалась убедить себя в этом.

Мои пальцы сжались в кулаки, пока я пыталась собраться. Мне нужно поговорить с похитительницей.

Я наклонилась, посмотрев на хромированный тостер Габриэля. Я всматривалась в поверхность, ища Скарлетт, думая об её ярких волосах, искрящихся зелёных глазах. О том, как она играла бровями после пошлой шутки.

Ничего.

Затем я попыталась найти женщину, которую мельком видела в доках; подумала об её насмешливом голосе, о расплывчатом очертании её фигуры.

И снова ничего.

Она не ответила ранее, когда я показала ей записку, и не ответила в этот раз. Может, Скарлетт вообще не у неё?

Я обдумала свои варианты. Лучший способ контролировать ситуацию — это игнорировать инструкции похитительницы и подождать, пока она не свяжется с нами вновь. Если я буду вести себя бесстрастно, это будет мой выбор. Но я не могла рисковать жизнью Скарлетт просто для того, чтобы заполучить контроль.

Второй вариант— в точности следовать указаниям похитительницы и получить новые требования. Это тоже исключено.

Мне надо найти третий вариант. Переговоры с коммуникацией. Найти способ подчиниться, но при этом ясно дать понять, что не она управляет ситуацией.

— Ты прав. При нормальных обстоятельствах ты прав, — сказала я. — Но я не могу связаться с ней. Если мы будем ждать, когда она снова с нами свяжется, это может произойти после того, как она перережет горло Скарлетт. Мы будем следовать инструкциям, выиграем немного времени и найдём способ перехитрить её.

Габриэль нахмурился, обдумывая мои слова.

— Ладно. Давай поедем в храм.

***

Пока Габриэль вёл машину по Треднидл-стрит, я воспользовалась его телефоном, чтобы посмотреть кое-какие фотографии, сделанные вокруг храма. Похоже, это был центр одного из самых оживлённых районов города — возле Уолбрука и всех банков. В данный момент я понятия не имела, откуда тут взяться кабану.