«Взрывы, потопы, вороны, чума.

Всё это связано, вижу я.

Я не видела ни капельки прогресса до сих пор.

Я пойду заводить мотор».

Рифма ради рифмы. В моей сфере работы мы называли это эхолалией. Обычно это ассоциировалось с психозом, что не вписывалось в психологический портрет мэра. Даже будучи садисткой, она явно сохраняла рассудок. И всё же, возможно, она переняла такую манеру говорить как метод успокоения, или же это просто навязчивое поведение, порождённое связью с Риксом.

Что похитительница сказала мне, когда я доставила тазовую кость? «Что ж, ты вовремя пришла. Признаюсь, я удивлена». Снова рифма.

Я вытащила ноутбук, мой разум шёл кругом от волнения. Мэр не делала ничего, чтобы остановить распространение массовой истерии. Более того, она побуждала людей брать дело в свои руки. Она связала потопы, пожары, чуму и воронов и позволила истерии назревать. Она поощряла идею о том, что Лондон подвергся атаке террористов.

Я открыла браузер и поискала видео её реакции на первую атаку. Я быстро нашла его и стала потрясённо вслушиваться в её слова.

«Эти люди нападают на наши дома и сеют страх.

Они стремятся нарушить наш режим,

подвергнуть опасности то, чем мы дорожим,

но я даю вам обещание!

Эту резню мы не оставим без внимания.

Мы найдём тех, кто ответственен за эту... череду террора,

и они познают полную силу нашего отпора.

Я призываю граждан, если вы знаете кого-то, кто может якшаться... с теми, кто нам может вредить,

не сомневайтесь сообщить! Немедленно доложить…»

Бинго. Я начала искать статьи о мэре. Она выглядела лет на пятьдесят. Седые волосы, пронизывающие глаза и твёрдо поджатые губы, но это ничего не значило. С таким же успехом это мог быть гламур. Я попыталась представить размытую фигуру, которую видела в Кенте. Совпадала ли она с этой женщиной?

Я не была уверена, но её голос совпадал с голосом мэра.

Если верить интернету, её избрали в мае 2016-го. А её предыдущий политический опыт сводился...

К абсолютному нулю.

Ходило много разговоров об её принадлежности к тайному подразделению секретной разведывательной службы МИ-6, что отрицала и мэр, и МИ-6. Отрицание, само собой, лишь подогревало слухи. Наверное, она сама их распустила, приобретя тем самым ауру властности и безжалостности. Особенно в те времена, когда люди напуганы, и факты не имели такого значения, как прежде. Одним из её самых активных сторонников был инспектор Вуд, он же Рикс.

Помешанность на рифмах. Явная связь с Риксом. Некто на авторитетном посту, в центре внимания. Та, кто использует недавние события, чтобы разжечь в городе огонь ненависти и страха. Пристально следит за расследованием.

А потом я нашла статью, которая заставила меня помедлить.

«Мэр проводит выставку зеркал в Сити-холле».

Статья датировалась шестью днями назад, и там прилагалось фото мэра, стоящей среди дюжин искусно обрамлённых зеркал. Её отражение фрагментировалось на стёклах, а на лице сохранялась лёгкая довольная улыбка.

Глава 31

Лондонский Сити-холл торчал над Темзой как стеклянный большой палец, и мерцающий свет солнца отражался от обширного разнообразия окон. Здание из зеркал — идеальное место для магии отражений. Пока бриз от Темзы целовал мою кожу, я торопливо прошла мимо молодой пары в одежде для бега, охваченной танцевальной чумой: в глазах ужас, тела покрылись тонким слоем пота. Светлые волосы женщины, собранные в хвостик, трепались и метались на ветру, рот раскрылся в кошмарной гримасе. При виде их мой живот скрутило.

Если я сумею остановить Сиофру, возможно, я смогу их спасти.

Я подошла к входным дверям, приготовившись показать сумочку охраннику. Ранее я убрала оружие и пристегнула нож Рикса к лодыжке.

Но добравшись до дверей, я не нашла охранников. Более того, всё здание казалось зловеще тихим — никого за стойками регистрации, никого в лобби. Я медленно прошла в круглый холл, глянув вверх на современную архитектуру — воронка уровней, которая поднималась по спирали надо мной, как внутренняя часть ракушки.

Сиофра знала, что я приду за ней, и она следила за моими передвижениями через отражения. Она могла бы остановить меня в любой момент.

Может, именно этого она и хотела.

И тут было лишь одно место, где она могла меня ждать. Я следовала за указателями к выставке зеркал, спускаясь по спиральным уровням в выставочный зал. Мои шаги эхом отражались от пола, пока я медленно шла, уже частично видя зал зеркал подо мной. Волнение покалывало мою кожу, когда я добралась до нижнего уровня.

Дюжины зеркал выстроились по краям круглого зала — некоторые антикварные, в золочёных рамах, другие современные и стильные, или же украшенные поэзией. Некоторые были слегка наклонены, чтобы их отражения пересекались, бесконечно отражая друг друга. Одно зеркало было изогнутым, формируя половину раковины. А в центре зала стоял огромный осколок из зеркальной мозаики, указывавший вверх, на воронку, словно колонна света.

Сиофры здесь не было, что меня не удивило. Она наблюдала за мной через отражения, а я была мухой, шагавшей в её ловушку. Скоро она совершит свой драматичный выход.

Я подняла руки.

— Ну? Я здесь!

Я ждала с гулко стучащим сердцем, чувствуя себя совершенно уязвимой. Попытавшись сформировать связь с любым из отражений, я ощутила, что они заблокированы, пусты. Сиофра контролировала их все.

Зеркальный осколок замерцал, и в центре зала медленно появилось изображение — огромное отражение женщины-мэра, которую я видела в газете. Стареющая, солидная женщина. Затем зеркала вокруг меня одно за другим заполнились тем же отражением. Она улыбалась мне, моргала глазами, сохраняя странно девчачье выражение лица.

При виде неё в моих венах взбурлила ярость. Я хотела вырвать сердце из её груди и затолкать в её тупой, ухмыляющийся рот. Она убила моих родителей. Она истязала мою лучшую подругу. Она пыталась убить половину Лондона. Прямо передо мной, улыбаясь и хлопая ресницами, находилось лицо истинного зла.

Она не могла слышать мой голос через отражения, но некоторые вещи не нуждались в озвучке. Когда ярость завладела моими венами, я зарычала на неё, обнажив зубы и повинуясь злобному, примитивному инстинкту.

Множество лиц вокруг меня шире распахнули глаза и приоткрыли рты в притворном удивлении. Эта женщина, которой с виду лет пятьдесят, вела себя как ребёнок, и это зрелище тревожило меня. И всё же я должна подманить её намного ближе.

А затем, к моему совершенному шоку, восемь её отражений шагнули из зеркал, и их идентичные тела появились в комнате.

— Ты пришла сюда поиграть, смейри? — спросили все восьмеро разом, и голоса в унисон разнеслись эхом. Мэры дружно потеребили края своих пиджаков, игриво размяли плечи, и их голоса сделались напевными. — Теперь ты хочешь поиграть со мной?

Она окружила меня, и при виде этого мир под моими ногами накренился. Я лихорадочно осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Эта женщина в миллион раз могущественнее меня. Восемь мэров, и все, похоже, прямо на моих глазах поддавались детскому поведению.

У меня имелся всего один туз в рукаве, один безумный план.

Я заставила себя сохранять спокойное лицо и замаскировать страх, затопивший моё тело.

— Боишься встретиться со мной в одиночку? — спросила я. — Восемь тебя против одной меня?

— Ну конечно, — ответили они в унисон, смущённо улыбаясь. — Кто же не боится большой и грозной Кассандры Лидделл? Агент ФБР, любимая дочка. Все ею восхищаются, все её любят, — мэры прикусили нижние губы, лукаво улыбаясь. — Кассандра Лидделл — воровка, похитительница жизней, убийца, — мэры хлопнули в ладошки. — Каков твой план, дорогая двойняшка? Мне не терпится увидеть, что ты для меня припасла.