— Для её спасения понадобилась математика и... — Так. Я не могла сказать ему про проникновение в ЦРУ. — В основном математика.

— Математика? Бессмыслица какая-то, Кассандра. Кто её похитил? Что ты можешь мне сказать?

Я нервно посмотрела на охранника.

— Слушай, я сейчас не могу говорить. Я в больнице. Утром я расскажу тебе всё, что смогу. Пока что я только могу сказать тебе, что женщину зовут Сиофра, и она держала Скарлетт в особняке в Уайтчепеле. Этого... здания уже нет.

— То есть, улики уничтожены. Изумительно. Ты и правда умеешь работать с местами преступления.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты пошлёшь кого-то за птицами? Я не знаю, как долго они там протянут.

— Поясни, что значит — этого здания уже нет.

Охранник пристально смотрел на меня.

— Пожарники уже там. Думаю, всё под контролем.

— Проклятье. Слушай, Кассандра. Тебе лучше найти способ утрясти всё с ЦРУ. Они послали кого-то на поиски тебя, и мне не хочется снова им врать. Мне снятся кошмары про оранжевые комбинезоны и пытки водой. И если ты там бегаешь и взрываешь здания в Уайтчепеле, я больше не буду врать ради тебя, особенно раз ты даже не держишь меня в курсе чего-либо.

— Я сожалею, — это правда, я скрывала от него вещи. И всё же я не собиралась рассказывать ему про проникновение в ЦРУ. — Но чем больше я говорю тебе, тем больше тебе приходится врать. Будет лучше, если ты не узнаешь некоторые детали. Для твоего же блага.

Он протяжно выдохнул.

— Я рад, что Скарлетт в безопасности. Просто пожалуйста, скажи мне, что ты закончила с этим безумным дерьмом.

— Сиофра всё ещё на свободе, Габриэль.

— Ну естественно. И это ты должна её поймать, верно? Я хочу услышать больше деталей завтра. Ты должна позволить полиции разобраться с этим.

— Мне пора, — я повесила трубку и передала телефон охраннику.

Глава 29

В моём номере отеля молочные лучи утреннего солнца пробивались сквозь жалюзи. Я посмотрела на часы рядом с кроватью — время слегка перевалило за девять утра.

Я приподнялась, затем перекатилась на бок, чтобы взять гостиничный телефон. Я набрала номер Габриэля, и он ответил после третьего гудка.

— Стюарт.

— Кто-нибудь нашёл воронов?

— Ага. Они вернулись на положенное место.

— Хорошо, — я вздохнула с облегчением.

— И всё же город до сих пор разваливается на части. Ещё больше случаев заражения танцевальной чумой. Новые наводнения. Тринадцать смертей прошлой ночью. Ты можешь рассказать мне что-нибудь об этих атаках? Есть ли связь с похищением Скарлетт?

— Думаю, да. Я считаю, что это делает Сиофра.

— И пожар прошлой ночью в Уайтчепеле. Это был дом Сиофры?

— Это был её дом, но её саму мы там не нашли.

— Похоже, там было как минимум двенадцать трупов.

— Это были фейри. Огонь распространился на другие дома?

— Да, но с минимальным уроном, если не считать того дома. Пожарные сумели его сдержать, — ответил он. — Как именно он сгорел?

— Я его не поджигала, Габриэль.

— Я этого не говорил, и всё же ты склонна оставлять после себя хаос. ЛАО всё ещё бушует из-за чёртовых воронов и путешественников, или беженцев, или на кого они там нацелились на этой неделе.

В битве против фейри хаос вроде как был естественной составляющей.

— Я знаю. Мне жаль. Но мы не решим это с помощью старой-доброй полицейской работы, Габриэль. Это война фейри.

— И именно так ты теперь воспринимаешь себя?

— Да, наверное, — утомление словно пробивало дыру в моей груди. — Вот что я могу тебе сказать. Сиофра ростом метр семьдесят, каштановые волосы, стриженые под боб, прямой нос, выглядит примерно на двадцать шесть. Она использует невероятно сильную магию отражений. Она садистка и любит контроль. Она наверняка упивается страхом. Возможно, лич ужаса, имеющий связи с Риксом. Но может, и нет. Она известна ЦРУ. Она нацелилась конкретно на меня по причинам, которых я не понимаю. Она любит рифмы, и у неё извращённое чувство юмора.

— Ещё что-нибудь?

— Да. Она убила моих родителей. Я сообщу тебе, если узнаю что-нибудь ещё, — я повесила трубку прежде, чем он успел расспросить меня об этом факте. Я не хотела, чтобы он углублялся в это, не хотела представлять своих отца и мать сидящими в нашей старой гостиной под успокаивающее бормотание телевизора на фоне...

В данный момент мне надо сосредоточиться на происходящем в Лондоне и на атаке Сиофры на город. Ещё тринадцать смертей от танцевальной чумы. Каким бы ни был её план, чёрт возьми, она, похоже, не собиралась останавливаться просто потому, что я освободила её пленниц.

Зачем она это делала? И зачем она вообще убила моих родителей? Сначала я подумала, что похитительница ненавидит меня из-за убийства Рикса, но Сиофра убила моих родителей задолго до того, как это случилось.

Всё это не имело смысла.

Я достала из сумки ноутбук и открыла его. В строке поиска я напечатала слова, которые вчера процитировала мне Скарлетт: «Не звоните в колокол по мне, дорогой Отец, дорогая Мать, не тратьте вздохов впустую».

Первым выскочившим результатом оказалось стихотворение «Подменыш», и по моей спине пробежала дрожь. Я прочла его дважды — грустное стихотворение об изоляции и невозможности вписаться в общество. Дочитав, я вбила в поиск «подменыш» и открыла страницу в Википедии.

Согласно британскому фольклору, когда человеческого ребёнка похищали и заменяли фейри-копией, этот ребёнок-фейри назывался подменышем. Подменыши считались неприятными, проблемными детьми. В викторианскую эпоху нескольких детей убили, потому что посчитали их подменышами.

Ирландское слово Síobhra (и английский аналог Сиофра) означало «ребёнок-подменыш».

Моё сердце пропустило удар. Сиофра была подменышем: фейри, которая воспитывалась как человек.

Но это понимание не отвечало ни на один из моих вопросов — а именно, почему она нацелилась на меня.

Я снова просмотрела статью в Википедии. Что-то не давало мне покоя, но я никак не могла это уловить. Я снова пролистала текст, остановившись на части про яичные скорлупки.

Подменышей предположительно можно выявить, если попытаться сварить что-то в яичных скорлупках. Если стоять возле них, когда делаешь это, они рассмеются. Я уже слышала подобное прежде. Элвин как-то раз спросил меня, варила ли я когда-нибудь рагу в яичных скорлупках. В то время я просто посчитала его странным. Но нет. Он намекал мне на Сиофру.

Я открыла свою электронную почту, обнаружив 98 непрочитанных писем. 14 из них были от моего начальника, с заголовками из больших букв и требованием доложиться. Но самое верхнее письмо было от Скарлетт. Я открыла его с бешено стучащим сердцем.

«Касс, к письму прилагаю набросок психички. Между прочим, здешняя еда заставляет меня мечтать о смерти.

Скарлетт».

Когда я открыла файл, и он выскочил на экране, мне показалось, будто меня пнули в живот.

Это выглядело как портрет моей матери.

Не в точности как она — глаза посажены более широко, губы чуточку полнее. Но если не считать этого, она выглядела в точности как моя мама — тот же прямой нос, густые изогнутые брови. Чёрт возьми, да она имела больше сходства с моей мамой, чем я сама. Естественно, что она показалась Скарлетт знакомой — я показывала ей фото своей мамы за годы нашего знакомства.

Сиофра была дочерью моей матери. Или мы с Сиофрой сестры, или...

Я тяжело сглотнула, когда ужасная мысль впечаталась в мой мозг.

Когда Элвин говорил мне про варку в яичных скорлупках, он сказал, что мне стоит попробовать. Он предположил, что я посчитаю это уморительным. И с чего вдруг, если я сама не была подменышем?

Что, если я — ещё один подменыш, который заменил Сиофру? Вдруг кто-то мог поменять местами фейри и пикси. Я не знала.

Мой живот скрутило узлами. Может, Сиофра ненавидела меня за украденную жизнь... и может, у нас с ней больше общего, чем я осмеливалась признать. Два подменыша; два лича ужаса, питавшихся страхом. Две стороны одной монеты.