Раскрасневшийся дежурный вылетел из кабинета пробкой.

— Что мы можем сделать, Герман Феофанович? — безнадежно спросил Виноградов.

— Сейчас я свяжусь с нашим Управлением в Симферополе. Они блокируют въезд в город. Так или иначе, но мы их перехватим. Перевал проскочат, но из Крыма ни одна мышь не вылезет. Слишком мало времени прошло, далеко они не ушли.

До Алушты они добрались без приключений, и вся команда Журавлева встретилась у рынка. Мотоциклисты, имевшие коротковолновые рации, сообщали Монаху обстановку, а Монах шел следом за «фиатом» и в любую минуту мог предупредить Алису о предстоящей опасности. Однако все прошло чисто. Предчувствие не обмануло Журавлева. Посты дорожной милиции еще не знали о гибели Маши, и многие из постовых отдавали честь, когда «фиат» проезжал мимо. На высокой скорости, свойственной движению на шоссе, трудно разглядеть водителя за рулем. Но знаменитая соломенная шляпа, в которой любила разъезжать хозяйка «фиата», и ее темные очки снимали любые подозрения, правда, таковых ни у кого не возникало. Но Алушта не конечный пункт, а треть пути, намеченного для полного выхода из капкана. Так считал Журавлев, и остальные с ним согласились.

— На этом месте, господа, мы разделяемся на две группы. Мотоциклисты едут в Симферополь через горный хребет. Мы вдоль берега на Судак, а потом на Керчь. Наш путь в три раза дольше, а значит, к Симферополю вы должны подъехать не через час-два, а завтра. Все дорожные службы надо держать в напряжении именно на вашем направлении. Пока я валялся на заднем сиденье «фиата», времени не терял. Решение простое, нужно выбирать тактику горцев, по которой воюют чеченцы. Горы — вот они, так что вам и карты в руки. Как только замечаете блокпост, который невозможно проскочить, подъезжаете к нему метров на двадцать и тут же разворачиваетесь назад. На трассе полно горных узких дорог, не каждая машина проедет. Залетаете на первую же просеку и, поднявшись на сотню метров, ждете. Если погоня проскочит мимо, то съезжаете вниз и новая атака на блокпост. Там уже никого не останется, пара ментов без транспорта не в счет. Если они полезут за вами в горы, то в любом случае застрянут, а вы спуститесь вниз по любой тропке и обойдете пост, либо проскочите. Когда спуститесь на равнину, уйдите с трассы совсем. Выжидайте до вечера, потом смените ворованные крымские номера на московские и по одному с интервалом в полчаса выезжайте на дорогу. Спокойно и дисциплинированно езжайте к центру. Никого не видели и не слышали, документы в порядке, еду домой к маме после отпуска. Вопросы есть? Вопросов нет. До коням.

Журавлев подошел к мотоциклу Монаха, за спиной которого сидел Метелкин.

— Ну, Бориска, теперь ты моя последняя надежда.

— Не волнуйся. Дик, я знаю, что делать.

— До Феодосии сто километров, там будем решать, что делать дальше. Поедешь за мной в сотне метров. Вряд ли они все силы бросят на Перевал. Что-то и на Судак оставят, и на Бахчисарай, и на Севастополь.

— А мне кажется, все будет нормально, — сказал Метелкин.

— Береженого Бог бережет, Женечка. Над этим путешествием мы в Москве посмеемся, а пока нам нужно с Украины в Россию попасть, и то нас там с букетом никто не ждет.

Вадим сел на заднее сиденье «фиата».

— Ну, Аля, трогай. Тебе очень идет эта шляпка и очки.

— Слава Богу, ты меня Машей не называешь.

— Это как понимать? Ревность?

— Зачем же? Ты свободный белый мужчина, спишь, с кем тебе нравится.

— Не преувеличивай. Ты мне очень нравишься, однако мы не спим. И даже не занимаемся любовью.

— А может быть, я брезгую!

— О, это серьезное заявление. Зачем же ты меня из ямы вытаскивала?

— Ладно, извини. Может, ты прав и я ревную.

— Я чувствую, что мне лучше помолчать. Будь внимательна. Я думаю, что популярность этой шляпы дальше Алушты не распространяется.

Большая Ялта осталась позади.

Все, что мог, подполковник Седов сделал. Все дороги, ведущие к Симферополю, были блокированы силами центра. Что касается горного перевала, то подкрепление к дорожным постам выехало слишком поздно. Первое сообщение с Перевальной никого не радовало. Группа из трех мотоциклистов, по два человека на каждом, подъехали к Перевальной. Машина автоинспекции стояла поперек шоссе, сузив проезд до минимума. Мотоциклисты тут же развернулись и понеслись в обратном направлении к морю. Двое сотрудников с некоторой задержкой сели в машину и бросились в погоню. Расчет шел на то, что ездоков удастся взять в клещи, так как со стороны Алушты им навстречу шло подкрепление. Но рокеры исчезли. Оставшийся в одиночестве постовой на Перевальном позвонил через десять минут и доложил о том, что мотоциклисты пронеслись мимо. Как им удалось обмануть преследователей, которые уже гнались за чьей-то тенью, осталось тайной. В итоге главный блокпост беглецы проскочили.

Виноградов нервничал. Они сидели в дежурном помещении Управления и реагировали на каждый звонок.

— Не беспокойтесь, Олег Петрович, уйти им некуда, они в кольце. Номера мотоциклов зафиксированы. Журавлев нанял местных ребят. Крым они знают хорошо, тут и спорить нечего, но за его пределы им не уйти.

— Вы забываете, Герман Феофанович, что, перемахнув через перевал и оказавшись на равнине, пассажиры могут сойти с мотоциклов. У них расширяется выбор. Через перевал проходит одно-единственное шоссе, а за горами их сотня.

— Не преувеличивайте, Олег Петрович. Из Крыма можно уйти морем. Они пренебрегли этой возможностью. Можно улететь на самолете. Аэропорт под контролем, там наши люди. Железная дорога тоже под пристальным вниманием.

Со следующего поста пришло похожее сообщение. Опять мотоциклисты подразнили постовых, втянули их в погоню, а через несколько минут проскочили мимо.

— Ну, что я вам говорил, Олег Петрович. Они рвутся к Симферополю. Им осталось не более сорока минут пути. Уверяю вас, их встретят достойно. Наших людей они на дешевые трюки не возьмут.

Виноградов смотрел на часы. Прошел час, второй, третий, но мотоциклисты исчезли. Словно в воду канули.

Не успел Ласкин и десяти километров отъехать от Феодосии, как чуть было не врезался в столб. Его «девятка» затормозила у самого кювета, оба передних колеса повисли над обрывом. Машина села на брюхо и замерла.

Водитель выскочил и посмотрел вслед улетавшему красному «фиату».

— Мистика! Быть того не может!

Машина скрылась за холмом. Ласкин вернулся к своим «жигулям». Крепко села. Легковушка не вытащит. Грузовик полдня ждать можно, а он еще, как назло, трос с собой не взял. До ближайшего телефона пешком не дойдешь. Либо в город возвращаться, либо до поста километров пятнадцать шлепать. Ласкин решил вернуться в Феодосию. Вот только машину на дороге бросать слишком рискованно, разденут до скелета. Минут десять он пытался остановить попутку и посылал проклятие каждой пролетавшей мимо машине. Наконец нашелся один сочувствующий и притормозил.

— Как это тебя угораздило, приятель? Решил в море нырнуть?

— Засмотрелся. — Ласкин достал свое удостоверение. — Я подполковник милиции. Очень прошу вас, у въезда в Феодосию сообщите посту, что со мной произошло. Пусть срочно вышлют аварийку.

— Ну почему же не помочь. Ладно. Ждите.

Ласкин сел на камень и стал ждать. Одни ждали, другие мчались.

«Фиат» и мотоцикл стояли возле шашлычной на одной из улиц Феодосии. Путешественники сделали короткий привал и наполняли желудки.

— Ну вот, сорванцы, мы почти что вырвались из кольца, но торжествовать победу еще рано.

Метелкин скептически помотал головой.

— Ты слишком осторожен. Дик. Я же говорил…

— Помолчи, Женя. Тебе испытаний предстоит на пути больше, чем мне. Первое и самое неприятное заключается в том, что тебе придется постричься под ноль. Ты должен иметь то же самое описание. Бритый, возраст около тридцати лет.