— Что ты еще задумал. Дик? — спросил Монах.

— А ты, Бориска, сядешь на поезд и спокойно поедешь в Москву. Мотоцикл оставишь мне. Я куплю тебе новый, если доберусь до столицы.

— Зачем тебе мотоцикл? — спросила Алиса.

— Для романтического путешествия. Мы делимся на три части. Монах идет на вокзал, сует проводнику деньги и едет домой. Женька берет «фиат» и на полной скорости несется в Керчь. Там ждет Марго. Марго надевает шляпу с цветами, очки, Женька бреет голову и они на «фиате» заезжают на паром, пересекают Керченский пролив и попадают в Россию. А дальше Женя едет в Краснодар, там уже рядом, а Марго в Москву. Машину бросите, где захотите. Главное, все вы с паспортами и к вам претензий не будет. До Керчи по прямой чуть больше сотни верст хорошего чистого шоссе.

— Так, мне все понятно, — сказал Метелкин. — Мы опять будем с Маргушей отвлекать внимание. Ничего, нам плевать, мы журналисты, отмажемся. Но ты с Алисой куда денешься?

— Мы садимся на мотоцикл и едем на север к берегу Азовского моря в Каменское, а дальше по Арабатской стрелке между морем и Сивашом до Геническа, а это уже не Крым. Такой маневр никто не разгадает.

— Но стрелка не имеет даже нормальной дороги! С обеих сторон вода, и расстояние до Геническа километров двести.

— Не преувеличивай, репортер. Борискин мотоцикл везде пройдет. Что для меня песок, если я по льду и даже по стенам ездил! Вся забота — это бензин для тачки и вода для нас. Ты не возражаешь, Аля?

Алиса пожала плечами.

— Ты уже все решил. Чего зря воздух сотрясать. Пора ехать.

С этого места пути их разошлись.

Наконец-то Ласкин добрался до города. В первую очередь он зашел на въездной дорожный пункт и попросил дежурного офицера соединить с Управлением милиции Ялты. Его соединили. Трубку поднял дежурный.

— Привет, капитан. Феодосия на проводе. Соедини-ка меня с Москаленко.

— А кто это говорит?

— Подполковник Ласкин.

— Извините, товарищ подполковник, но Виталий Семеныч не может подойти к телефону. Он умер.

— Да вы что там все, белены объелись? То его сестра умерла, а она жива-здорова, то Москаленко умер, с которым я вчера вечером разговаривал…

— Одну секунду. Сейчас я вас соединю с подполковником ФСБ Седовым. Он занимается расследованием. Седов с нетерпением выхватил трубку у дежурного.

— Ласкин? Седов на проводе. Кто тут белены объелся, потом решать будем. Докладывай толком, что у тебя стряслось!

— У меня ничего не стряслось. Вчера вечером мне звонил Виталик, позвал на похороны Маши, которые должны состояться завтра. Мы с ней с детства дружили. Сегодня утром я собрался и поехал в Ялту. Черный костюм с собой прихватил. Выезжаю на шоссе и вижу ее. Я чуть с горы в море не навернулся.

— А если подробней? Как ты ее встретил? Ты говорил с ней?

— Нет, разумеется. Она проехала мимо меня в сторону города. Ее машина, номер, и Маша за рулем. В своей любимой шляпке, в темных очках. Ошибки быть не может.

— Все понятно, подполковник. Маша в морге. Ее машину угнали. Подними всю милицию на поиски…

— Какие поиски? Больше двух часов прошло. Ищи ветра в поле.

— Поставьте порт на контроль. Все суда, идущие из Феодосии в сторону Новороссийска, необходимо проверить. Разыскивается мужчина на вид тридцати пяти лет, спортивного телосложения, с бритой головой, европейской внешностью. Учти, подполковник, дело очень важное. Тебе это зачтется. С парнем может быть девушка лет двадцати пяти. Скорее всего, она и сидела за рулем, а парень лег на заднее сиденье. Вокзал также поставь на контроль.

— Все понял. А что с Москаленко?

— Погиб. И эта парочка причастна к его смерти.

— Ладно, сделаю все, что в моих силах.

Седов положил трубку.

— Ну что? — спросил Виноградов.

— Скорее всего, они направляются в Керчь. Это самый короткий путь до России. Я свяжусь с Керчью, и мы попытаемся перехватить беглецов, если успеем, конечно. Слишком много времени упущено.

— Вы можете договориться с погранвойсками, чтобы нам дали вертолет. Здесь уже ловить нечего. Нам нужно попасть в Керчь, и как можно скорее. Лучшие решения рождаются на местах, а не у карты.

— Вы правы, но на это все равно уйдет время. У нас ничего без волокиты не делается.

— Тогда делайте, делайте, Герман Феофанович. Одна секунда может решить исход поединка.

Очередь из автомобилей выстроилась длинная. Метелкин и Марго приближались к въездному трапу. Девушка нервничала, а парень чувствовал себя спокойно.

— Ну что ты дергаешься? — говорил он усмехаясь. — Обычная проформа. Я же проверял. Документы на машину они не спрашивают, только номер записывают. Их интересуют паспорта с отметкой, а у нас паспорта в порядке.

— А если спросят, чья машина?

— Крымской редакции. Мы журналисты, работаем на крымскую газету. Выполняем задание…

— Чепуха. Если в нас вцепятся, то будут проверять до конца. Лучше сказать, что нас попросили перевезти машину на тот берег за деньги, а там нас встретит хозяин.

— Зря мы вообще на ней поехали. Надо было бросить ее в Керчи у парка, — обозлился Метелкин. — А теперь из этой очереди не выберешься.

— Делай так, как сказал Дик. Раз договорились, надо доводить дело до конца. И я, как дура, в этой шляпе с очками сижу. Устроили спектакль, так надо дождаться аплодисментов.

— Я же не спорю. Думаешь, мне весело будет вернуться в Краснодар с белой лысиной?

Подошла их очередь. Они проехали шлагбаум и остановились у будки, где стоял российский пограничник. Маргарита опустила стекло и подала паспорта. Сержант их внимательно осмотрел и попросил открыть багажник.

Маргарита вышла из машины и с трудом подобрала нужный ключ.

— Почему номера крымские?

Девушка улыбнулась и достала из сумочки журналистское удостоверение.

— И смех и грех, сержант. Сами знаете, нашего брата из России не очень любят в хохляндии. Вот нам и помогли крымские коллеги избавиться от бесконечных придирок. Очень важный материал писали о курортах и ценах. Надо, чтобы люди в России знали, что их ждет в Крыму.

Пограничник вернул паспорта и кивнул.

— Въезжайте.

Открылся следующий шлагбаум, и «фиат», проехав трап, остановился на грузовой палубе. Они вышли из машины и поднялись на верхнюю палубу, где ощущался свежий морской ветерок.

— Сколько паром идет до того берега? — спросила Марго.

— Часа два, ползет, как черепаха. Плевать, главное — отчалить, а по расписанию нам еще сорок минут ждать. Ты меня завела, я и сам психовать стал.

— Теперь я тебя буду успокаивать. Устраивает? Давай вспомним молодость, как я была твоей стажеркой. Помню, как ты на меня косился.

— Чего скрывать, ты мне и сейчас нравишься. Только тебя периферийные репортеры не интересовали.

— Ну почему же, ты ничего парень, а больше всего мне нравился в тебе твой авантюрный интерес к приключениям. Это сближает.

Метелкин с удивлением посмотрел на девушку.

Вертолет сел у мыса Подмаячный в трех километрах от грузового порта. До пристани, от которой ходят паромы через Керченский пролив, их довезли с ветерком на машине.

— Ну что? — спросил Седов у встретившего их пограничника.

— Запрос на паром дали. Сейчас они проверят, есть ли «фиат» на борту. По некоторым данным, такая машина заходила на паром, но не точно.

— Где сейчас паром? — резко спросил Виноградов.

— На полпути. Минут через сорок будет в Чушке.

— Вы дали сигнал на тот берег?

— Зачем пороть горячку? Надо получить подтверждение о наличии машины на пароме.

Лейтенант в погонах пограничника был невозмутим. Виноградов обратился к Седову.

— Уверен, Герман Феофанович, что они там. Найдется быстроходный катер, способный обогнать паром?

— Наверняка. А если они в городе?

— Вы уж тут сами покомандуйте, а я попытаю счастья с той стороны.