— Показалось…

За деревьями то ли увядал закат, то ли уже светало.

Вокруг стояла тишина, только слышно было, как на другом краю площадки переговаривались дежурившие на аэродроме люди. Самолет должен был взять обратным рейсом несколько больных и раненых, а также Алексея и Валентина. Столяров курил. Кажется, впервые за последние месяцы нервы у него сдали. Неужели всего только несколько часов отделяют его от того момента, когда он окажется в Москве? Невероятно. Просто невероятно. За эти несколько месяцев родные не получали от него известий и, должно быть, уже не раз его хоронили… И вот он жив, жив, жив…

Наконец долгожданный самолет прилетел.

Столяров и Готвальд расцеловались со Скобцевым и Карповичем, Колосом и комиссаром отряда, которые пришли проводить отъезжающих, и забрались в темный салон транспортного самолета, осторожно обходя носилки со стонущими ранеными. Хлопнула дверца люка.

Летчики торопились до рассвета пересечь линию фронта.

Взревели моторы, самолет, прыгая по кочкам, отделился от земли.

Алексеи припал к иллюминатору. Внизу — кромешная тьма, впереди темно-вишневая полоса рассвета.

Алексей жадно искал глазами костер, но никак не мог найти, и лишь, когда самолет развернулся, далекой звездочкой вспыхнул в темноте огонек. Он светился на том кусочке земли, к которому за эти трудные месяцы приросло сердце Алексея, где остались его боевые друзья, а среди них Лещевский, Софья Львовна, Шерстнев.

В который раз Алексей мысленно пожелал им удачи.

— Ну вот и все, — сказал Готвальд, и Алексей скорее догадался, чем увидел, что тот улыбается, — все позади, Алексей Петрович…

— Думается, немало и впереди еще, Валентин.

Готвальд хотел что-то сказать, но промолчал: он понял, о чем говорит Столяров. Впереди будут новые задания, новые опасности, новый риск и, возможно, новые удачи. Собственно, что происходит сейчас? Он, Алексей, солдат невидимого фронта, возвращается домой на побывку. Валентин будет гостем, но не просто гостем… Работа, трудная работа чекиста, разведчика требует навыков, тренировки, глубокого изучения того, что освоили и достигли другие.

Вот этим они и займутся до нового задания.

Мысль написать книгу об отважных патриотах-интернационалистах, с которыми встречался в годы Великой Отечественной войны, родилась у меня давно.

Вскоре после окончания войны собрались мы с боевыми товарищами, чтобы вспомнить минувшие дни борьбы с фашизмом. Помянули добрым словом тех, кто не смог быть в этот день с нами, кто отдал жизнь во имя общей победы. И посетовали на то, что жизнь и подвиги многих наших боевых товарищей остаются неизвестными людям.

Что поделаешь: такова судьба солдат-интернационалистов, до поры до времени остающихся неизвестными.

Вот тогда-то и возникла у меня мысль рассказать хотя бы о некоторых из них. Знавал я людей разных национальностей, покинувших родную землю из-за преследований реакции. Советский Союз стал для них второй родиной. Они связали грядущее счастье своих народов с победой Советской страны над фашизмом и отдавали все силы для этой великой цели, для этой великой победы.

От замысла до книги немалый и нелегкий путь. Особенно если герои не вымышленные лица, а реальные люди, которым пришлось сражаться в условиях глубокой секретности, и об их борьбе мало что можно найти в официальных источниках.

Память и личные записи сохранили многое, главное.

А чтобы воссоздать в подробностях обстановку, в которой они работали, шаг за шагом проследить ход проведения боевых операций, нужны кропотливые поиски, нужны беседы и беседы с людьми, с которыми сталкивались герои повествования.

Потому-то нет ничего удивительного, что прошло много лет, прежде чем мне удалось реализовать свой замысел.

В силу понятных причин пришлось изменить некоторые имена, сместить во времени события и в отдельных случаях перенести и место действия.

Я сумел рассказать далеко не о всех известных мне боевых товарищах.

Многие имена мы сегодня еще не назвали.

Жизнь этих людей, их подвиги достойны быть воспетыми. Это светлый пример для молодого поколения, пример верности и доблести в служении патриотическому и интернациональному долгу.

Передо мной стоял невысокий худощавый человек с густыми бровями и острым взглядом глубоко запавших глаз. Зачесанные назад волосы тронуты сединой, на лбу залегла глубокая складка. К тому времени я уже много знал о нем…

Формируя соединение, которому предстояло выполнять задания особой важности, мы с большим вниманием относились к его комплектованию, подробно рассматривали каждую кандидатуру, взвешивая все «за» и «против». Учитывались черты характера, жизненный опыт, взаимоотношения с окружающими. Не скрою, ряд товарищей, которых я знал по прежней работе и за которых в других случаях вполне мог поручиться, мы все же отвели, потому что для данных совершенно исключительных обстоятельств они не обладали достаточной выдержкой, могли попасть во власть настроения, боевого азарта. Другие, будучи тоже отважными бойцами, недостаточно глубоко разбирались в обстановке, не всегда умели найти общий язык с теми, кто находился рядом, — были, что называется, трудными людьми в общежитии. У третьих подчас не ладилось с дисциплиной. Так что, повторяю, выбор был очень строгим — ведь нам предстояло вместе отправляться на выполнение боевого задания либо на фронт, либо в тыл немецко-фашистских войск…

Карл Штайнер был немецким политэмигрантом. Он родился в 1902 году в Руре в шахтерской семье и унаследовал профессию деда и отца. С юных лет принимал участие в революционном движении, а в 1931 году стал членом Коммунистической партии Германии.

Это было время, когда прогрессивные силы Германии боролись против наступления фашизма. В авангарде этой борьбы стояли коммунисты. Обличая нацистов, раскрывая массам истинное лицо фашизма, они стремились к сплочению всех антифашистских сил, созданию единого фронта, который мог бы противостоять натиску реакции.

Нацисты умело прибегали к демагогии. Именно таким образом им удавалось воздействовать на психологию политически незрелых слоев населения, играть на националистических чувствах ремесленников, мелкой буржуазии, частных и государственных служащих, увлекая их миражами будущего «великой Германии». На руку нацистам было то, что страна в 1929—1932 годах переживала затяжной экономический кризис, тысячи людей разорялись, нищали. А фашизм сулил скорое избавление от кризиса, безработицы, чуть ли не райские кущи…

Гитлеровцы захватили власть. В стране свирепствовал террор. Нацистами была устроена грандиозная провокация с поджогом рейхстага, послужившая поводом для жестоких репрессий против коммунистов, всех прогрессивных людей Германии. Тюрьмы были переполнены. Заточили в тюрьму Эрнста Тельмана. Для немецких коммунистов наступил тяжелый этап борьбы: они ушли в глубокое подполье.

Карл Штайнер — один из тех, кто прошел школу подпольной работы: после разгрома фашистами партийной организации на шахте, где он работал, оставшиеся на свободе коммунисты не отказались от борьбы. Они раздобыли печатный станок, установили его в подвале дома одного из шахтеров и начали регулярно выпускать антифашистские листовки, призывавшие использовать все формы выступлений против нацистских властей — саботаж, забастовки и др. По ночам Карл вместе с другими подпольщиками расклеивал листовки на стенах домов и заборах в шахтерском поселке.

Полиция, фашисты неистовствовали. Однажды отряд фашистских штурмовиков ворвался в этот шахтерский поселок. Они схватили около двадцати шахтеров, которые подозревались в антифашистской деятельности, и подвергли жестоким истязаниям. Среди попавших в лапы штурмовиков был и Карл Штайнер. При аресте он не успел избавиться от пачки антифашистских листовок.