Оружие у меня отобрали, хотя в последнее время на то, что я держал в сапогах клинки, никто внимания не обращал. Вообще, у местных ходить с оружием считалось нормой.

В обед приехал аристократ. Оказалось, что это целый герцог, Жерар Севелин. Он приходился королю двоюродным братом, а также был дядей маркиза Герфилда Седера — мужа Амалии.

При́был в замок Жерар Севелин под защитой целого батальона. Сколько точно было солдат в сопровождении герцога не знаю, они не приблизились к храму. Стража аристократа окружила территорию, выставив усиленные патрули на дорогах, тропинках, да и, вообще, любых более или менее удобных подходах к замку.

Не обошлось без казусов: трое солдат герцога попали в ловушки, расставленные по периметру. Двое погибли на месте, один оказался тяжело ранен. Инцидент быстро замяли, а чтобы он не повторился, Грох вместе с каким-то рыжим гномом начали взаимодействовать с солдатами, сопровождавшими аристократа.

Герцога встречала наша правящая четвёрка: Арнольд, Лир, Гюстав и Амалия. Мы наблюдали за происходящим перед замком, стоя в парке, на приличном расстоянии от центрального входа. Было короткое приветствие, после которого вся процессия направилась внутрь.

Там они пробыли около часа, после чего выдвинулись в сторону парка, в котором мы всё это время находились.

Герцог Севелин осмотрел прибывших иномирян, уделив мне особое внимание, после чего задвинул недолгую речь о том, какие надежды на нас возлагает Церковь Света, а также королевство Визалир, на территории которого мы находились. Что все искренне верят, мы покажем истинный пример доблести и защитим идеалы Церкви, а также поможем отстоять и приумножить территории альянса.

«Ага, как же. Пока тут меня глухим считали, уже наслушался о ваших делах и идеалах, а также, зачем нас призвали. Мы вам нужны просто чтобы противостоять другим таким же призванным из противоборствующих государств. Угодных иномирян — продвинуть, неугодных, или вызывающих недостаточно доверия — на поле боя в роли пушечного мяса…»

Впечатление, которое оставлял после себя герцог было сильным. Ему было чуть меньше пятидесяти лет. Манеры и поведение аристократа говорили, что он человек военный. Жерар Севелин смотрел на всех сверху вниз, но это не казалось надменностью, скорее, показывало его достоинство. Впечатление о герцоге у меня сложилось положительное — он был человеком прямолинейным, твёрдым в своих убеждения и однозначно разумным в принимаемых решениях. Севелин не выглядел заносчивым, но при этом чётко показывал свой высокий статус. Я всегда уважал таких людей.

После речи герцога настало время церемонии принесения клятвы верности государству и присвоения титулов.

Присяга мне была безразлична, как и все присутствующие. В голове сложилось чёткое понимание, что как только мы получим первые миссии, о которых говорил седобородый старик, придётся плюнуть на намерения местных святош и аристократии и решать свои проблемы. Хотя, могло быть и исключение, если вдруг планы Церкви совпадут с полученной миссией. Вот только шанс такого развития событий мне казался слишком уж призрачным.

— Джон Доу, подойди! — обратился к здоровяку Севелин.

Первым присягу принимал Джон. Он преклонил колено и произнёс заученный ранее текст.

Слова присяги были простой клятвой верности государству Визалир, его королю и королевской семье, носящей фамилию Визалир. Вообще, основатели местных государств были довольно самовлюблёнными людьми, потому что, как я узнал из учебника по географии, большинство окружающих нас королевств носили названия по фамилии правящей семьи. Хотя, может быть, я ошибался и род, который занимал трон брал фамилию с названием государства.

«Хм, только сейчас задумался о том, что в клятве верности про народ ни слова, важны лишь государство и монарх. Ну, ничего другого, собственно, я и не ожидал».

— С этого момента, — пафосно произнёс герцог — тебе присваивается титул баронета. И обращаться к тебе должны не иначе как Сэр Доу! Встань.

Когда Джон поднялся, герцогу Севелину подали поднос, на котором находилась бархатная подушечка. На подушке лежала золотая цепь с медальоном, а также какой-то свиток. На медальоне была изображена корона. Герцог повесил цепь на шею Джона и подал ему свиток.

— Это знак баронета, а это твоя верительная грамота, подтверждающая титул и личность.

Далее процедура повторилась с Лексусом, Мириям и Валерией. Девушкам дали титулы баронетт. Не знал, что баронет может быть женского рода. Хотя, в этом мире свои тонкости, о которых я намерева́лся подробно расспросить Амалию.

— …это знак баронетты, а это твоя верительная грамота, подтверждающая титул и личность.

Моя очередь настала последней.

— Денис Шмидт, подойди! — громко обратился ко мне герцог.

Подойдя, встал на одно колено и опустил голову, как это делали все предыдущие.

«Так, а теперь нужно не ошибиться и не испортить всю клоунаду».

Тишина длилась секунд двадцать, после чего герцог спросил:

— Денис Шмидт, ты забыл слова присяги? — не реагирую и нахожусь всё в той же позе, склонив голову.

— Ах да… недуг. Поднимись! — так же стою, преклонив колено, ведь вроде как, не слышу слова аристократа.

— Тц… — цыкнул герцог, а после сам наклонился и коснулся моего плеча. Я поднял голову, посмотрев на него.

— Поднимись.

Встал, глядя герцогу в лицо. Он этим был очевидно недоволен, но и мне нельзя постановку ломать.

— Тебя ознакомили с текстом присяги? — утвердительно кивнул.

— Ты принимаешь присягу и следующие с ней обязательства? — снова кивком подтвердил слова герцога.

— За особые заслуги перед государством Визалир и Церковью Света, о которых знают очень немногие, с этого момента, — с ещё большим пафосом сказал герцог — тебе присваивается титул барона. И обращаться к тебе должны не иначе как Милорд Шмидт!

За спиной послышалось сначала удивлённое роптание, а потом перешёптывания моих земляков. Посторонние разговоры в присутствии герцога тут же прекратились, как только Арнольд резко цыкнул на нарушителей спокойствия.

— Это знак барона, — мне на шею повесили медальон. Цепь была такой же, как и у предыдущих, а вот корона, изображённая на медальоне, выглядела по-другому, да и сам медальон был чуть больше — а это твоя верительная грамота, подтверждающая титул и личность.

После присяги начало́сь застолье, и все собравшиеся уселись за длинным столом, который составили из множества столов, выставленных в ряд прямо в парке. Еды, как и вина, было слишком много для количества присутствующих.

Я стал центром всеобщего внимания и собрал все взгляды. Судя по реакции окружающих, знали о том, что произойдёт, только Арнольд, Лир и Амалия, потому как даже Гюстав, Грох и парочка гномов и эльфов, которые при́были с первым отрядом и сейчас присутствовали за столом, смотрели на меня с нескрываемым удивлением, постоянно что-то обсуждая.

А вот земляки бросали иногда презрительные, а иногда злобные взгляды. Даже представить не мог, что они там придумали, за какие заслуги мне вручили более высокий титул. Особенно сильно негодовал Лексус. По выражению лица парня казалось, что у него вот-вот язва откроется.

Уже под вечер, когда все изрядно выпили, ко мне подошёл герцог и отвёл в сторону.

— Тебе ещё много текста осталось переводить? — спросил он.

Я задумался, отошёл в сторону, взял мел и свою дощечку и написал:

— 70.

— Семьдесят листов?

Сам трактат был огромным, около пятисот листов, так что семьдесят — это уже немного, но герцог судя по виду, был несогласен с моим мнением.

— А сколько это займёт времени?

Пожал плечами и написал на дощечке:

— У Оскара плохой почерк, также многие слова применены непонятно, приходится разбираться и подбирать правильные замены на местном языке. Скорость перевода каждый день разная.

— Ясно… Ну, что же, удачи тебе. И поторопись, молодой барон, времени остаётся всё меньше и меньше.

Герцог потрепал меня по плечу и удалился в сторону большой группы солдат, ожидавших его недалеко от центрального входа.