— Значит, откроем внешнюю дверь шлюза. Создадим вакуум и намертво вцепимся в дверь. Когда кислород выйдет и пламя в секции погаснет, закроем дверь и выберемся.

С секунду Намир обдумывал это предложение. Затем хрипло рассмеялся и попятился в дверной проем.

— Вы все продумали. — Он отступил подальше в коридор, чтобы еще раз набрать код на панели, затем снова нырнул в шлюз.

Внутренняя дверь начала с тихим гудением закрываться.

— Что вы делаете? — хрипло спросила Челис.

Когда дверь с металлическим звуком закрылась, Намир носком ботинка указал на охранницу:

— Если мы откроем шлюз в космос, она не сможет держаться.

Лицо губернатора дрогнуло. Намир был уверен, что она закричит, взорвется яростью. Не пришлось бы еще драться с ней.

Но она лишь смиренно сказала:

— Значит, вы нас заперли.

— Да, — подтвердил Намир. — Будем надеяться на лучшее.

В шлюзе Намиру трудно было уследить за временем. От кислорода обожженную кожу саднило. Голова болела, каждый удар сердца эхом отдавался в черепе. Он пытался считать удары, полученные «Громовержцем» в сражении, но даже это давалось с трудом, поскольку он уже не мог отличить нового удара от тряски после предыдущего.

Челис сидела напротив него.

— Знаете, а ведь вы второй раз меня спасаете, — заметила она.

— Скажите спасибо, — ответил Намир, — и заткнитесь.

— Вы не заслужили благодарности, — ровно ответила Челис. — В первый раз вы думали, что я кто-то другой, затем выстрелили в меня. На сей раз после вашего появления стало только хуже, поскольку мы теперь втроем тратим оставшийся воздух.

Она даже взглядом не удостоила лежащую без сознания охранницу.

Намир выдохнул сквозь зубы. Воздух действительно заканчивался и вонял дымом. Он был готов испепелить Челис взглядом, если придется — забыть о плавающем зрении и попытаться поставить ее на место силой воли.

Когда он расправил плечи, она кисло улыбнулась какой-то собственной мрачной шутке. Не та женщина, которую стоило спасать. Но вместе с тем она вроде не испытывала страха смерти.

Намир увидел, что грудь охранницы медленно поднимается и опадает.

— Вы недостойны спасения, а она — да, — сказал сержант.

Губернатор пожала плечами, словно это ее не касалось.

Намир закрыл глаза и привалился к переборке.

— Знаете, кто на нас напал? Вы же специалист…

Далеко внизу послышался рев, палубу тряхнуло. Намира подбросило на добрых полметра, и он не сумел сдержать стона, жестко приземлившись на копчик. Челис не вскрикнула, и мужчина даже не потрудился открыть глаза, чтобы проверить, как она.

Пленница подождала, пока корабль не перестал дрожать, и лишь затем ответила:

— Навскидку я бы сказала, что за мной пришли бывшие коллеги. — Голос ее был слегка напряженным. — Они не могут допустить, чтобы имперские секреты попали в руки повстанцев, и не хотят, чтобы я стала еще одним Цибо[2] или нового инцидента, как со «Звездой Смерти»… Дарт Вейдер должен лично возглавлять поиски. Не уверена, его ли это флагман, но если нет, то нас могут и пощадить, чтобы потом он лично мог меня прикончить.

Намир фыркнул.

— Да что такого в этом Вейдере? — спросил он. — Людей же не его шлем пугает. У штурмовиков они тоже есть.

Когда Челис ответила, в ее голосе слышались нотки любопытства.

— Большинство повстанцев бледнеют, услышав его имя, — заметила она. — Может, его мифологизируют, но он заслужил свою репутацию. Могу рассказать, как он убивал детей, о геноциде на Ден-Мо…

— Спасибо, не надо, — ответил Намир. — Такова моя последняя воля. Избавьте меня от баек о триумфальных победах великого владыки Вейдера над Восстанием.

Намир тут же пожалел, что вложил столько сарказма в слово «Восстание». Он чуть приоткрыл глаза, чтобы проверить, не пришла ли в сознание охранница. Челис пристально смотрела на него.

— Вы не считаете себя повстанцем?

Намир снова закрыл глаза и показал Челис неприличный жест, которому давно научился от ныне покойной связистки. Он не был уверен, насколько жест распространен, но, судя по смеху Челис, она поняла смысл.

Некоторое время они молчали, и Намир осознал, что палубу больше не трясет. Похоже, сражение закончилось. Кроме того, боль от ожогов превратилась в постоянное, но острое пульсирование. Вероятно, у него шок, но волноваться по этому поводу просто не осталось сил.

Намир понимал, что порой то теряет сознание, то снова приходит в себя. Он перестал бороться с темнотой, когда услышал шипение ожившей вентиляции. Последняя его мысль была об охраннице, новичке с Тессиона.

Ее звали Мейдью. Во время обучения она никогда не слушала.

Намир надеялся, что она выживет.

За время службы в Сумеречной Намир провел в лазарете «Громовержца» немало дней. Переломы, бластерные ожоги, шрапнель. По его опыту, медики Сумеречной предлагали два варианта лечения: первый включал блаженное состояние забытья и погружение в резервуар с жидкой бактой. Резервуар был убежищем от боли и потребностей, желанным домом на столько часов и дней, сколько медики считали нужным или, при не столь счастливом стечении обстоятельств, пока запас бакты не иссякнет. Пациент плавал в чистой и вязкой целебной жидкости, выходя из забытья постепенно, пока сознание не восстанавливалось полностью. Боли, возникавшие в последующие дни, всегда ощущались сильнее из-за отсутствия благословенной бакты, но они довольно быстро проходили.

При втором варианте исцеления приходилось лежать на жесткой койке, вонявшей чистящей жидкостью, и дрожать на слишком холодном воздухе, то проваливаясь в сон, то выходя из него. В моменты прояснения сознания пациента беспокоил вид окровавленных медицинских сотрудников, совершавших обход и перемежавших болезненные уколы с обезболивающими мазями. Во время сна пациент переживал лихорадочные сновидения, бессмысленные и нелогичные: бесконечная череда образов, чужих или знакомых лиц вместе с необъяснимыми чувствами ужаса и психоза — словно спящий был один в мире, где все некогда знакомое таило в себе кошмары.

Лечение полученных Намиром ожогов проходило по второму варианту. Спустя долгое время после того, как его экстренно доставили в лазарет, в какой-то краткий момент просветления он увидел, что Мейдью поместили в резервуар с бактой. «Повезло ей», — подумал он.

Через пару дней он уже был на ногах. Руки его покрывали чувствительные шрамы, но тело по большей части восстановилось. Фон Гайц предупредил, чтобы сержант не выходил на полную службу еще несколько вахт — Намир с удовольствием выполнил это, особенно с учетом того, что очередное боевое задание Сумеречной пока не светило.

Нападение на «Громовержец», вероятно, было простым совпадением — случайное столкновение с имперской разведывательной эскадрой, — но оно привело к гибели трех членов экипажа «Клятвы Апайланы» и ранению пятерых на борту «Громовержца», а также повреждениям второстепенных систем на обоих кораблях. Не похоже, что имперцы охотились за губернатором Челис, которая была найдена в воздушном шлюзе целой и невредимой вместе с Намиром и Мейдью. Эта женщина была неуязвима.

Через день после того, как Намир вышел из лазарета, получив последние отчеты и набравшись храбрости, он попросил встречи с Горланом. Капитан находился в рабочей комнате возле центра управления, расхаживал между стоявшими вертикально экранами и голографическим столом, показывавшим топографические изображения мира, полного водных потоков и джунглей. Горлан тихонько бормотал что-то себе под нос, размахивая рукой в воздухе, словно отбивал ритм.

Капитан Маика Ивон был высоким человеком с темно-коричневой кожей и седеющими волосами, которые словно спутывались с его густой бородой. Намир мало знал о его прошлом и даже не мог представить себе, как тот жил до Сумеречной. Как рассказывали Намиру, Горлан основал эту роту, и казалось невероятным, что он когда-нибудь может покинуть ее. Капитан редко вылезал из своего логова, так что рядовой состав днями его не видел, получая его приказы через старших офицеров.