Намир глянул на панель, попытался понять, сколько у них осталось времени, прежде чем они покинут верхние слои атмосферы Хота и наткнутся на флот звездных разрушителей. Снаружи иллюминатор лизали туман и облака.

— Челис, — рявкнул он, встряхивая ее за плечо.

Женщина повернулась к нему. Взгляд ее был полон отвращения и боли, но она по-прежнему молчала.

— Мне плевать, что вам больно говорить, — сказал Намир. — Мне плевать, что произошло здесь. Попытайтесь.

Одной рукой он держал ее за плечо, другой поднял винтовку, по-прежнему висевшую на груди, и направил ее на Челис. Они сидели так близко, что дуло царапнуло по ее куртке.

— Попытайтесь, — сказал он.

Губернатор продолжала сверлить его полным ненависти взглядом, затем повернулась к приборной панели и быстрыми, дергаными движениями начала нажимать кнопки и вводить коды.

Она открыла канал связи.

— Говорит, — начала она таким хриплым и сипящим голосом, что Намир испугался, что ее никто не расслышит, — отряд «Буран», группа два-два-восемь-семь. Запрашиваю… — она замолчала, раскрывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, — стоянку для захваченного челнока.

Она закрыла канал и подалась вперед, ее плечи и грудь содрогались, будто она пыталась прокашляться, но из груди не вырвалось ни единого звука.

Челнок вынырнул из серых облаков, и иллюминатор почернел. В темноте сверкали звезды, словно иней. Массивные клинья звездных разрушителей тянулись по обе стороны. Инстинкты Намира побуждали поддать мощности двигателям и поскорее удрать от Хота сквозь блокаду.

Но он ждал. Если обман вскроется слишком быстро, челнок уничтожат. «Сначала прорваться сквозь блокаду, — говорил он себе. — Улететь подальше от планеты, потом выйти на скорость света. Они заподозрят неладное, но будет поздно».

Он запустил навигационный компьютер, чтобы тот рассчитал прыжок в гиперпространство. Он нашел, где загружены координаты флотилии, но сейчас убраться вообще куда-нибудь подальше от Хота — уже хорошо.

На панели вспыхнула лампочка. Один из звездных разрушителей пытался связаться с ними. Он глянул на Челис. Женщина смотрела прямо перед собой.

Они почти прорвались сквозь блокаду, почти вырвались из гравитационного поля Хота, когда датчики показали, что к ним быстро приближается группа кораблей.

СИД-истребители, подумал Намир. Но они уже не успевали перехватить челнок.

Навигационный компьютер просигналил, что курс проложен. Намир осторожно потянул рычаг гиперпривода Звезды превратились в полоски света, сержанта впечатало в кресло. Затем иллюминатор превратился в водоворот лазурной энергии, и корабль снова перестало трясти.

Он проверил показания, словно СИД-истребители все еще могли его преследовать, оглядел кабину — а вдруг тут спрятался какой-нибудь штурмовик? Его тело не сразу признало, что он в безопасности, — инстинкты, выработанные сотней сражений, успокоились и уступили место настоящей, трезвой мысли впервые с того момента, как он очнулся.

Он жив.

Роджа и Клюв мертвы.

Капитан Сумеречной роты мертв.

Повстанческий флот рассеян.

Он откинулся в кресле, дрожа в тепле челнока и цепляясь за обрывки своей отрешенности.

Глава 19

СЕКТОР ЭЛОЧАР

День ноль, План К-один-ноль

— Говорит прелат Вердж из Имперского правящего совета. Я прибыл с предложением от имени Императора Палпатина, блистательного правителя нашей Галактики и глашатая новой эпохи.

Передача началась вскоре после того, как Головня оказалась на борту «Громовержца». Наверное, она ведется с того самого звездного разрушителя и передается по громкой связи «Громовержца» диверсантами, проникшими на мостик.

Прелат Вердж. Головня краем уха слышала это имя, и было оно связано с каким-то проявлением жестокости, но она не могла вспомнить подробностей, а копаться в памяти времени у нее не было.

У него был детский голос.

— Все вы в некоей степени предатели. Наш Император звал всех вас в царство Нового порядка, а вы выбрали мятеж.

Служебный люк почти напрямую вел на командную палубу, если не считать короткого подъема по шахте отключенного и наполовину разобранного для ремонта турболифта. Головня присела на корточки среди обломков пульта управления взрывозащитной дверью, отсекавшей мостик. Она пыталась замкнуть цепь накоротко, но даже будь у нее возможность ворваться внутрь, она ею не воспользовалась. Если внутри заложники, нужен элемент внезапности.

Она услышала выстрел из бластера, приглушенный стальными перегородками. Палуба чуть заметно дрогнула. Возможно, это прорывался из оружейной Гадрен. Судя по вибрации, он был далеко.

— Но одно предательство печалит больше, чем все остальные. Я знаю, что на Хейдорал-Прайм к вам присоединилась губернатор Ивари Челис. Я знаю, что она все еще с вами. Не могу обещать, что сохраню вам жизнь, но у вас нет шанса выстоять против моего корабля. Если вы не выдадите мне губернатора Челис, мне придется публично покарать всех вас. Вы отправитесь на свои родные планеты и будете медленно умирать там на глазах родных и близких.

В нынешней ситуации Головня не могла рассмеяться, потому лишь зло улыбнулась. Губернатора Челис не было на борту уже несколько недель, и все же она несла смерть Сумеречной роте.

Дожидаться Гадрена было некогда, и отчасти Головня была рада этому. Она дозачистила провод ножом и коснулась им пульта управления на запястье комбинезона. Что-то внутри пульта хлопнуло. Дверь дрогнула и поползла в сторону.

Головня выстрелила в первого же диверсанта даже прежде, чем успела оценить ситуацию. От этого бывшая охотница почувствовала себя неуклюжей, безрассудной — если бы она могла окинуть взглядом мостик перед тем, как войти, то перебила бы врагов за какие-то мгновения, но это было необходимо. Вспыхнул огонь дезинтегратора, превратив женщину у станции связи в ошметки и пыль. Перекатившись, Головня оказалась на мостике.

С одной стороны до нее донесся звук столкновения двух тел. Хорошо. Значит, экипаж здесь все еще жив и сопротивляется.

Дезинтегратор завибрировал в ее руке, чуть не сбив прицел, когда она выстрелила в человека, занявшего капитанское кресло на центральной платформе. Бегло осмотрев мостик, Головня быстро оценила численность врага. Восемь диверсантов. Пятеро еще живых членов экипажа «Громовержца» уже сражались с захватчиками. Приемлемый расклад в ограниченном пространстве.

Прелат Вердж заговорил снова. Головня не стала его слушать, переключившись на широкоплечего имперца, наступавшего на нее слева. Она сделала шаг назад, достала нож и схватила мужчину сзади, приставив острие к его горлу. Другой рукой она направила дезинтегратор на диверсанта, бросившегося в укрытие. Захват заложника даст всего пару лишних мгновений, она это понимала, но именно в них она и нуждалась.

Женщина услышала пять бластерных выстрелов, но лишь два были направлены в нее. Не было времени проверять, как там экипаж. Ее заложник попытался вырваться и поплатился за это жизнью.

Последующая схватка была короткой и кровавой. Головня перебегала от одной цели к другой, зная, что ее подстрелят, как только она остановится на открытом месте в радиусе выстрела. Ножом она обезвредила двоих противников — ее не заботило, выживут ли они, — и уничтожила дезинтегратором еще одного. Когда женщина перевела дыхание и сморщила нос, чтобы стряхнуть каплю пота, она увидела, что экипаж мостика разобрался с оставшимися диверсантами.

Все, кто остался от экипажа. Два младших лейтенанта, ни одного из которых она не знала. Тело командора Пеону лежало на полу. Она понятия не имела, кто теперь должен стать капитаном корабля.

— Возвращайтесь по местам, — рявкнула она.

Лейтенанты подчинились.

На тактическом голодисплее она увидела, как «Клятва Апайланы» движется, чтобы встать между звездным разрушителем и «Громовержцем». Штурмовой корабль вряд ли понимал, что сейчас происходит, но он все равно был готов принести себя в жертву. «Безумие и верность», — подумала Головня.