Намир не стал выспрашивать у Корбо подробностей боя или как ему удалось убежать. Когда молодой человек запнулся, вспомнив пережитый ужас, Намир только спросил:

— Ты уверен, что остальные погибли, а не попали в плен?

— Да, — ответил Корбо.

От этих слов в груди у Намира возникло не то чтобы облегчение — какое-то более тяжелое и болезненное чувство, от которого сомнения сменились сосредоточенностью, но все равно оно тяготило его сердце.

— Отдыхай, — сказал он. — Мы отомстим за них.

За все дни беготни и пряток по туннелям во время минирования Сумеречная потеряла лишь троих. Теперь еще трое погибли за одну ночь. Шагая по жилому кварталу, Намир не мог понять, ощущал он собственное беспокойство или своих солдат, пока на кухне, переоборудованной под оружейную, его не встретила Головня.

— Мы не наносили ответного удара — настоящего — с самой Коерти, — сказала она. — Если хочешь сделать им больно, недостатка в добровольцах не будет.

— Мы сделаем им больно, — ответил Намир. Он пристегнул к поясу пару запасных энергоячеек, обхлопал себя, проверяя, надежно ли закреплено снаряжение. — Завтра вернемся к работе, но сегодня вечером…

— Челис знает, что ты идешь? — спросила Головня.

— Я в долгу перед Красавчиком.

— Это был вопрос, — сказала она, — а не возражение.

Две группы отправились на поиск машины, заживо спалившей троих солдат. Головня шла впереди, высматривая вражеские патрули или отслеживая энергетический след: такая большая машина на репульсорах вполне могла их оставить. Остальные рассыпались вокруг места, где Красавчик попал в засаду, прочесывая туннели за спиной Головни.

Большинство охотников хорошо знали Красавчика: Карвер, который учился вместе с ним в Имперской академии. Намир с Головней, конечно же. Дергунчик пошла по просьбе Намира — ему нужны были солдаты, умевшие обращаться с тяжелым вооружением, чтобы разделаться с машиной. Мейдью пошла из-за Намира. Гадрена общим решением оставили в тылу. Намир отверг идею привлечь к делу побольше новобранцев с Хейдорала, которые были друзьями Корбо и погибших, — у них было слишком мало опыта, чтобы идти в эскадрон смерти.

Группы перехватили червя, когда его экипаж высаживался возле имперского контрольно-пропускного поста. Тяжелого вооружения не понадобилось. Вражеские офицеры попали под шквальный огонь бластеров. Если кто и пережил залп, то ненадолго — их просто забили насмерть. От гранаты, брошенной в люк, машина рухнула, испуская химические пары и треща от электрических разрядов.

Когда часовые имперского аванпоста кинулись на помощь союзникам, миссия группы уже была закончена. Но Намир не отзывал их, пока не подошло еще больше вражеских подкреплений, пока солдаты Сумеречной не перебили еще несколько десятков офицеров и штурмовиков, взыскав сторицей за уничтожение отделения Красавчика. Когда Намир и его товарищи наконец отступили в туннели, двери контрольно-пропускного поста были завалены трупами.

Солдаты в жилом квартале встречали возвращение группы. Некоторые из участников вылазки отправились в кафетерий поделиться рассказами о победе с товарищами за завтраком. Головня обещала рассказать все Корбо и Таракашке.

Другие же отправились прочесывать жилые помещения, будучи уверенными, что кто-то из жителей сливает информацию Империи, отчего и было уничтожено отделение Красавчика. Они обнаружили передатчик у того желтобородого старика, который говорил на первой встрече с гражданскими, и избили его до полусмерти, прежде чем Гадрен успел вмешаться.

— Я с этим разберусь, — сказала Челис Намиру, когда тот возвращал снаряжение в оружейную. Она рассказала ему все, когда он вернулся, ни словом не упомянув его участия в вылазке эскадрона смерти.

Он не хотел ничего об этом знать, но все ж таки спросил:

— Как?

— Обыщем его блок, обнулим счета и, если у него найдется что-то ценное, отправим это в распоряжение Хобера. Остальное будет сожжено. Не оставим ему ничего, даже еды и одежды, а его самого отправим в туннели.

Этого было достаточно, чтобы удовлетворить любого, кто жаждет крови, подумал Намир, но недостаточно сурово, чтобы залечить душевные раны таких солдат, как Гадрен.

— Вполне сойдет, — сказал он.

Намир отправился к себе в блок, который прежде, видимо, принадлежал коллекционеру старинных механических часов, и заснул.

Он отвечал за Сумеречную роту. Его друг погиб во время его командования. И он сделал все правильно. Достаточно для этой ночи.

Покинуть Мардону-3 было не проще, чем туда попасть. Челис отвела на выполнение миссии шесть суток, после чего должны были прибыть имперские подкрепления, чтобы отрезать им путь к отступлению. Даже шесть суток оставаться здесь будет рискованно, настаивала она.

Намир послал «Громовержцу» и «Клятве Апайланы» приказ вернуться и подобрать их вечером пятого дня. Солдаты Сумеречной установили четыре пятых всех ионных мин. Этого будет достаточно. Группы снова рассеялись, покидая жилой квартал и разыскивая слабо защищенные выходы на поверхность.

Силы обороны Мардоны были наготове. Как и предполагалось, все выходы охранялись. Необходимо было четко рассчитать время — они должны были выбраться на поверхность в тот момент, когда «Громовержец» и его десантные корабли будут в атмосфере планеты. Если группы вынырнут слишком рано, их задавят числом имперцы. Опоздают — останутся на планете, когда «Громовержец» будет вынужден уйти.

Намир полагал, что эвакуация будет кровавой и безнадежной. Он ожидал, что потеряет три-четыре отделения, может, даже десантный корабль.

Но за несколько часов до намеченного выхода на мегапорт обрушился дождь. Ветер с юга нес крупные, тяжелые капли, заливая стены домов, датчики и часовых. Облака закрыли солнечный свет. Даже электронно усиленное зрение стало бесполезным. Улицы затопило, вода ручейками проникала в туннели.

Группы совершили последний подъем в тумане среди порывов ветра, выползая по скользким ступенькам и карабкаясь по шахтам грузовых лифтов. У Намира промокли ботинки, он яростно стрелял в темноту, где таился враг. В таком шквале победить было невозможно, но Сумеречной была не нужна победа — им нужно было только продвигаться вперед, чтобы добраться до десантных кораблей, бешено раскачивавшихся на ветру.

Шторм спас Сумеречную роту. Они покинули Мардону-3, потеряв одного человека убитым и нескольких ранеными.

«Громовержец» продолжил свой путь на Куат.

— Сержант Пол Андриссус, — провозгласил Хобер. Это было настоящее имя Красавчика, хотя Намир не помнил, чтобы его хоть раз называли так.

Карвер и Гадрен поспорили, кто из них будет произносить речь на церемонии прощания с Красавчиком. В конце концов Гадрен уступил, и потому Карвер подошел к Хоберу и зарядной станции, протягивая интенданту бластерную энергоячейку, которую надлежало опустошить.

— Любимец женщин, — провозгласил Карвер, и по толпе, набившейся в транспортный отсек, прошел нервный смешок.

Неужто Красавчик хотел, чтобы его провожали так? Намир не был в этом уверен. Это выглядело как-то низко после всего, что случилось на Смоляном пузыре, — после сражения, лишившего Красавчика привлекательности, после того, как попавший в мозг осколок шрапнели лишил его способности говорить не заикаясь, — но Красавчик не отказался от своего прозвища. Намир никогда не спрашивал почему.

Он тихо выругался себе под нос. Карвер ушел, и Хобер назвал следующее имя. Кто-то схватил Намира за плечо, он, поморщившись, обернулся и увидел Таракашку, которая с явной тревогой смотрела на него. Изображая улыбку, он осторожно высвободился.

Семь имен, семеро погибших, семь энергоячеек, семь траурных речей. Он и раньше видел немало смертей друзей и соратников. Но сейчас Намир ощущал себя замерзшим и мокрым, словно до сих пор не высох после урагана на Мардоне-3.