«Может, незримый калькулятор Горлана помог бы нам уцелеть». Но он не мог этого обещать.

— Это все присказка. Суть вот в чем: я думаю, пора забыть о Куате. Раз уж мы идем на смерть, то должны сделать это здесь, помогая народу Салласта, а не лезть в Центральные миры, чтобы плюнуть врагу в лицо. Это лучший способ поступить как должно для всей роты и каждого ее бойца.

Некоторое время все молчали. Может, ждали знака, что Намир закончил. Гадрен и Головня смотрели на него. Таракашка подтянула под себя ноги и подняла взгляд.

— Горлан одобрил бы, — сказала наконец бывшая охотница. — Я в деле.

Таракашка вяло улыбнулась и пожала плечами.

— Голосуем, что ли? — спросила она.

— Я не пойду на это, если рота меня не поддержит, — ответил Намир. — Чем бы все ни кончилось, я не боюсь умереть. Я беспокоюсь за вас.

Улыбка Таракашки расплылась в ухмылку, словно ее рассмешила какая-то потаенная шутка.

— Ты такой милый в своей неловкости, — сказала она. — Конечно, я с тобой. Готова поспорить, остальные новобранцы тоже.

Намиру захотелось расспросить ее, найти корень этой тихой уверенности. Но она уже дала то, что ему было нужно, и он еще не закончил.

— Гадрен? — спросил он.

Инородец сложил на груди сначала одну, потом вторую пару рук. Голос его звучал необычно низко, совершенно без присущей ему радости.

— Я много думал о народах и расах, которые мы оставили за собой, — сказал он. — Для вас это не будет неожиданностью. Моя душа болит за салластан, и я чуть не заплакал, когда увидел лица тех, кого мы выгнали с завода. И все же мне не хочется сворачивать с нашего пути. Не из-за крови, которую мы пролили, чтобы добраться сюда, но потому, что… — Голос его зазвучал со страстной силой, он сложил домиком обе пары ладоней и снова заговорил, тихо: — Если есть шанс, что миссия на Куате увенчается успехом, хоть какая-то надежда, что это изменит ход войны в лучшую сторону, разве мы не обязаны дойти до самого конца во имя всей Галактики?

Эти слова поразили Намира, напомнив о его усталости. Он ожидал такого возражения от кого угодно другого — от Головни, может, от Таракашки. Гадрен, казалось, наоборот, должен был поддержать его.

Однако инородец еще не закончил.

— Ты говоришь, что исход нападения на Куат не повлияет на войну. Если бы мы точно это знали, я без колебаний тут же поддержал бы тебя. А пока — твое слово против слова губернатора Челис.

— Ну тут выбор несложный, — сказала Головня.

— А разве она мало принесла в жертву? — спросил Гадрен. — Не доказала своей преданности Сумеречной? — Он пожал плечами. — Даже если и нет, то ты должна признать, что она лучше всех может судить о том уроне, который мы наносим Империи. Я подготовлю остальных, как ты рекомендуешь. Но мы не будем действовать без ее приказа.

— Что ж, вполне справедливо, — сказал Намир. — Идем.

— Вы вернулись, — сказала Челис. — Прекрасно. Проверьте расположение отделений и сделайте нужные замены. Я хочу начать через пять минут.

Она даже не подняла глаз от стола, просто сунула Намиру инфопланшет. Голос ее был более нервным, чем раньше, такой же хриплый и сорванный, как на Анкурале.

Таракашка, Головня и Гадрен пошли поговорить с другими о планах Намира. В кабинете управляющего они с Челис были одни.

— Что начать? — спросил он.

— Эвакуацию. — Челис по-прежнему смотрела не на него, а на экран терминала. Она помолчала, словно прикидывала, стоит ли объяснять ему. — Двенадцать отделений войдут в город и угонят корабли в порту. Половина вернется сюда, чтобы попытаться забрать уцелевших. Остальные будут прорываться в космос под прикрытием «Клятвы Апайланы». У нас будет флот торговых судов. Не «Громовержец», конечно, но лучше, чем умирать в жерле вулкана. Кроме того, так мы сможем распределить риски и понести меньшие потери без катастрофического поражения. — Она нажала кнопку на терминале и заговорила по громкой связи четким голосом: — Группы один и три, выдвигайтесь на позиции.

Намир пришел перетянуть губернатора на свою сторону, убедить ее принять его план, в случае необходимости пойти на сделку. Он был готов преодолеть любой словесный лабиринт, который она построит. Вот только Челис не была заинтересована в разговорах.

И отдавала приказы его людям.

— Вы взяли непосредственное командование на себя? — спросил он, пытаясь не выдать гнева.

Она наконец посмотрела на него, и Намир поморщился. Ее глаза были воспалены и окружены темными пятнами, словно синяками. Щеки запали. Она выглядела постаревшей, но не хрупкой, словно события предыдущих дней выточили ее как лезвие ножа.

— Вас не было, — ответила она. — Я рада, что вы живы, но сомневаться в моих мотивах будете потом.

Намир снова поморщился. На конспиративной квартире он слишком далеко зашел в своих обвинениях. Какие бы между ними ни наладились связи за последние месяцы, они были разорваны.

— У меня есть другая идея, — сказал он. — Некоторые ее уже поддержали, но вы нужны мне…

— Не время. — Она нажала другую кнопку. — Челис посту пять — где они?

— В четырехстах метрах, окружают пик, — послышался искаженный треском разрядов голос. — Прямо за пределами зоны поражения.

Губернатор выжидающе посмотрела на Намира, словно это заявление положило конец всем возможным вариантам дискуссии.

Она была права. Времени не было.

— Нам надо отказаться от атаки на верфи, — сказал он.

Челис набрала что-то на терминале и медленно поднялась из-за стола.

— Это не ваша вина, — сказал Намир. — Но этот план — гибель для Сумеречной. Мы оба знаем, что войну этим не выиграть. — Возможно, она придумала план кампании, чтобы отомстить за себя бывшим коллегам, возможно, нет. Больше это его не интересовало. — Если мы останемся здесь — а вы видели, что творится в городе, — возможно, мы принесем хоть какую-то пользу.

Челис охватила дрожь. Губы ее задергались. Намир никогда прежде не видел, чтобы она кричала, теряла контроль. Неужели этот момент настал?

— Вы сами понимаете, — сказала она еле слышно. — Подкрепления на подходе — единственная причина, почему они оттягивают атаку.

Он попытался заговорить, пока женщина обходила стол, но ее хриплый, еле слышный голос заставил его замолчать.

— До Куата по-прежнему рукой подать. Когда мы окажемся там, вы мне спасибо скажете.

В руке губернатора оказался маленький пистолет, и он упирался в грудь Намира.

Он больше не испытывал гнева. Наверное, следовало бы — из-за того, как она захватила контроль, предала его. Но в той злобной твари, что стояла перед ним, Намир не видел ничего общего с той женщиной, к которой почти привязался. С женщиной, которая спасла Горлана, которая давала ему советы за завтраком, которая испытывала искреннюю, необъяснимую страсть к искусству.

— Покойнику будет непросто благодарить вас, — заметил он.

— Когда я хочу кого-нибудь убить, я с этим не тяну, — отрезала Челис. — Вы сами видели. — Она знаком показала ему на дверь. — Третье помещение по коридору. Вы покинете Салласт вместе со мной.

Намир посмотрел на бластер, прикинул свои шансы броситься на нее, прежде чем она нажмет на спуск. Цифры были не в его пользу. Мужчина повернулся и пошел к двери. Челис шла следом.

Намир едва перешагнул порог, когда увидел свое спасение. Он показал в сторону подбородком, надеясь, что глаза передадут остальное.

Когда Челис шагнула следом, две невероятно мощные нечеловеческие руки вывернули ее запястье. Еще две сомкнулись вокруг ее головы и талии, не давая ей шевельнуться. Гадрен с траурным видом смотрел на нее из дверного проема.

— Я снимаю свое требование, — сказал он. — Если я должен довериться командиру, то это будешь ты.

Зажатая в кожистых лапах Челис с ненавистью смотрела на Намира.