- Ну, например, что ты любишь читать? Потому что, если честно, то ты не похожа на того, кто любит это занятие.

- Неужели? Это ты мне говоришь? – ехидство не ускользает от него. – Я более чем уверена, что кроме школьных учебников ты больше в руки ничего не брал. И то не факт. А это… - взмахивает рукой, обводя книжные стеллажи. – показуха для идиотов. И для себя в том числе. Чтобы потешить своё жалкое самолюбие.

Каждое слово, как камень. Она усмехается. Сука.

- Я так, понимаю, - парирует. - что именно твой глубокий внутренний мир привлёк к тебе твоего Филю? М? Такой глубокий… - взгляд на её ноги, чуть выше. – или, всё-таки, не очень глубокий? Но тесный… я бы даже сказал чертовски узкий…

Хлопок.

Такой неожиданный. На миг в его глазах потемнело. Просто чёрная пустота. Слишком пусто.

Его голова едва не запрокинулась от силы, которую она вложила в свою ладонь. Ту самую, что так ощутимо обожгла его левую сторону лица. В его ушах до сих пор звенел звук пощёчины. Такой звонкий и хлёсткий. Почти отрезвляющий.

Снова вздёрнутый подбородок и искры из глаз.

Она его ударила. Она его ударила?

Жевалки на мужском лице зашевелились. Она кипела. А он… блять. Он просто не знал, что ему сейчас делать.

- Ты… - задыхаясь в отчаянной злобе. Стряхивая с лица упавшую шоколадную прядь. – не смей… что ты за человек вообще?

Руслан видит, как она сжимает пальцы в кулак и снова разжимает. Слегка трясёт кистью, словно пытается избавиться от ощущения его щетины на ладони. Облокачивается на сиденье и медленно поднимается на ноги. Медленно и осторожно. И, кажется, зря она это делает. Потому что в этот момент становится похожей на маленького зверька, который всеми силами старается стать незаметным. Чтобы хищник прошёл мимо.

Брюнетка делает шаг назад, и Туз поднимается следом. Шаг к ней. Под кожей зудело от непреодолимого желания припечатать ведьму к ближайшему стеллажу. Чтобы корешки этих чертовых книг впивались в её спину.

Стук в дверь… ёбаное молоко…

- Вон! – так громко, что даже сам на мгновение зажмурился. Всего лишь миг. Один мизерный миг, но ей хватило, чтобы сорваться с места.

Белое облако скользнуло к двери, цепляясь дрожащими пальцами за ручку.

Хлопок.

И уже его ладонь ложится на деревянную поверхность, не позволяя двери открыться под напором девчонки.

Влада крутится волчком, оказываясь к нему лицом, и воздух с шумом вырывается из её лёгких, ударяясь о его шею, и лаская грубую кожу теплом.

- Руслан! – задушенный шёпот. Трескающийся, будто тонкий лёд по утру. Маленькие ладошки впечатались в его грудь. – Твою мать! Ты не можешь так со мной поступать!! – толкнула его. Горечь с каждым словом сгущалась в воздухе между ними.

- Ты уверена? – с явной издёвкой. Давясь токсином, и чувствуя, как губы трескаются от собственных слов.

- Животное. Ты по-другому не умеешь… - она смотрела ему в глаза. Топила его в золотистых радужках. Словно удерживая на расстоянии. Но он был так близко.

Руслан проглатывает несуществующую слюну, морщась от сухости в глотке, и опускает свой взгляд на слегка распахнувшийся белый халат.

Приблизился ещё. Так плотно, что его твердеющий член потёрся об съехавший узел её халата. Облизнул свои губы.

Влада так сильно прижалась к двери, что чувствовала каждый свой позвонок, что больно вжимался в неровную поверхность. Вдоль хребта пробежала ледяная дрожь. А в его глазах читалось безумие. Его запах обжигал. Он делал воздух колючим, царапая лёгкие.

- Просто научись находить выгоду, Влада. – самодовольная усмешка на жёстких губах. Она застыла, впитывая каждое слово. Стараясь не шевелиться, пока он склонялся над её макушкой. – Я так сильно хочу тебя. Под собой. Мягкую, горячую. Страстную. Хочу быть так глубоко, как ни в ком другом. – прошелестел на ухо, заставляя волоски на теле брюнетки зашевелиться. Девушку медленно накрывало жаром. Сердце уже привычно грохотало в глотке. – Ты такая вкусная. Горячая…

Его приглушенный голос вызвал новую дрожь поверх прежней.

Ещё ниже. Она отворачивается, сжимая кулаки на его водолазке. Чувствует, как мужские губы коснулись мочки. Едва заметно, будто нечаянно.

Влада закрыла глаза, желея, что не смогла взять с собой нож, что так никто и не кинулся искать. Злилась. Из-за каждого его прикосновения. Из-за того, что не может ничего сделать. Только сопротивляться до тех пор, пока силы не иссякнут. И, в конце концов, он всё равно победит.

А Туз продолжал впитывать в себя её страх. Питался им, чтобы не терять контроль.

Ещё теснее. До боли в паху. Она снова разжимает пальцы. И снова толкает.

Не трать силы.

Облизала губы. Чёрт.

- Отойди от меня. – почти скулит, снова врезаясь острым кулаком ему в грудь. Взгляды вновь пересекаются. – Отпусти…

Эти глаза. Они убивают его.

Не могу. Не могу и всё. Не хочу.

Член, болезненно пульсирующий в штанах, и шум в башке. Её губы. Высоко вздымающаяся грудь. Ложбинка…

Просто ничего не говори. Молчи.

Его рука скользнула ей на затылок, зарываясь в густые пряди, и натягивая их у корней. Девчонка задыхалась. Как и он. Второй рукой впился в тот самый узел на белоснежном халате и дёрнул за него в попытке развязать. Его трясло. Почти подбрасывало на месте. Он истосковался по её телу. На грани сумасшествия.

- Отпусти! – выворачивается брюнетка и шипит от боли в затылке. – Не трогай…

Из мужской глотки вырвался низкий стон, который тут же впитала в себя её кожа. Задирает её голову выше и врезается в мягкие губы поцелуем. Таким горячим и грубым. Сминает её рот, сам ощущая боль. Почти кусая. Рыча от близости и желания. Втягивая в себя. Скользя языком по нежному рту. Вылизывая. Так горячо.

Всего лишь несколько дней… как он скучал.

Её руки отталкивали. А ему казалось наоборот. Будто искали опору. Руслану казалось, что она выгибается в ответ, а не от желания отстраниться. Ему так хотелось.

Туз толкнулся к девушке бёдрами. Сильнее прижимая упругую попку к двери, и снова посмотрел ей в глаза. Полные ужаса и ярости. Чувствуешь?

Руслану казалось, что воздух втекает в его лёгкие расплавленным свинцом. Разъедая по пути все внутренности. Хрупкие пальчики комкали колючую ткань на его плечах, а губы тряслись.

Отпустил волосы и сжал её талию. Такую тонкую. Стиснул махру в кулаках, и скользнул пахом по её животу. С новой силой толкнулся к брюнетке, и девушка зашипела.

Он уже не понимал. Ни черта не понимал. Просто быть в ней. Ближе. Крепче.

Снова дёрнул за узел, и тот, наконец, поддался. Преодолевая её мелкие удары, распахнул халат и рванул по плечам. В груди что-то ныло. Совершенно незнакомое. Дикое. Оглушающее.

Все её слова расползались в напряжённом воздухе. Только искры, от которых выть хотелось. Было больно даже чувствовать её.

- Не дёргайся! – перехватил лицо, задирая голову выше. Перемешивая их взгляды. Самому было страшно. Копошение в грудной клетке усиливалось. Так, что хотелось кричать.

Только громкий всхлип, когда он подхватил брюнетку под бедра, забираясь ладонями под мягкую ткань, и касаясь пальцами бархатистой кожи, покрытой мелкими мурашками. Несколько шагов и её стопы вновь касаются твёрдой поверхности. Под ладонями холодная деревянная столешница с аккуратно сложенными стопами документов.

Рывком разворачивает девушку к себе спиной и давит на поясницу. Сильнее. Пока дерево не врезается в нежную кожу живота.

- Пусти меня! Я прошу! Руслан! Не надо! – Влада теряется в собственном сбившемся дыхании, пока пытается снова выпрямить спину и сжать ноги.

С криком выдыхает, от тяжести навалившегося сверху тела. Цепляется пальцами за столешницу, скидывая со стола бумаги.

Всё её существо орало о том, как ненавидит его. Хотелось так громко кричать... и так же громко плакать.

А Туз старался ни о чем не думать. Убежать от её мольбы, скрываться за маской равнодушия.

Втиснулся между стройных ножек и провёл ладонью по ягодице. Быстрыми движением сдвинул в сторону полоску белья и провёл пальцами по лепесткам. Недостаточно. Блять. Совсем сухо, мать её. Таким же рваным движением облизывает пальцы и снова опускает руку, пропуская мимо ушей её отчаянные просьбы не делать этого снова.