Задержал дыхание вместе с ней… как же он скучал. Месяц, который показался ему адской вечностью.

Туз видит, как Влада напрягается, когда он медленно входит в неё. Тяжело дыша через широкие ноздри. Так… ещё немного. Не бойся. Глубже. До самого конца. Замер, прослеживая реакцию. Глядя на то, как глубоко она втянула воздух, наполняя им грудную клетку. Провела кончиком языка по пересохшим губам. И взглянула на него, так открыто… будто давала зелёный свет.

Ещё раз, мать твою…

Отдалился, выходя, почти полностью. Почти. И снова толкнулся. Уже сильнее. Не сдерживая собственного стона. Быстрее, потому что уже не в силах тянуть.

Девушка ахает от грубых толчков, и запрокидывает одну руку вверх, ища точку опоры. Он видит, как она задевает корзину с цветами, и та летит вниз, засыпая ковёр нежными лепестками.

А он вбивается сильнее. Почти рыча, и сминая пальцами бархат её кожи на бёдрах. Оглаживает живот, и наклоняется, чтобы ухватиться зубами за тугой сосок. Чуть-чуть оттянуть его и тут же лизнуть. Втянуть в рот, чувствуя, что сам уже на грани. Одновременно с движением бёдер, опускает руку и вновь находит набухший бугорок клитора. Играет с ним, мелкими быстрыми кругами. Она открывает рот шире. Да, моя девочка. Да…

Ещё. Она ведь близко.

Ещё несколько грубых толчков, таких, что долбанный стол сдвигается с места на добрых полметра вместе с ними.

Влада судорожно хватается за его шею. Врезается ногтями, оставляя на ней борозды. Тихо всхлипывает, дрожа всем телом, и подкатывая глаза. Ещё. Выгибается дугой, а венки на её лбу слегка набухают.

Секунда, две… Туз с рычанием насаживает на себя девушку, и едва успевает выйти из неё, чтобы кончить, извергаясь на гладкий лобок и подрагивающий живот… по спине прокатывается дрожь, пробираясь под шкуру, и вспарывая кожу ледяными лезвиями.

– Моя девочка. – произносит вслух, сжимая пальцами все еще пульсирующий член, а второй облокачиваясь на локоть. Нависая над брюнеткой, что почти отдышалась, и теперь снова прятала от него свой взгляд.

– Я не твоя.- сбивчиво. Приходя в себя, и приподнимаясь, тем самым отдаляя его. – Не забывай… ты сказал, что позволишь мне уйти.

Чёрт. Сука.

Всё было слишком хорошо.

- Далеко собрался, Руслан?

Прикрываясь от холодного ветра, Чёрный встречал Туза возле ворот собственного дома. Как всегда, неожиданно.

Хриплый стариковский голос бывшего преступника оседал пеплом на лёгких брюнета. Хотя, кого он обманывает? Преступники бывшими не бывают. Обрастают пылью, но, когда того требует ситуация, с лёгкостью преображаются, и ни без удовольствия вспоминают лихие времена.

- Поездка важная намечается, Виктор Степанович. - Руслан незаметно встряхивает плечами, поправляя не застёгнутое пальто, и шагает навстречу своему гостю. Как же не вовремя… - а вы, я смотрю, уже соскучились?

Чёрный тихо хмыкает и качает головой, принимая рукопожатие Руса. Ему нравился пасынок Грача. Всегда нравился. Он воспитал своих пацанов, как надо. По своим правилам и законам, но в их мире никак иначе. И портить отношения с Тузом ему совсем не хотелось.

А Влада ведь у него…

- Я приехал за Владой.

Блять. И ещё тысячу раз блять … судя по настрою Чёрного, тянуть он не собирался. А у Туза время ограниченное. Антоша с Аркашей уже завтра утром будут в Питере. Сам же Руслан рассчитывал прилететь туда сегодня вечером. Поэтому…

- Виктор Степанович? – пошёл ва-банк.

- Да, Руслан? – чёрные брови гостя съезжаются на переносице. Вопросительный взгляд говорит о том, что старик ему не доверяет.

- На чистоту… - прячет шею в ворот пальто, и кивает на свой автомобиль. – Я правда тороплюсь. Может, по дороге всё обсудим? – видит замешательство на лице Виктора. – Я вам голову на отсечение даю, что с вашей крестницей всё в полном порядке.

Немного поколебавшись, Чёрный все же делает несколько шагов к машине Туза. Кивает своей охрана, и они послушно заползают в свой автомобиль.

- Ну? – гость хлопает дверью со своей стороны, и разматывает шарф на жилистой шее. – Я внимательно тебя слушаю, Руслан?

- Скажите мне, Виктор Степанович? – внедорожник трогается с места. Туз внимательно смотрит на мужчину рядом. - Почему вы не убили Аркашу? У вас ведь были все шансы... но вы оставили его в живых, несмотря на то, что он замочил вашего кума? А следом за этим чуть было не продал вашу крестницу на закрытом аукционе? Но после всего этого… он ещё живой? Вы же прекрасно понимаете, что он будет первым, кто пустит Владе пулю в лоб. Он не даст ей жить. - прокручивает на пальце серебряный перстень. - У меня, откровенно говоря, ещё очень много вопросов…

- Что ты хочешь этим сказать, Туз? – Чёрный злится. Это видно по нервно играющим жевалкам на его лице. По пальцам, что, то и дело стягивались в кулаки.

- Я лишь спросил. – пожимает плечами брюнет. – И хочу услышать ответ. – Аркаша нужен вам живым?

- А ты никак волнуешься? – хитрая усмешка на тонких губах. – Что это, Руслан? Забота? Переживание? Или хитрость?

- Плохая привычка, Виктор Степанович, отвечать вопросом на вопрос.

- Оставил Аркашу пожить, потому что он обещнулся дать весточку. В случае, если ты девушку найдёшь.

- Я так понимаю, что дал. – интересно только, откуда такая осведомлённость? В его доме снова крыса? Туз недовольно хмурится.

- Дал… - тянет старик, почёсывая серебристую щетину. – Ты знаешь, что этот чёрт копает под тебя? И сливает…

- Знаю, Виктор Степанович. Знаю.

А ещё Туз знает, что Аркаша готовит покушение на Чёрного. Он не простит ему искалеченную руку.

- Что с Владой? – Чёрный возвращается к предыдущей теме, и Рус задумчиво трёт подбородок. – Что между вами двумя?

- Я не лгу вам. - с ней действительно всё в порядке. Если не учитывать того, что девчонка мучается угрызениями совести, и пытается делать вид, что этой ночью между ними ничего не произошло. – с ней всё в полном порядке. Она жива, цела, здорова. Сыта. В тепле и безопасности. И, если бы не срочный отъезд, я бы устроил вам встречу. Но… - переводит взгляд на старика. – Вы же в состоянии подождать пару дней?

- То есть, сегодня ты не готов?

- Вы мне доверяете?

- Нет. – нисколько не сомневаясь в своём ответе. - И дело не в тебе, Руся. Сам знаешь, мы никому не можем доверять.

- Пара дней, Виктор? – опуская уважительное отчество, и вновь протягивая руку. – Я вам обещаю, что девушка никуда не денется, и с ней всё будет в порядке. А я вернусь послезавтра.

- Будь благодарен своему отцу, Руслан. Я, всё же, хочу верить, что он не воспитал в тебе гиену… - принимает рукопожатие Виктор, и расслабленно упирается затылком в подголовник. – Пусть остановит. – небрежно машет рукой в сторону водителя. – Я выйду.

...

- Сколько ты потратил на это дерьмо, Аркаша?

Антон спустил с носа солнцезащитные очки и оценивающе взглянул на трёхствольное ружьё в руках Аркаши. Выглядело эффектно. И дорого.

- Я не жалею денег на своё удовольствие, Антоша. – скалится мужчина, проводя беспалой рукой по стволу. – Это ты у нас любитель классики…

- Чем тебя не устраивает моя Беретта? – его рыжие брови недовольно сползают к переносице. – Тоже, между прочим, не копейки стоит.

- Да ничем… - Аркаша оглядывается по сторонам, выискивая кого-то. Или что-то. – просто тебе на башке не хватает кепки с пером. И ягдташ на плечо повесить!

- Не пошёл бы ты, друг? – шикает Антон, одергивая камуфляжную куртку. – Что за винтовка? – подходит ближе, забирая из рук мужчины трёхстволку. – Аккар?

- Двенадцатый калибр, стволы двадцать восемь дюймов. – кивает, выпячивая грудь вперёд, и следом поправляет на голове чёрную шапку.

- Да ну? – рыжий слегка покачивает оружием, будто взвешивая его. – отдача есть?

- Небольшая.

- А точность? – примеряя трёхстволку.

- Приемлемая… - снова оглядывается. – где этот егерь, мать его?

Аркаша возмущённо выпячивает подбородок и недовольно сплёвывает на снег.