Чуть погодя псов немного подуспокоили загонщики. Прицепили к поводам, оседлали коней, да вывели свору из замка, а там лай затих вдали. С псарни теперь гавкали редко и обиженно. А Амарими злился, распалённый затянувшимся поединком, но выглядел, в целом, уже куда лучше, чем с утра. Даже позавтракал с охоткой, в тишине приведённого в порядок большого зала. Чуть погодя появился страдающий Алан. Чуть-чуть перехватил остатки завтрака, и ушёл страдать дальше. Надо признать, прочие гости дас Саммеши показались только к обеду. А уже после него выехали на охоту.

Шоуки сперва беспокоился, что выехали поздно, но охота оказалась так, пшиком. Достигли какой-то прогалины, не сильно запорошенной снегом, потрубили в рога, и чуть погодя загонщики со сворой выгнали прямо на них оленя.

Благородные бодро его закололи, и вся процессия двинулась назад, в замок, в сгущающихся сумерках. Действо оказалось на редкость скучным, но Амарими вроде понравилось. Оленя испекли к ужину, большую часть которого занимала символическая делёжка туши. Кто нанёс первый удар, кто завалил оленя, кто гость, часть отдали лесничему, часть — псарям, и всё происходящее больше напоминало какой-то ритуал, чем званый ужин.

Как оказалось, чем то таким оно и было, ибо следующие охоты проходили более традиционно. Выезжали с утра, гоняли зверьё полдня, то с помощью загонщиков, то пуская псов по следу, а ввечеру пировали, хотя и не так отчаянно, как по приезду. Успели загнать пару волков, секача, который едва не затоптал Алана, после того как сшиб в снег и распорол бок его лошади, гоняли странного массивного оленя с длинными ногами и рогами, похожими на шипастые лопаты. В целом, всё проходило более-менее гладко, но очень выматывало морально. Надо было следить и за принцем, и за окружающим лесом, и за замышляющим недоброе конём. Но Шоуки был внимателен, и когда вредная скотина якобы оступилась и съехав в заснеженный овраг завалилась на бок, успел отпрыгнуть в сторону и его не покалечило.

Впрочем, на исходе недели ставшую привычной рутину загонной охоты разбила заминка, случившаяся на опушке древнего леса. Псы сбились со следа, заинтересовавшись глубокой бороздой, оставленной кем-то в снегу, да едва не налетели на человека, пересекавшего поляну едва не на четвереньках. Хорошо собак успели отозвать, и загонщики, да с охотниками окружили непонятного нарушителя.

— Что там происходит? — Амарими приподнялся на стременах. Он, да Алан, да прочие аристократы, кроме дас Саммеши, не торопились выезжать из леса на открытую местность, да рисковать своими скакунами в глубоком снегу.

— Сейчас разберутся, — Алан немного напряжённо наблюдал за происходящим, в глазах его плескалась тревога. — Но обычно такого не случается. Наказания очень суровы за охоту или вырубку в заповедных лесах, чернь просто не станет подставлять себя и родственников. Разве что, кто-то неместный, не знающий границ и лесов.

Псы надрывались. Знать гомонила. Амарими расспрашивал о подробностях местного устройства, и хмурился задумчиво, выясняя некоторые детали местных традиций и порядков.

Наконец дас Саммеши покинул своих людей, и нетерпеливо понукая коня направился к основной группе. Шоуки навострил уши, ожидая услышать, что так встревожило молодого весельчака.

— Друзья! Довольно странные и тревожные новости принёс этот человек, — аристократ повернулся, бросив взгляд на оборванного мужика, которого как раз запихивали в седло одного из коньков. — Его раны подтверждают его небывалый рассказ, я велел доставить его в замок, отогреть да перевязать, и немедленно послать весть отцу, однако же…

— Не томи, Сев, что стряслось на ваших землях, что заставило деревенщину ломиться через заповедный лес? — пробасил на Гаер — самый старший, пожалуй, в этой компании отпрысков богатых и влиятельных. Уже с порядочной бородой, широкоплечий и высокий он казался чересчур здоровым для своего меланхоличного пегого скакуна. Ну, или пышный шерстяной плащ так увеличивал его фигуру?

— Этот человек — охотник из одной из ближайших деревень. Лесничие признали его. Он рассказал что прошлой ночью на его деревню напали безумцы. Они хватали людей и вытаскивали из домов, били и кусали сопротивляющихся, и вовсе не боялись ни ран ни боли, — тревожно поведал дас Саммеши. — Охотник жил на окраине, и потому сумел вырваться из рук безумцев, когда всё началось. Однако же, деревня была окружена, как он сказал, людьми, что выглядели так же безумно, но были вооружены и облачены в броню, и за ними присматривало несколько всадников в тёмном. Он сказал, что за ним погнались и лишь знание этих лесов позволило ему оторваться от погони.

Рассказ озадачил присутствующих, они переглянулись разок, но размениваться на вопросы не стали, один за другим поворачиваясь к Алану.

Тот напряжённо хмурил брови, и поудобнее перехватив поводья, уточнил:

— В какой стороне та деревня?

— Не скажу точно… — качнул головой дас Саммеши, — Но все деревни, что промышляют палом угля расположены вдоль Извилистой, а это к северу отсюда.

— Извилистая? Я слышал те места славятся насыщенным эфирным фоном.

— И от того уголь из тамошней древесины особенно ценится у кузнецов, — кивнул нервничающий балабол. — И, конечно, следовало бы дождаться, когда отец пришлёт отряд для проверки всей этой ситуации…

— Понимаю, — кивнул Алан, и повернувшись, бросил взгляд на замершего в задумчивости Амарими. — Однако же мы здесь, и в силе достаточной, чтобы разведать всю эту… ситуацию.

Остальные приняли предложение не задумываясь. В их возгласах чувствовались азарт и беспечность, но Шоуки заметил, что оба принца выглядят встревоженно. Если подумать, в их разговорах в тишине посольства то и дело упоминались странные события в насыщенных проклятием регионах…

Перестроились, отослав часть псарей и пяток охранников обратно в замок вместе с раненным охотником, да поехали по следу несчастного, принесшего дурные вести.

Через пару часов блуждания по заснеженной чаще от первоначального плана пришлось отказаться. Лесничий вывел отряд на звериную тропу, подальше от буреломов и опасных оврагов, которыми кружил охотник, сбрасывая погоню со следа. Но главное — удалось частично подтвердить его слова, обнаружив следы двух всадников и пятёрки пеших, что, похоже, преследовали злополучного охотника ещё несколько часов назад. По крайней мере, так сказал лесничий. Сам Шоуки хоть ты тресни не мог сообразить, что протопталось по снегу — конь ли, стадо кабанов, или же пеший. И как давно — снега тут не было уже с неделю, и местами он был вытоптан и перепахан животными, что водились в этих лесах в изобилии.

Как бы там ни было, разобрав, что преследователи оставили погоню, и направились по своим следам назад, лесничий предложил вывести отряд звериными тропами на ближайшую дорогу, огибающую лес, а там уже направится в сторону названой деревни.

Дас Саммеши, с оглядкой на Алана такой план одобрил, и довольно скоро отряд выбрался на наезженную дорогу, где и ускорился существенно. По левую руку начали попадаться поля да вырубки, лес стал более чахлым, а довлеющее проклятие начало то усиливаться, то опадать, что тревожило, но пока не доставляло Шоуки проблем.

Переехали через старинный каменный мост, перекинутый через совсем неширокую, но быструю и от того не замёрзшую речушку. За ней начались развилки, одна из них ныряла в не слишком густой, после заповедной то чащи, хвойный лес. Видимость в нём была отличная, именно потому через некоторое время быстрой скачки кто-то заметил в стороне от дороги группу людей, пробирающуюся через лес. Двое конных, да пяток пеших. Тут уж молодые аристократы не сумели справиться с азартом, засвистели, заулюлюкали, подгоняя коней, и несмотря на окрик Алана, бросились в погоню. Амарими, слава Предкам, хватило ума остаться в кругу телохранителей. Так что к спонтанной погоне они присоединились едва ли не в конце всей процессии, в отличие от Алана и его телохранителей, рванувших вперёд, наводить порядок. Вернее, пытаться. Безуспешно.