Арсо толкнул мальчика лапой и отрывисто пролаял. Мальчик поднялся на руках и сел. Он обнял собаку и прижался щекой к её мокрой голове.

— Ничего, ничего, Арсо! Перебрались… Сейчас… сейчас пойдём…

Вано с трудом поднялся и пошёл.

Постепенно ущелье стало расширяться.

— Мы скоро дойдём, Арсо. Я думаю, что мы прошли уже километров двадцать. Дойти бы засветло до Лабенка! Скоро солнце сядет.

Там, где тропа была пошире, собака и мальчик шли рядом. Арсо слушал Вано внимательно и в знак одобрения помахивал своим коротким лохматым хвостом.

Вдруг Вано схватил его за спину и остановил.

— Смотри, Арсо! Вон на скале… — зашептал Вано собаке в ухо.

Впереди из лесного массива к реке выходила скала с высокой естественной башней на конце. Башня была ярко освещена лучами заходящего солнца. На самом высоком месте, на большом камне, как на постаменте, стоял тур. На фоне светлого неба хорошо были видны его могучие толстые рога, откинутые на спину. Красивую голову, широкую грудь и короткие сильные ноги покрывала жёлтая, немного седоватая шерсть.

Тур стоял неподвижно, как будто был высечен из песчаника скалы.

Тур был не один: на площадке паслось целое стадо. Это был вожак. Самка с турятами выщипывала жёсткую траву из расселин скалы. Двое молодых козлов стукались рогами, ничуть не беспокоясь, что от одного неверного шага они оба могли свалиться в пропасть.

Туры не видели ни Вано, ни Арсо, пока они были в тени гигантского белоствольного бука. Но как только они вышли на освещённое место, вожак сразу их заметил, вскинул голову и предупредительно кашлянул, хрипло, как Котия. Сразу козлы прекратили драку, а самки и турята приготовились к бегству. Вожак кашлянул ещё раз, и всё стадо бросилось по узкому перешейку в лес. Последним, сделав огромный прыжок с камня, на котором он стоял, убежал глава стада.

— Видал, Арсо? Это тебе не коровы. Если ты увидишь волка или человека, убившего тура в заповеднике, можешь смело перегрызть ему горло. Котия говорит, что здесь, в заповеднике, были ещё лучшие звери… Зубры! Это быки вроде нашего Сатурна… Ну, идём, должно быть, уже немного осталось.

Вано не ошибся. Сразу за Туровой башней — так Вано назвал скалу, где видел туров, — Безымянная делала крутой поворот к северу и через километр впадала в Лабенок.

Оба ущелья сливались в одно. Прямо от реки склоны ущелья скалистыми террасами, поросшими сосновым лесом, уходили на сотни метров вверх. Внизу лес был смешанный: пихта, ель, сосна и бук с гладкой белой корой. Иногда попадались дубы. Они росли на голых камнях, запустив длинные корни в трещины. На дне ущелья уже темнело, а вершины скал ещё были освещены косыми лучами невидимого солнца. Красные стволы сосен горели, как свечи.

Почти у самого слияния рек Вано увидел сделанный из стволов деревьев грубый мост через Безымянную. Значит, там проходила старая скотопрогонная тропа, по которой Сатурн вёл стадо.

— Бежим, Арсо! — крикнул Вано и сам бросился к мосту.

Бежать было трудно: мокрая одежда прилипала к телу и мешала двигаться.

Ущелье Безымянной при впадении расширялось. Там была небольшая поляна, заросшая лопухом-борщевиком. Лопухи росли так густо, что Вано сразу запутался и упал. Тропа исчезла. Он вскочил на ноги и, помогая себе руками, полез через заросли.

Быстро идти было невозможно: местами лопухи были такие высокие, что Вано скрывался в зарослях с головой. Огромные листья, чуть не по два метра в диаметре, росли на стеблях в руку толщиной. Вано пригибал стебли ногами. Ломаясь, они хлопали, как холостые выстрелы из берданки, брызгая из надломов прозрачным соком.

До самой темноты пробивались Вано и Арсо к мосту. Наконец лопухи кончились. Вано выбежал на тропу и, опустившись на колени, стал внимательно рассматривать землю.

— Они ещё не проходили! Видишь, нет следов. Мы пришли раньше их!

Арсо знал это лучше самого Вано. Ему не нужно было рассматривать тропу, отыскивая следы: он просто не слышал здесь запаха коров и их вожака.

На быстро потемневшем небе зажглись яркие звёзды. С перевала по ущелью потянуло свежим ветерком. Пока пробирались через лопухи, Вано было жарко; теперь он стал поёживаться от холода. Сбросив мешок, мальчик снял с себя всю одежду и выжал её.

У Вано не было спичек, чтобы развести огонь и немного высушить одежду. Пришлось снова надеть мокрую. Сухари в мешке раскисли. Вано выбрал несколько кусочков, а всё остальное выложил на лист лопуха и отдал собаке. Вано показалось, что он никогда не ел таких вкусных вещей, как сыр с мокрыми сухарями.

— Вернёмся на кош, целый котелок мамалыги съедим, а теперь идём, Арсо! Идём им навстречу. Вот Сатурн взбесится, когда увидит, что мы его обошли! Идём. Скоро луна выйдет из-за гор, будет светло.

Ночью идти по горной тропе трудно. Вано то и дело спотыкался о камни и корни деревьев. После отдыха ноги стали непослушными.

Было очень холодно.

«Хорошо бы сейчас завернуться в бурку и лежать у костра! Котия верно говорит: когда у чабана на плечах бурка, он всюду дома», — думал Вано.

— Тебе хорошо, Арсо, у тебя бурка всегда с собой. Вон какая шерсть!

От холода у Вано так стучали зубы, что слова он выговаривал не целиком, а по кусочкам. Но он старался больше говорить. Очень страшно ночью идти по узкой горной тропе. Оступишься — и полетишь вниз, в Лабенок. А до него, может, метров сто лететь. Пока долетишь — умрёшь.

Вано смотрел на Арсо, бежавшего впереди: Арсо поднимался — и Вано заносил ноги повыше. Арсо поворачивал, обходя камни, — и Вано следовал за ним.

Вдруг Арсо резко остановился и глухо зарычал. У Вано сразу будто ёж пробежал по спине. А вдруг медведь или волки? Но тут Вано услышал протяжный далёкий рёв. Это ревел Сатурн, Вано мог отличить его рёв среди тысячи других.

Арсо, повернув голову к Вано и нетерпеливо помахивая кончиком хвоста, ждал приказаний.

— Идут! — прошептал мальчик. У него сразу пропала дрожь.

Он махнул рукой, и Арсо побежал вперёд. Вано едва поспевал за ним:

— Тише, Арсо, тише!

Рёв приближался. Ревел Сатурн, а за ним всё стадо.

Большая луна вышла из-за лесистой горы, осветила тропу и всё ущелье. Вано пошёл быстрее.

Справа, прямо от тропы, начинался крутой подъём, слева — обрыв к реке. Снизу к тропе тянулись своими острыми верхушками гигантские ели.

Перекрывая шум Лабенка, ревел Сатурн. Вано приготовился к встрече. Он подобрал толстый еловый сук и, выбрав поудобнее место, остановился посредине тропы, в тени деревьев. Арсо стал рядом.

И вот из-за поворота вышел Сатурн. Он шёл, низко опустив голову. За ним гуськом шли коровы. Они толкали друг друга, высоко задирая головы, и протяжно мычали. Неожиданно Сатурн остановился. Он тупо посмотрел вокруг и, подняв морду, заревел во всю силу своих лёгких.

Коровы замычали ещё громче. В их мычании Вано расслышал нотки страха и усталости. Сатурн снова опустил голову и двинулся вперёд.

Когда вожак подошёл к Вано шагов на пятьдесят, мальчик и собака вышли на освещённую тропу. Вано громко крикнул своё обычное, чабанское:

— Эх-хо!..

Сатурн остановился. Подняв морду, он удивлённо смотрел на мальчика и собаку, стоящих на пути.

— Эх-хо, Сатурн! Ты большой трус. Ты, такой сильный, победивший всех наших быков, испугался грозы! Ты первый бросился бежать и увёл всё стадо в эти трущобы. Ты трус! Эх-хо! Поворачивай обратно!

Бык слушал мальчика, всё ниже опуская свою широколобую, тупорогую голову. Он начал хлестать себя по бокам хвостом с кисточкой на конце. Вожак готовился к бою. Он хотел пробиться вперёд. Он знал: горы кончатся и он выведет своё стадо в родные степи. Там нет ни крутых склонов, ни опасных обрывов. Там его родной хлев. Пусть там не такая сочная трава, как на перевале, не такая чистая вода, как в ручье, — на всё это он не променяет родные просторы степей…

А эти, мальчишка и собака, стали на его пути! Сатурн не потерпит преград. Он знает свою силу: ни один бык не смел стать у него на дороге!