— Не! Так не пойдёт… Знаю я вашего брата! Ты не только своих перекусаешь, но и моим поотгрызаешь и хвосты и головы.

— Ну тогда пускай садок будет у меня, а ты себе сделай кукан. Кукан для рыбы ещё лучше, чем садок, — нашёл новый выход Витя, — В садке она себя как в тюрьме чувствует, а на кукане она может свободно плавать…

— Вот ты себе и смастери кукан. А мне нечего его делать — у меня садок есть! — возмутился Митя. — Хитрый какой! Свой поленился взять, а теперь на чужой зарится… Ты и мотыльницу забыл: в чём ты мотыля держать станешь? За щеку положишь?

— Ладно… Бери свой садок! Только знай, что рыбу не садком ловят, а уменьем! Я и на кукан столько нанижу, что он и не поместится в твоём гнилом садке… И мотыля мне нечего за щеку сажать — его и в лопушок завернуть можно…

Витя ещё продолжал бы высказываться, но Митя не стал его слушать, отдал половину мотыля Вите, зашагал вдоль кустов и точно растаял в тумане. А Витя принялся мастерить кукан из куска запасной лески. К нижнему концу он привязал палочку побольше, чтобы пойманная рыба не соскочила с кукана: к верхнему — поменьше, чтобы можно было её продеть через жабры.

Насчёт того, что день для ловли выдался благоприятный, Витя не ошибся: при первом же забросе поплавок дёрнулся и скрылся под водой. Витя рванул удочку — и какая-то серебристая рыбёшка шлёпнулась на траву далеко позади него. Пока он разыскивал её, руки и ноги у него покрылись волдырями, потому что трава оказалась густой крапивой. А добыча оказалась небольшой плотицей. Витя осторожно посадил её на кукан.

— Митя-а-а! — крикнул он во всё горло, думая, что дружок его ушёл далеко.

— Не кричи! Чего рыбу пугаешь? — проворчал Митя где-то совсем рядом.

— У тебя клюёт? — теперь уже шёпотом спросил Витя и, не дожидаясь ответа, сообщил: — А у меня уже пять штук… Отличный клёв!

Добычей Вити была пока только одна плотица, но он решил, что при таком клёве у него через десять забросов будет не меньше десяти плотиц.

И тут он не совсем ошибся: через полчаса на его кукане плавало ещё три плотицы и один небольшой окунёк.

Лёгким ветерком туман стало уносить с реки навстречу всходившему солнцу. Витя наконец увидел Митю — тот ловил в десяти шагах от него. Сгорая от любопытства, Витя побежал посмотреть на Митин улов.

— Только и всего? — засмеялся он, увидев в садке три плотицы и подлещика. — Рыбачок! Садок ему подавай! У тебя, наверно, спуск на удочке не налажен… Надо так, чтобы наживка у самого дна плыла. У меня скоро полтора десятка будет!..

Митя настолько был поглощён ловлей, что ничего не ответил, да к тому же в этот момент мотылём на крючке его удочки заинтересовался крупный окунь.

— Подумаешь! — хмыкнул Витя, рассматривая окуня. — Да у меня таких скоро десяток наберётся…

— Как же, наберётся, если ты будешь около меня торчать. И сам не ловишь, и другим мешаешь!

Митя так приловчился, что стал таскать одну рыбину за другой. Он забыл про всё на свете, кроме поплавка, и поэтому даже вздрогнул, когда из-за кустов раздался отчаянный крик Вити.

Бросив удочку, Митя побежал к приятелю на помощь.

— Что случилось? Укусил тебя кто-нибудь, да? — спросил он, подбегая.

Витя стоял по колено в воде и зачем-то шарил по дну руками.

— Кукан! Понимаешь, кукан ушёл… Весь улов пропал… Штук тридцать было! Пятнадцать плотиц и пятнадцать окуней! Да всё во какие!

Витя отмерил правой рукой на левой размеры пропавшей рыбы, и вышло, что каждая рыбина была не меньше, как на килограмм весом.

— Раззява, вот ты кто… Орёшь так, можно подумать, будто крокодил тебя в речку тащит… — проворчал Митя и пошёл на своё место.

А через несколько минут раздался крик Мити, и Витя бросился к нему.

— Смотри, что я подцепил! — кричал Митя. — Чей-то кукан с рыбой!

— Так это же, наверное, мой кукан! — в свою очередь, закричал Витя. — А я уже думал, что он совсем пропал… Давай!

— Как это — твой? Ты что?

Митя сделал вид, что страшно удивлён.

— Сколько на твоём кукане было рыбы? Тридцать штук? Пятнадцать плотиц и пятнадцать окуней, да всё во какие? А на этом? Пять плотиц трепыхается да окунишко с палец… Нет! Это, Витенька, вовсе не твой кукан! Это ещё какая-то раззява упустила. Но если твой попадётся, то я обязательно тебе его отдам… Да твой кукан с рыбой и не влез бы в мой садок, ты сам об этом говорил, а этот раз — и тама…

— Это не честно… — стал канючить Витя.

— А врать честно? Ладно уж, становись рядом, кидай в садок. И можешь хвосты не откусывать — поделим как-нибудь без обиды…

На этот раз забыл не Витя, а Митя! Невероятно, но факт. Забыл самое главное, без чего ехать на рыбалку не было смысла: забыл дома мотыля. Положил коробочку с наживкой на нижнюю полку холодильника, утром заторопился и забыл…

— Со всяким может случиться… — слабо отбивался он от наскоков Вити. — Если припомнить, сколько раз ты что-нибудь забывал…

— Только не мотыля! Я первым делом хватаюсь за коробку с мотылём… — кипятился Витя. — Что мы теперь делать будем? Котлеты на крючки насаживать или колбасу украинскую?

— Люди на хлеб плотву ловят…

— Плотву? Да что это за рыба? Тьфу! Окунь — это рыба! А он и в рот не возьмёт твой хлеб…

— Червей где-нибудь накопаем…

— Где ты их накопаешь? Забыл, что сделала собачка с моими штанами, когда мы весной попробовали копать червей на чужом огороде? Забыл? А я помню… Сам полезешь теперь за такими червями… А пока ты их накопаешь, полдня пройдёт…

— Ну, поймаем на одну-две рыбёшки меньше, какое это имеет значение? — всё пытался урезонить Витю Митя, но, видя, что бессилен, сказал: — Ладно, сиди сторожи вещи. Я мигом слетаю домой…

— Давно бы слетал… — проворчал Витя и уселся на диван.

Однако сидел он недолго: сзади него как будто кто с силой закрыл дверцу холодильника. Но стоило Вите повернуть голову, как он убедился, что холодильник тут ни при чём, что это захлопнули дверку новинки железнодорожной техники — автоматической камеры хранения ручного багажа.

Что и объяснять: Витя немедленно очутился у автоматов. Их была целая батарея в несколько рядов по горизонтали и вертикали. Шкафчики-автоматы занимали весь простенок, и на дверце каждого была никелированная ручка, прорезь для опускания монеты, окошечко для возврата монеты да ещё, в отличие от всяческих других автоматов, четыре чёрных ручки-вертушки для набора шифра и четыре окошечка для буквы и цифр.

Какой-то дяденька с чёрными усиками шнурочком и горбатым носом как раз укладывал в шкафчик свой увесистый чемодан. Покосившись на Витю, он сказал сердито:

— Э! Что смотришь?

— Так… Просто смотрю… Тоже хочу сдать вещи на хранение, — почему-то сказал Витя.

— Смотри инструкция, если нада… — проворчал дяденька, захлопнул наконец дверцу шкафчика и попробовал за ручку — не открывается ли?

Согласно инструкции, Вите следовало сначала отыскать свободный шкафчик, вложить в него вещи, набрать на обратной стороне дверцы, тоже ручками-вертушками, шифр — одну букву от «А» до «К» и число из трёх цифр, опустить в прорезь пятиалтынный и захлопнуть дверцу. С этого момента тайный шифр, придуманный вами, будет надёжнейшим образом хранить хоть века ваш чемодан, портфель или авоську от вокзальных жуликов. Конечно, шифр надлежало хранить в строжайшей тайне.

Ещё инструкция советовала, чтобы не быть пособником жуликов, не набирать число однозначными цифрами и год своего рождения…