У них также злые, угловатые черты лица, и они смотрят на меня в угрожающей позе.

В одно мгновение я чувствую себя в окружении тех жутких кроликов-охранников с инициации. И это не менее жутко теперь, когда на них нет масок.

— Что-то ищешь?

Я вздрагиваю, когда на мое плечо опускается рука. Я оборачиваюсь и вижу, что Гарет смотрит на меня сверху вниз.

Как...

Я ищу дорогу впереди себя. Могу поклясться, я видела, как он свернул на ту дорогу. Как он появился позади меня?

Есть ли здесь тайная тропа?

— Нет, — говорю я в ответ на его вопрос, изо всех сил стараясь скрыть свою реакцию.

— Потеряться один раз может быть совпадением, но два раза — это уже перебор. Так что, может, расскажешь мне, почему ты следила за мной.

Я не упускаю из виду тт, что охранники начинают подходить ко мне со всех сторон, кружа вокруг меня, как группа хищников, набрасывающихся на свою жертву.

— Дело не в том, что я следила за тобой, — спасибо, что мой голос звучит достаточно нормально.

— Нет?

— Нет.

Он делает паузу, наблюдая за мной без изменений в выражении лица.

— Есть одна проблема, с которой сталкиваются специалисты в дикой природе. Некоторые животные возвращаются в ловушку, потому что знают, что найдут пищу, поэтому они продолжают попадать в живую ловушку снова и снова, и... — Он подходит ближе. — Снова.

— Что это значит?

— Я не знаю, Глиндон. Ты скажи мне. В конце концов, это ты следила за мной в моем собственном доме.

Безумная идея, которую я вынашивала с самого вечера, медленно проявляется, и я сглатываю.

— Как насчет услуги?

— Какого рода услуги?

— Тебе... не нравится Киллиан — или, скорее, его наглость и постоянная потребность превратить твою жизнь в ад. Я могу помочь вам отстранить его от тебя.

Он приподнял бровь.

— И как ты собираешься то сделать?

— Занимая его.

Он разразился смехом, звук эхом разнесся вокруг нас, как призрачный напев.

— Либо ты шутишь, либо не имеешь ни малейшего представления о том, с кем имеешь дело.

— Вообще-то имею. Он постоянно мучает меня с первой нашей встречи.

Выражение лица Гарета ожесточается.

— И ты думаешь, что это что-то значит в великой схеме вещей? Как долго ты его знаешь? Неделю? Месяц? Это не имеет никакой ценности или достоверности.

— Он одержим мной или чем-то, связанным со мной, и пока он одержим, у меня есть власть над ним. — Я поднимаю грудь. — Ты можешь дискредитировать меня весь день, но мы с тобой оба знаем, что Киллиан не из тех, кто бросает дело на полпути.

Легкое сужение глаз — единственное изменение в поведении Гарета, но я знаю, что пробила его броню, когда он спрашивает:

— И что ты хочешь взамен?

— Я сразу перейду к делу.

— Во что бы то ни стало.

— Я расследую смерть моего друга, и мне сказали, что он был частью первой инициации Язычников в этом году. Ты — один из лидеров и наверняка имеешь доступ к записям с камер и тому подобному?

— Что дальше?

— Если ты предоставишь мне их, я стану твоим союзником против Киллиана.

— Откуда мне знать, что ты не пойдешь против меня? На самом деле, откуда мне знать, что это не очередная больная игра Киллиана?

— Я бы никогда не использовала жизнь своего друга в качестве игры. — Я нащупываю свой телефон и прокручиваю до одной из последних фотографий, которые у меня есть с Девлином. Селфи в машине. Я улыбаюсь. Он — нет. Затем я показываю ее Гарету. — Конечно, ты его помнишь.

Он делает паузу, губы истончаются в линию.

— Девлин.

— Да. — Я вздохнула. —Он умер после инициации.

— Разве полиция не квалифицировала это как самоубийство?

— Да, но...

— Ты не веришь в это.

Я медленно качаю головой.

— Как и ты, я не верю в существование слишком большого количества совпадений.

— Отлично.

— Правда?

— Да. Я помогу тебе собрать все, что у нас есть в ночь перед его смертью.

— Спасибо. Я буду вечно благодарен

— Твоя благодарность не имеет для меня ценности. Взамен ты станешь моим оружием против Килла.

— Я бы не назвала себя оружием...

— Поверь мне. — Легкая ухмылка искривляет его губы. — Так и есть.

Это совершенно неправда, но я забываю об этом, когда замечаю, что мужчины — возможно охранники, медленно отступают в тень.

— Как хорошо ты знал своего друга? — Спрашивает Гарет из ниоткуда.

— Я знала его лучше, чем кто-либо другой.

—тОн когда-нибудь упоминал о нас?

— Нет... не совсем. Просто в мимолетных разговорах и сплетнях, как будто все в кампусе превозносят, гламурят, поклоняются в ноги эксклюзивным клубам Королевского университета.

— Тогда я сомневаюсь, что вы вообще его знала, — говорит Гарет.

— Может, хватит говорить загадками?

— Скажем так, Девлин был гораздо хуже, чем вы думаешь. Я знал его лично, а я мало кого знаю лично.

— Это невозможно. Он был застенчивым и интровертом.

— Это неправда. Но он был чертовым гением, надо отдать ему должное. — Гарет смотрит в сторону, потом улыбается. — Теперь о твоей части сделки.

Он проскальзывает в мое пространство, прежде чем я успеваю моргнуть. Его пальцы поднимают мой подбородок, и мои глаза расширяются, когда он опускает голову.

В тот момент, когда его губы касаются моих, он мгновенно отстраняется от меня.

Я смотрю в полном неверии, как Киллиан посылает своего брата в полет в стену.

Глиндон

Сцена разворачивается в замедленной съемке.

В один момент Гарет стоит передо мной, а в следующий — его отбрасывают к стене с Киллианом на буксире.

Сырая сила кипит в нем, как смертоносный вулкан. Тот тип, который дремал веками и решил извергнуться в доли секунды. Я видела Киллиана бездушным дьяволом, безжалостным монстром и эротическим богом, но впервые я вижу его таким разъяренным.

И самое страшное, что выражение его лица остается бесстрастным, даже пустым. Несмотря на солидный внешний вид, одна вещь выдает состояние его ярости — его мертвые глаза.

Они уже не голубые, а скорее черные, почти такого же цвета, как его узкие зрачки. Мама как-то сказала мне, что некоторые люди смотрят на меня «отстраненно», и это никогда не следует игнорировать.

Это хуже, чем «отвали». Это не что иное, как объявление войны и жажда пролить кровь.

Сырая сила сотрясает меня до костей, хотя она направлена не на меня.

Гарет, однако, улыбается, и это самая широкая улыбка, которую я видел на его обычно спокойном лице.

— Что у нас тут? Могучий Убийца разразился эмоциями? Мы должны позвонить папе по FaceTime и сообщить ему новости.

— Слушай сюда, ублюдок. — От резкого голоса Киллиана у меня свело живот. — Мне плевать на все твои золотые поступки, но тронь то, что принадлежит мне, и я позабочусь о том, чтобы ты поплатился в десятикратном размере. Ты знаешь это, я знаю это, и твои оставшиеся функционирующие нейроны будут знать тоже, прежде чем я их вырублю к чертовой матери. Я прекрасно понимаю, что ты пытаешься сделать, и это не сработает, так что как насчет того, чтобы прижать свой хвост к месту, а?

— Я бы сказал, что он отлично работает. Посмотри на всю эту ярость, этот огонь, эту разрушительную энергию. Каково это, потерять маску, младший брат? Ты хочешь убить меня, не так ли? Ты боролся со своей природой девятнадцать лет — целых девятнадцать лет ты сливался с ней, обманывал маму и папу, дедушку, тетю... Всех. Ты так хорошо справлялся и легко вливался в толпу. Ты даже стал хорошим мальчиком. Гребаной социальной иконой, которой все хотят либо подражать, либо трахаться, но это не имеет никакого значения, если ты не более чем оболочка, не так ли?

Мои губы дрожат, и это точно не из-за насилия, которое было несколько минут назад. По сравнению с этим, это выглядит детской игрой.

Как будто я наблюдаю войну двух титанов за место на солнце. Гарет специально спровоцировал Киллиана, как будто он долго ждал, чтобы сказать это.