В любом случае, вечером я выпытаю у нее правду. А пока что — еда! Колбаски! Вкуснотища! Сыр! И еще колбаска!

Золотистая зажаренная корочка с хрустом лопалась на зубах, сочная мякоть с приправами и чесноком приятно обжигали небо.

— Ника, принеси нам еще по пиву! — крикнул Азра.

Я судорожно проглотил содержимое моих набитых щек.

— Мне не надо. Мне бы воды. Или компота вашего, кисленького. И сигарет со спичками, а то я свои испортил.

— Как хочешь, — слегка озадаченно пожал плечами Азра.

— И кстати, за пивом можно Нику и не гонять, — горделиво заявил я. И, сделав красивый жест рукой, призвал своим единственным конструктом соточку пива.

И победоносно взглянул на старшего товарища — мол, ну и как тебе?

Азра хмыкнул.

— Поздравляю... что хотя бы не наперстками, — съязвил он. И, одним махом опустошив бокал, снова крикнул:

— Ника, мне две кружки сразу!

— Да ну тебя, — обиделся я. — У меня тут такое событие, первый конструкт, а ты?..

— А что я? — улыбнулся вдруг хорошей, доброй улыбкой Азра. — Я за тебя очень рад, правда. Просто объем неудобный для пива. Так давай, рассказывай, как съездил и где пропадал.

— В общем, Арахна дала мне разрешение... — проговорил я с набитым ртом. — ... войти в город только в одиночку.

— И?.. — приподнял бровь Азра.

— Ну я и вошел, — просто сказал я, будто это было самое обыденное для меня дело.

— Сейчас в лоб получишь, если будешь так продолжать, — многообещающе заявил Азра. — Нормально рассказывай!

Тут подошла Ника и поставила перед Азрой его пиво, а для меня — большой кувшин с компотом и кружку.

— Спасибо! — почти простонал я и без кружки припал прямиком к живоносному источнику кисленького компота!

Кайф!..

И я уже был готов рассказать Азре о своих героических приключениях. Правда, везде приходилось делать поправку на то, что про детей Арахны я говорить не мог, а про алтарь Фортуны — не хотел. По крайней мере, до обстоятельного разговора с Янусом.

Закончив историю, я добавил:

— Короче, сейчас я доем, приведу себя в порядок, и сразу же в гильдию поеду. За наградой и звездой для нас!

Азра задумчиво почесал щеку.

— Ну, для начала тебе нужна новая одежду. Потому что выглядишь ты, как обнищавший разбойник с большой дороги.

Я заржал.

— Вот уж точно!..

— Давай-ка я отправлю за всем этим барахлом нашего Августа... — медленно проговорил Азра, погруженный в свои мысли. — И, пожалуй, составлю-ка я тебе компанию в этой поездке...

— Зачем? — пожал я плечами.

— Затем, Даня, что у нас закон — что дышло. И чует мое сердце, эти хитрые жмоты изо всех сил постараются вывернуть ситуацию таким образом, чтобы вместо награды оставить тебя с носом. И при этом ты еще остался бы должен. Так что давай прокатимся туда вместе. Ты не возражаешь?

Я не возражал.

В случае чего, в четыре руки мы им это самое дышло куда надо и вставим, и провернем, если потребуется.

Хотя стоп, поправочка.

Не в четыре руки, а в три.

Август не поскупился и потратил почти под ноль всю сумму, что я выделил ему с большим запасом на одежду. Так что после всех подарков и за вычетом отложенных на доску двухсот золотых у меня в итоге осталось всего пятьдесят монет — и то лишь благодаря туго набитым в древнем городе карманам.

Надо бы опять подзаработать хорошенько, чтобы не остаться с голым задом, как в прежние времена.

Зато теперь у меня имелся такой прикид, что было даже немного стыдно его надевать: отделанные золотыми нитями швы, темно-серый бархат — к счастью, хоть камзол попался не того смешного кроя, как носил на праздники мой приятель мастер Гай из Ям. И штаны не под коленку, а вполне нормальные. Глянцевые утепленные сапоги украшала пара серебряных пряжек, широкий пояс тоже блестел от всяких посеребренных вставок. Черный кожаный плащ, подбитый стриженым кроликом, и строгая шляпа с небольшими, чуть изогнутыми полями завершали мой образ эдакого модного недографыча.

Только перстней на руках и какого-нибудь бриллиантового кулона на шее не хватало — и точно мажорчик местного разлива.

Увидев меня в таком виде, Азра хмыкнул.

— Однако...

— Что, совсем как попугай? — расстроенно спросил я.

— Да нет, кстати. На удивление, на тебе все это неплохо смотрится.

— Там на рубахе — кружево, — упавшим голосом проговорил я. — Если поднять руку, то из рукава торчит...

— Ну, этого добра здесь не видно. А так — все более чем прилично. Дай только кое-что поправлю...

Он забрал мою шляпу, бросил на стол и ловким движением глубоко вогнул тулью и сильней заломил поля.

— Вот так. А то котелок на голове.

И мы отправились решать вопрос с гильдейскими жмотами.

Дождь к тому времени почти перестал, но все равно я вполне оценил удобство головного убора в такую погоду. Наверное, с сильным ветром не особо удобно, но можно ведь и капюшон плаща сверху натянуть. Зато физиономия не сырая — почти как под зонтиком.

Но все равно в этом бархате и кролике, блин, я чувствовал себя неловко. Особенно когда на перекрестке незнакомый мне горожанин вдруг уступил дорогу, на мгновенье сняв передом мной свою шляпу.

Добравшись до нужного переулка, мы перевели лошадей с лязгающей рыси на шаг.

Теперь можно было и поговорить.

— Я правильно понял, что тебе уже приходилось иметь дело с этими торговцами? — спросил я Азру.

— Не совсем мне, — отозвался наш жнец. — Но организация, в которой я раньше работал, была с ними на ножах. В буквальном смысле. Дело, конечно, давнее, но не думаю, чтобы с тех пор в их обычаях что-нибудь изменилось.

Я с любопытством покосился на Азру.

— Давно спросить хочу. А с чего вдруг у тех парней в серых плащах зуб на тебя? Ну, я про ворон. Или о таких вещах лучше не спрашивать?

— Да никакой тайны тут нет, — ответил Азра. — Я когда-то состоял в их ордене, такие дела. И как отступник приговорен к смерти.

— Да ладно?..

— Что именно тебя удивляет?

— Ну... Больше всего, наверное, что ты вообще к ним как-то попал.

— Здесь как раз все очень логично. Я был глуп, очень молод и не по годам силен. Это опасное сочетание. Тем более, с таким типом магии, как у меня.

— А что с ним не так? — не понял я.

— Ну... Жнец смерти — это не та сила, которая располагает к острой и неудержимой симпатии окружающих. Так что когда отчим понял, что сечь меня безнаказанно у него больше не получится, он выгнал меня из дома. К слову, ни мать, ни сестры особо не расстроились. А мне было всего двенадцать.

— И тебя заметили?..

— Нет. Я сам их заметил, и сам пришел. И нагло предложил свои услуги за безумные для меня тогдашнего деньги — целый один золотой за как будто случайную смерть. И меня взяли.

Я присвистнул.

— Смело, однако.

— Да нет, просто глупо, — отозвался Азра. — О том, как сильно я продешевил и в какую телегу на самом деле впрягся, я понял только года через два. Потом долго выбирался, из одного дерьма перелезал в другое, завел себе кучу врагов и целую орду недругов. Дальше поступил в наемники. Отвоевал два года на Севере, вернулся, и тут в кабаке встретил Яна. Чтобы ты знал, я — тот уникальный ученик, который сам заплатил за свое вступление в школу. И все это время сам официально оплачивал обучение.

— Обучение, в котором ты уже и не нуждался, — заметил я.

Азра покачал головой.

— Я бы так не сказал. В первый год мне довелось узнать немало интересного в плане управления силой. Да и вообще... Так что сам я считаю, что многим обязан и лично Яну, и школе в принципе. И это не считая того, что я как ученик получил право официально защищать себя в случае прямого нападения. Что с таким прошлым, как мое, друг мой, бесценно.

— Пожалуй, так, — не мог не согласиться я.

И тут же приналег на поводья, останавливая коня: мы так увлеклись разговором, что едва не проехали нужный дом.