Я мгновенно подхватился с постели. Еще не разлепив глаз, нащупал на умывальнике кувшин, плеснул воды в рукомойник и торопливо умылся, чтобы хоть немного очухаться.

— На построение!.. — продолжал созывать народ парень снаружи. Его голос приближался, становился резче и громче.

Между тем я, наконец, смог взглянуть на себя в маленькое мутное зеркальце над умывальником. И с удивлением констатировал, что выгляжу значительно лучше, чем можно было ожидать исходя из самочувствия.

Отлично!

Я влез в свой мешок с имуществом, и вытащил единственный приличный костюм, которым успел разжиться. Взглянул на него — и выругался.

Да, похоже, мои вещи паковала не Ника. Потому что без слез на эти мятые тряпки смотреть было нельзя.

Ну и шут с ними!

И я прямо в сете палача поспешил в холл.

Между тем коридоры заполнились шумом, веселыми голосами и людьми, по большей части — молодыми. Однако на ватагу студентов контингент школы начертаний тоже не тянул — здесь многим явно было уже под тридцать. А одной попавшейся на глаза даме и вовсе можно было дать за пятьдесят. Одеты все были кто во что горазд — никакой единой формы, полная демократия. Но даже при таком раскладе моя специфическая униформа бросалась в глаза, так что я спиной ощущал пристальные вопросительные взгляды.

Это меня ничуть не смущало. Напротив, я шел, гордо и высоко подняв голову. Если кто-то никогда палача не видел — то это его личные проблемы, не мои.

В холле все торопливо выстраивались вдоль нарисованных на полу белых линий — в два ряда, буквой «П», обступая замерших в ожидании трех мужчин в серых балахонах, похожих на одеяние Эреба. По всей видимости, это были наставники.

Отыскав глазами в толпе Графыча, я радостно помахал ему рукой, и мы вместе забились в один из углов построения.

— Ну что, как ночь прошла? — с улыбкой спросил я приятеля.

— Хорошо, но быстро, — признался Эрик. — Вообще не выспался. Но зато...

— Эй, мужики, вы новенькие? — без тени робости вклинился в наш разговор оказавшийся рядом долговязый паренек лет семнадцати. — Типа того, — без особого энтузиазма отозвался я, смерив парня не самым дружелюбным взглядом.

Все-таки банальную вежливость никто не отменял, а влезать в чужой разговор так беспардонно — ну такое себе.

Но тот ничуть не смутился.

— И чо как? В чье звено вас намылили?..

— Пока ни в какое, — спокойно сообщил Эрик. — А что такое звено? Внутреннее деление личного состава школы?

— Типа того, — с довольной улыбкой закивал он. — Слышьте, если вас принудительно не распределят, подписывайтесь в мое звено? А то у меня всего четверо в отделении, из них две бестолковые бабки...

Он продолжил жаловался на своих подопечных, ученики быстро наполняли холл, но гул не увеличивался — напротив, разговоры начинали стихать.

И тут меня будто током шибануло.

Потому что в переднем ряду у противоположной стены я увидел знакомое лицо.

В темно-коричневом костюме с двумя рядами золотых пуговиц и модной кружевной манишкой, надменно поджав губы и скрестив руки на груди, стоял Олег — мой давний приятель из прошлого, которое я почти забыл.

Наконец один из наставников призывно поднял обе руки вверх, и в холле стало тихо.

— Звено Айвена! — без предисловий и каких-то приветственных вступлений воскликнул наставник.

— В полном составе! — отозвался голос из толпы. Я не успел разглядеть, откуда именно, а наставник между тем продолжал:

— Звено Рассветной росы!

— В полном составе! — отозвалась молодая и очень полная женщина с коротко остриженными красными волосами.

— Звено Даниэллы!..

— Я не понял, это перекличка, что ли, такая? — спросил я, чуть наклонив голову к нашему новому говорливому знакомцу.

— Ну да, — шепотом отозвался тот.

Я фыркнул. Все это здорово напоминало первый урок в младшей школе. Что-то типа:

«— Иванов!

— Я!

— Сидоров!

— Я!

— Петров!.. Где Петров? Дети, кто знает, что с Петровым? Опять прогуливает, или заболел?..»

— Звено Пятерых!

Из первого ряда сделал шаг здоровенный детина с длинными жирными сосульками волос и квадратным подбородком.

— Двое убыло.

— Отчитаетесь в индивидуальном порядке в конце дня, — невозмутимо сообщил наставник и продолжил перекличку.

— Что значит — «убыло»? — снова спросил я.

— То и значит, — хмуро отозвался парень. — Здесь тебе школа начертаний, блин. Вышел в тестовую зону и не вернулся — значит, убыл.

— Помер что ли?!

Я вроде спросил не так чтобы громко. Но почему-то именно в этот момент все шорохи и голоса вокруг внезапно затихли, и в этой тишине мой изумленный вопрос прозвучал неприлично отчетливо.

— Минус балл за дисциплину! — сверкнул в мою сторону зелеными зрачками наставник. — Выйдите вперед! Имя, звено!

Прекрасно. То есть эти несчастные наставники даже не сообразили, что перед ними новичок? Хорошо же они знают свой «личный состав».

Я шагнул вперед.

Сотни недовольных взглядов уставились на меня, но в этот раз такое внимание меня почему-то ничуть не смутило.

— Имя — Даниил. Звена нет.

И только теперь, когда я громко произнес свое имя, Олег отвлекся от своих размышлений. И, повернув голову, поднял на меня озадаченный взгляд.

Я улыбнулся.

Да, сука. Это я. Привет тебе, старый друг!

— Вы из вновь прибывших? — холодно осведомился наставник.

— Так точно.

— Хорошо. А второй новичок где?..

— Я здесь, — отозвался Графыч, шагнув ко мне. — Эрик. Звена тоже нет.

— Зачисляетесь в звено Пятерых вместо двух убывших учеников. Звено Пятерых, с вас минус одно очко за дисциплинарное взыскание одному из ваших участников. Вернитесь в строй, — равнодушно заявил наставник. — Звено Иена!..

Мы с Графычем переглянулись и вернулись в строй.

Что за хрень тут у них происходит?

После переклички наставники развернулись и вышли из холла, как ни в чем не бывало. В холле загудела ученическая жизнь. Только, надо сказать, как-то странно она тут у них гудела — кто-то поплелся прочь обратно на лестницу, а кто-то громко призывал свое звено. И наш сосульчатый командир был в их числе.

— Звено Пятерых! Быстрый сбор! Звено Пятерых!..

Я схватил Графыча за плечо и по-быстрому работая локтями протолкнулся вместе с ним сквозь толпу к нашей группе.

Окинув взглядом всех, собравшихся вокруг командира, я обреченно вздохнул.

Похоже, нас записали в самое отстойное звено из всех. По крайней мере, ни у кого из учеников глаза не пылали жаждой познания, а на лицах не проступали признаки непомерного интеллекта: кроме грустного жирноголового парня в нашу группу входил долговязый блондин с россыпью прыщей по щекам, грудастая темноволосая девица со стеклянным кукольным взглядом, мужик с глубоким шрамом на подбородке и шкет лет четырнадцати с яркой бронзовой головой и россыпью веснушек на носу.

И что-то как-то их вовсе не пятеро набиралось, если учесть двух «убывших», чье место мы заняли. То ли математика у них какая-то другая, или название взялось не от количества входящих в звено людей. А от чего-то совсем другого.

— Сбор через час в двенадцатой аудитории, — сказал наш глава.

И члены звена, зевнув, двинулись в разные стороны...

И что? Это — вся приветственная информация?

— Эй, погодите! У вас ведь двое новичков. Разве вы не должны рассказать нам про местные правила и обычаи, расписание занятий и прочие премудрости? — возмутился я.

— Через час! — снова буркнул через плечо наш командир и поплелся к лестнице.

— Ну дела, — выдохнул я.

— Премудрость тут одна — каждый сам за себя, — звонко отчеканил мелкий мальчишка, с интересом разглядывая нас с Графычем. — А вы вообще откуда?

— А ты здесь откуда, такой говорливый да мелкий? — ловко перевел я стрелки.

— Так здесь нет ограничений по возрасту, — пожал плечами мальчик. — Да и склонность к начертательной магии может проснуться как в юности, так и в старости — и вы оба тому подтверждение, — с ехидной улыбкой добавил он.