– Ты выбросил, а мы нашли! – И, мгновенно оказавшись рядом с больным, сунула проклятую куклу ему практически под нос.
Что произошло дальше, Лена никогда потом толком вспомнить не могла. До сих пор спокойный и незыблемый мир как с ума сошел.
За окном, где полчаса назад еще светило яркое, весеннее солнце, вдруг оглушительно загремел гром, и даже сквозь тяжелые, плотные шторы полыхнула зарница!
В комнате дрогнул пол, пьяняще запахло озоном. Бесконечные вспышки молний безжалостно разрывали сумрак в полностью зашторенном помещении. Стекла окон дребезжали от напора ветра. Казалось – еще мгновение, и дом развалится.
Несчастный Пахан, полузадушенно хрипя и по-прежнему держась за горло, вдруг задергался в жутких конвульсиях и сполз с кресла на пол.
Тряпочная кукла – как почудилось вдруг перепуганной насмерть Лене – явственно дернулась в ее руке и протяжно застонала. И это оказалось последней каплей. Не выдержав напряжения, потрясенная девочка пронзительно закричала.
Лена продолжала кричать и тогда, когда в комнату ворвались встревоженные друзья с матерью Игоря. Только звучная пощечина – Лапшин еще за нее поплатится! – привела ее в чувство.
Дальнейшие события продолжали нарастать словно снежный ком. Стремительно и необратимо.
В доме, казавшемся ребятам пустым, на самом деле находилось поразительно много людей.
На панический Ленкин крик прибежала уже знакомая семиклассникам молоденькая горничная Лиза. Примчались, грозно хватаясь за оружие, трое угрюмых неулыбчивых охранников. А из-за их спин осторожно выглядывали две немолодые женщины в коротких белоснежных фартуках поверх темно-синих платьев – коллеги Лизы, она была одета в такую же униформу.
В комнате Игоря тут же навели порядок: испуганных подростков моментально отправили вниз, в гостиную, а к потерявшему сознание Сушкову срочно вызвали «Скорую помощь».
Пока по особняку носились встревоженные взрослые, друзья растерянно переглядывались, пытаясь хоть что-нибудь понять.
Получалось неважно.
Они ни капли не сомневались: наверху не все прошло гладко. Иначе дом бы так жалобно не стонал, угрожая вот-вот развалиться. Молнии, гром и все это при ясном небе! Откуда, а?
И главное – Ленка бы так не орала.
Ленка!!!
Да кто угодно из них, даже мальчишки, но она-то, она…
Смертельно бледная, дрожащая Дина, обхватив себя руками за плечи, потерянно жалась к Сергею и монотонно повторяла:
– Н-нет, ч-то с-случилось, а? Ч-что с-случилось?
Сергей машинально гладил ее по голове и успокаивающе гудел:
– Все будет хорошо, клянусь. Ничего страшного не случилось. Вот же Лена, она жива, и даже уже не кричит…
Светлана с Леной забились в глубокие кресла. Мрачно нахохлились и молчали, думая о своем.
Вернее, ни о чем таком они не думали, а просто ожидали, что же скажет врач со «Скорой». И что за диагноз поставит светило из Санкт-Петербурга, только что поднявшийся наверх.
Гришка хмуро посмотрел на лестницу – этот тип сегодня получил за свой визит девяносто тысяч рублей. Никакая врачебная помощь столько не стоила!
Известнейшим на всю страну специалистом оказался представительный мужчина средних лет с дорогим «дипломатом» и в очках в тонкой золотой оправе. Высокий, тучный, с едва намечающимися залысинами.
Он не понравился Гришке!
Лапшин скептически хмыкнул: вся эта толпа уже полчаса топталась в комнате несчастного Пахана, и ни один из них до сих пор не спустился вниз. Не аппендицит же они у Сушкова вырезали!
Наконец Гришка не выдержал напряжения и довольно грубо оборвал Динкины причитания:
– Да прекрати ты! Достала! Прямо как бабка-плакальщица, ей-богу!
Привычная Гришкина несдержанность чуть разрядила обстановку. Ребята начали оттаивать, да и Дина не обиделась, только нервно хмыкнула.
Сергей обернулся к Лене и спросил:
– Что там у вас произошло?
– Ты ж нам так ничего не рассказала, – Светлана виновато улыбнулась. – Получилось у тебя, нет?
– Что получилось? – вяло огрызнулась Лена. Почему-то вздрогнула и испуганно покосилась в сторону пустой лестницы.
Гришка искренне возмутился:
– Что значит «что»? Наш опыт, само собой.
– Откуда мне знать?! – мгновенно рассвирепела Лена.
Друзья растерянно переглянулись. Парамонова смотрела зло, связываться с ней в таком состоянии…
Почти самоубийство!
Светлана громко сглотнула, решаясь, и едва слышно прошептала:
– Так ты не показала ему клоуна?
– Клоуна? – угрюмо буркнула Лена. – Клоуна показала. Прямо под нос сунула.
Лена мрачно оглядела друзей. Криво ухмыльнулась Гришке, привставшему от волнения, и с досадой бросила:
– А вот дальше не знаю. Пахан как раз вставал с кресла и вдруг упал, а я заорала. Ни черта не помню! Вот только как меня вниз потащили за руку. Ты, Рыжий, кажется!
Сергей непонимающе смотрел на нее. Потом почти простонал:
– Так это Пахан был или Панас?! Неужели не поняла?
Переволновавшаяся за этот сумасшедший день Лена равнодушно пожала плечами. Она не представляла, что сказать. И, если честно, не хотела об этом думать.
Да и какая, собственно, разница?! В любом случае, все закончено, опыт завершен. Пришел в себя Пахан или до сих пор в беспамятстве…
Им-то больше ничего не сделать!
Ребята молчали. Они изредка поглядывали на лестницу, ожидая хоть кого-нибудь, кто сможет дать информацию. Все равно какую. Лишь бы не сидеть здесь баранами и не гадать: что же там происходит.
Вдруг наверху кто-то закричал. Пронзительным срывающимся голосом. И сразу же замолчал. Будто рот заткнули. Или потерял сознание.
Дина в ужасе прошептала:
– Это его м-мама! – И заплакала. – Н-наверное, П-пахан умер. Из-за н-нас. Из-за этой ужасной куклы!
Остальные беспомощно помалкивали, не зная, что сказать. Лена почему-то почувствовала себя виноватой, это ее неожиданно разозлило.
– Ну, достали уже! Умер, не умер… – прорычала она. – Да ваш Пахан всех нас переживет, гад скользкий!
Парамонова обвела друзей взглядом и, неожиданно вскочив, помчалась на второй этаж.
Стоящего у подножия лестницы охранника Лена будто и не заметила. Молнией пронеслась мимо. Широкоплечий парень только выругался сквозь зубы, а потом раздраженно уставился на ребят.
Гришка вызывающе засвистел. Дина по-прежнему всхлипывала. Веки у нее покраснели и набухли. Светлана смотрела на площадку второго этажа, она ждала. Сама не знала, чего именно, но…
Сергей с жалостью посматривал на плачущую Дину и угрюмо молчал. В голове вертелось: «Вдруг она права и Игоря уже нет? Что нам тогда думать, как жить?..»
Сергей стиснул зубы – чертова игрушка! Чертова легенда! Чертов Гришка Лапшин с его вечными дурацкими идеями!
Это были самые длинные пять минут в жизни Сергея Ильина. Зато потом…
Потом все изменилось.
С лестницы кубарем скатилась сияющая Лена. Обвела друзей торжествующим взглядом и радостно закричала:
– Ребята, Пахан пришел в себя! И узнал мать! Даже на меня отреагировал правильно! Так что порядок!
Мгновенно оживившийся Гришка фыркнул. Сергей настороженно буркнул:
– Как это правильно?
Лена охотно пояснила:
– Ну, я его спросила, как он, а он послал меня к дьяволу. Норма, в общем!
– Действительно, пришел в себя, – с облегчением хохотнул Гришка. Встал и с удовольствием потянулся. – Ну что, мотаем отсюда?
– Проф этот – ну, светило который! – уже вовсю заливает там о результативности своего метода, – бодро выкладывала Лена, отыскивая на столе свой полиэтиленовый пакет. – Мама Пахана на него не надышится! В рот, бедолага, смотрит и повторяет как заведенная: «Доктор, мы отблагодарим. Доктор, мы отблагодарим»… Никак в себя не придет от счастья!
