Лене почему-то казалось, что и старуха рассматривает ее. И еще казалось – над ней подсмеиваются. А как иначе понять дикий коктейль из фырканья, кряхтенья и похрюкиванья, что издавала старуха?!

К шести вечера нужно было идти на тренировку, и Лена, наконец, решилась. Сделала чисто символический шаг вперед и вежливо спросила:

– Скажите, пожалуйста, где вы берете ягоды? Это такое чудо зимой…

Старуха, как показалось вдруг девочке, хищно подалась вперед. И Лена машинально отступила от прилавка.

– Вы их сами выращиваете? У вас есть теплица?

Продавщица хрипло заперхала. Ее платок сполз еще ниже, теперь Лена и вовсе не могла разглядеть лица. Даже бабкин нос оказался в тени.

Больше всего Парамоновой хотелось уйти, но она заставила себя продолжить допрос:

– Может, кто их вам привозит? А откуда? Понятно, что с юга, но ведь и там еще холодно…

Упорно молчавшая старуха, наконец, откашлялась. Ткнула в Лену скрюченным пальцем в дырявой вязаной перчатке и торжествующе прокаркала:

– Пррришла!

– Не поняла… – Лена отступила еще на шаг.

Продавщица звучно высморкалась в большой клетчатый платок и расшифровала:

– Пришла, кажу. Все, как он и говорил.

– Кто говорил?!

– Да он же, – радостно уточнила старуха. – Хозяин!

– К-какой хозяин?

– Так и сказал: девчонка придет, – не слушая Лены, продолжила старуха. – Беленькая, росленькая и смазливенькая. В синей курточке. Стало быть, ты она и есть!

Лене захотелось сбежать, у старушки явно проблемы с головой. С другой стороны…

– А кто хозяин-то, бабушка? – Лена заставила себя улыбнуться. – Не мальчик, нет?

Старуха хрипло засмеялась и восторженно сообщила:

– Ну, так и есть, он как в воду смотрел! Расспрашиваешь меня!

Продавщица опасливо осмотрелась, будто боялась, что невидимый хозяин за ней наблюдает. Вдруг вытянулась в струнку – Лене даже показалось, что старушка на секунду-другую сделалась чуть ли не с нее ростом – и басовито выкрикнула:

– Не скажу! Не велено говорить!

Лена была вне себя. Она почему-то не сомневалась – и здесь наследил Лапшин. Непонятно как, но наследил.

Парамонова шла к выходу, вслед же ей неслось хриплое карканье – старая ведьма смеялась.

Сегодня Гришка спал спокойно. Утром он подошел к стене, где рядом мирно сосуществовали уже две картины, и удивленно присвистнул: ничего себе! Если рисунок Сергея за ночь не изменился, то вот его работа…

Гришка поежился: с собственного полотна на него смотрела тварь, едва не прикончившая его прошлой ночью. Смотрела с бессильной ненавистью, свирепо и жадно, не в силах до него дотянуться. Гришке даже почудилось, что он слышит ее тяжелое дыхание.

Гришка протер глаза. Но когда снова взглянул на картину, ничего не изменилось.

«Эта зубастая гадина будто прижалась с той стороны к невидимому стеклу, – ошеломленно подумал Лапшин. Протянул руку, но не смог заставить себя дотронуться до полотна даже пальцем. – Надеюсь, я просто не помню, когда ее написал. Чувствовал я себя вчера паршиво, да и крови потерял прилично… И как только я настолько подробно ее запомнил! Гадость какая…»

Гришка непроизвольно сделал шаг назад. Почему-то казалось: эта тварь и сейчас опасна.

– Надеюсь, мы теперь не пересечемся, – пробормотал Гришка.

И вздрогнул, услышав тоскливый вой. В нем чувствовалась такая жажда крови, именно его крови…

Гришка поспешно отвернулся от картины. И сразу же стало легче дышать, словно связь между ним и уродливым существом прервалась.

– …ну, я и ушла… – закончила свою исповедь Лена и облегченно вздохнула.

Ребята, собравшиеся после уроков в доме Ильиных, озадаченно молчали. Слишком неожиданным оказалось продолжение истории. И не очень понятно, как объяснять новые факты.

Наконец Сергей осторожно заметил:

– Что-то я не пойму, ты же вначале считала: земляника на рынке – это Гришкин проигрыш.

– И я так п-поняла, – кивнула Дина.

– И я, – сказала Светлана.

Лена посмотрела на друзей с негодованием и воскликнула:

– Вы не выспались сегодня или плохо пообедали? А может, срочно отупели?

Ребята переглянулись.

– Говорю же – старуха подозрительна! И вообще непонятно, откуда у нее ягоды!

– К-какая р-разница? – пролепетала Дина. – Г-главное, она их п-продает.

– А если хозяин – Гришка?!

– С чего взяла? – хмуро поинтересовался Сергей.

– Еще не поняли – бабку предупредили о моем приходе! Даже внешность описали! Это, по-вашему, случайность? И Лапшин ни при чем?!

– Старуха могла просто над тобой посмеяться, – предположила Светлана.

– А хозяин вполне мог предупредить ее о конкурентах, – поддержал Сергей. – Сама сказала – на рынке больше земляники нет, они пока монополисты. А ты расспрашивала – откуда ягоды.

– А моя внешность? Откуда старухе знать ее?!

– Теперь я спрошу, – фыркнул Сергей. – Ты что, не выспалась?

Дина с жалостью посмотрела на покрасневшую от злости подругу и пояснила:

– Она же т-тебя видела, п-почему бы ей т-тебя не описать?

– Что ты нервничаешь, – Светлана смотрела с сочувствием, – сама же сказала – Лапшин подговорил родителей и, пока ты ждала на улице, отсиживался дома. Так что ничего нового за эти дни не появилось, Гришка по-прежнему проигрывает пари.

Лена ошеломленно посмотрела на друзей:

– Значит, считаете, все в порядке?

– Естественно, – улыбнулся Сергей. – Гришка жив, здоров и занят делом!

– Даже загорел, фабрикуя свои доказательства, – засмеялась Светлана.

– Л-летний лес – н-не так уж и плохо…

– Да уж, куда опаснее, если бы Серый в бреду какой-нибудь палеозой изобразил! С парочкой ископаемых монстриков.

– С Г-гришкиной ф-фантазией… Не з-знаю, чем бы и к-кончилось все!

– Я даже, сама видишь, – усмехнулся Сергей, – не спешу прищучить его насчет пари – пусть развлекается.

– В худшем случае, предъявит нам букет полевых цветов, – рассмеялась Светлана.

– А откуда он его в-возьмет?

– Мало сейчас теплиц? – сказал Сергей. – У папиных знакомых почти через одного – зимние сады.

– И моя мама о нем мечтает, – улыбнулась Светлана.

Лена задумчиво рассматривала друзей и завидовала: вот ведь – все людям понятно, никакие сомнения или глупые мысли их не мучают. Им даже в голову не приходит, что прекрасная работа Сергея может как бы ожить и впустить в свой мир Гришку.

Выходит, она единственная еще из детства не вышла, в сказочки верит. А раньше считала себя взрослее хотя бы Динки.

Лена отошла к окну: на улице уже темнело. Небо вот уже вторую неделю было в тучах, в городе едва успевали чистить дороги. Но здесь, на окраине, падающий снег только радовал. Вдоль дорожки и по периметру кованой кружевной изгороди мягко горели фонари, в их свете красиво танцевали снежинки, а сугробы у изгороди казались тепло-розовыми.

Лена положила руки на прохладное стекло и задумалась: «В самом деле, что я дергаюсь? Лес на Сережкиной картине опасным не выглядит, так что даже если Гришка прав… – Лена вздрогнула. – Вот именно – а если он прав?!»

Она обернулась и неохотно сказала:

– Вы как хотите, а я еще раз к Лапшиным зайду. Прямо сегодня.

– А зачем? – демонстративно зевнул Сергей.

– Не понравилась мне эта бабка! Хоть что говорите…

Гришка открыл друзьям дверь и удивленно присвистнул:

– Натуральное нашествие! Хоть бы позвонили, предупредили…

Сергей ухмыльнулся. Пропустил вперед девочек и принял на себя восторженно визжащего Тимку.

– Хочешь сказать, незваный гость… – он еле увернулся от шершавого языка, – хуже татарина?

– Куда до вас простодушным татарам, – пробормотал Гришка. – Тех хотя бы выставить было можно.

– А нас?

– Вас прогонишь, как же!