Стас несколько секунд пристально разглядывал тяжело дышащего принца.

Ордынцев не хотел этого делать, но если он прямо сейчас не сорвет пластырь, то в будущем ситуация станет еще хуже.

Легенда про мертвителей была хороша для посторонних, но для знающего расклад Джишина она была подобно бомбе замедленного действия.

— Не было никаких воителей, — слова прозвучали и пути назад больше не было.

— Что значит не было? — остановился Джишин.

— Все это нападение было хорошо разыгранным спектаклем. Я не видел смысла привлекать Мертвителей, который могли неожиданно повести себя и действовать не по плану. Поэтому я сам создал и подчинил тех мертвецов, разыграв нападение. Найти подобные знания было тяжело, но я справился. А вырвавшаяся из подземелья древняя ёкай завершила мой план, уничтожив ненужных нам старейшин.

Правда правдой, но даже в такой ситуации Стас не собирался раскрывать все карты, рассказывая, что слишком хорошо знает Минору.

— Ты начал практиковать запретное искусство? — тихо спросил Джишин, потеряв дар речи.

— Ты опять начнешь что-то из серии — это бесчестно и некрасиво? Пора тебе отбросить эти наивные мысли, Джишин.

— Запретные искусства не просто так названы запретными. — было видно, что принц все еще растерян и не знает, что сказать.

— Уж поверь тому, кто знает, о чем говорит, — закатил глаза Стас. — Да, они опасны, но если соблюдать правила безопасности, то даже с запретными искусствами можно работать. А так, я повторю, у нас нет права отказываться даже от такой силы. О чести и запретах может задумываться лишь сильный. Слабые должны использовать все, что у них есть.

— Я… Мне, нечего сказать. Я не знаю, что делать, — Джишин опустошенно отвернулся, не желая смотреть на Ордынцева. Было видно, что вся эта ситуация по нему и впрямь сильно ударила. — Оставьте меня. Кенсей скажет вам, где расположиться. Что вам делать известно по свитку с миссией. Мне нечего добавить.

— Благодарю, вас командующий, — Стас сухо поклонился. — Не буду вас больше задерживать.

Джишин больше ничего не сказал, стоя спиной к ушедшему другу.

— Что у вас там случилось? — лениво спросил Кенсей, прислонившись спиной у выхода. — А то последние дни после нападения на Цитатедель Джишин сам не свой.

— Кое-какие проблемы, — туманно ответил Стас. — Джишин распорядился предоставить мне место для сна.

— Это без проблем, — кивнул Урамаса. — Эти Сумада тут столько понавыкапывали, что можно расположить раза в три больше народу.

— Ну тогда веди. — улыбнулся Стас, стараясь не показывать свои истинные эмоции.

На душе было муторно. Он не знал, что решит Джишин.

Очевидно, сдавать его он не будет. В конце концов они слишком плотно повязаны. Убивать? Это не в его характере.

Однако больше ничего предположить не получалось.

Несмотря на все ужасы, что Джишину удалось пережить, вроде войны, ненависти брата и опаски клана, парень все еще не был готов к высокой политике.

Ему было слишком тяжело принять методы Широ Змея.

Плановая глава.

— Как у тебя, вообще, дела-то? — Стас и Кенсей остановились в подземном жилище Урамасы. Кенсей приложился к пиале с саке, Стас чуть помедлив повторил вслед за ним.

— Да нормально. Стал вот средним воителем. Жизнь понемногу налаживается. А разве правила самураев не запрещают распитие спиртных напитков? Что-то вроде: «держи разум всегда острым, чтобы чувствовать каждое мгновение жизни и защитить своего господина». — улыбнулся Ордынцев, с интересом смотря на реакцию одноглазого мужчины.

— Эх, из меня и в лучшие дни был так себе самурай. А что уж теперь-то. Связался, вот, с воителями. Так что одним запретом больше, одним меньше. Знаешь…

Ронин задумчиво махнул рукой.

— Когда мы с тобой стояли там, в Акару, против бандитов и тех воителей, я сразу понял, что из тебя будет толк. Так бесстрашно выйти против нескольких вооруженных грабителей, толком не умея драться, надо быть и впрямь необычным человеком. И судя по твоему стремительному взлету вверх, я был прав. Научиться владеть праной за считанные годы. Я даже боюсь представить, что из тебя бы вышло, начни обучение с молодых лет.

— Я сейчас покраснею от твоих комплиментов, — ухмыльнулся Стас. — Что же ты тогда не вспомнил о том, что умудрился стать в доску своим среди воителей? Как тебе вообще это удалось? Мне казалось, самурай и воитель, как кошка с собакой, оставь их одних, и они обязательно подерутся.

— В чем-то так и есть, — Урамаса беззастенчиво заржал. — Когда я только сюда прибыл чуть ли не каждый день какой-то хрен решал проверить чего этот «самураюшка» стоит. Приходилось тяжко, все же далеко не все были слабаками. Но потом начались бои и резко стало не до таких глупостей. Ну а потом я попросту стал сильнее большинства из них, от чего задираться, значило получить по роже.

Урамаса прервался, чтобы наполнить пиалы.

— Затем благодаря тому, что Джишин неплохо так нами командовал наш отряд начал расти. Прибывали новые бойцы, затем все вместе мы штурмовали новые высоты. А там я спас парочку жизней, да и себя показал с лучшей стороны. Ну и как-то пошло дело. Ну и близость к принцу тоже сыграла свою роль. Сам видишь, я не мастер рассказывать. — вздохнул мужчина, осознав, что ему нечего больше сказать.

— Ты бы видел, как на Джишина теперь смотрят остальные. За всю войну он проиграл всего пару битв, в которых вообще не было шансов победить. Но даже так мы смогли отступить, а не просто бежать и спасать свои жизни. И это с далеко не самыми лучшими бойцами. А чтобы это исправить он начал их тренировать, представляешь?

Стас кивнул. Он слышал о чем-то подобном краем уха.

— А чего стоил хотя бы тот переход через леса и холмы Тотоями? Если бы не его наука, половина армии сдохла бы от усталости еще на половине пути. А так, мы мало того, что оказались за спиной войск Киатто, так еще и ударили прямо в спину этим любителям зверей. Ух и резня там была. Единственное жалко, что Санса там было немного…

Судя по всему, гнев Урамасы на этот клан воителей и не думал проходить. Вероятно, на месте ядоделов было бы лучше убить Кенсея еще годы назад, но они на свою беду так не сделали.

— О чем говорим? — тканевый полог был отодвинут и внутрь вошел улыбающийся Шин, сын Найто.

Вечно приветливый парень заметно изменился за прошедшие три с половиной года. На правой щеке появилась серия мелких точек, видимо, от кислотного взрыва, а тело стало куда мускулистее.

Все же работа агента и участие в войне наравне со всеми — это разные вещи. В последнем случае приходится прикладывать все силы, чтобы стать сильнее и уцелеть.

— А от тебя хрен куда денешься, — поморщился Урамаса. — Я когда в туалет иду, боюсь твою рожу из дырки увидеть.

— Да ладно, тебе, Кенсей, — он повернулся и дружески улыбнулся Стасу. — На самом деле он меня любит, просто стесняется.

Стас и Шин в большим вниманием смотрели, как рука ронина легла на рукоять клинка и вытащила его на два пальца из ножен.

— Шучу-шучу. — хихикнул глава тайной службы Джишина.

Пара секунд напряженной тишины и лезвие с щелчком цубы о ножны скрылось из виду, а на столе появилась третья пиала.

Стас уже давно получил сообщение лежащей в углу комнаты Левиафан о силе здесь присутствующих людей.

Каждый из них уже находился на среднем уровне силы. Причем, для Урамасы это было даже серьезней. Ведь не имея возможности тратить прану на разнообразные техники, на войне он развивал лишь путь меча и усиление тела.

А так как в противниках у него были не такие же, как и он, самураи, а куда более опасные воители, то Кенсею пришлось куда активнее становиться сильнее.

Конечно, не будь он и сам талантлив, ничего бы не вышло. Но здесь звезды сложились на удивлением удачно.

Невольно Стас задумался во что может превратиться человек идущий по пути самурая, но с силой высшего воителя?

Неожиданно в его памяти всплыл один любопытный придуманный мир, в котором сильнейшие мечники скоростными атаками могли с легкостью разрезать целые острова, а силовыми сдувать города.