Король змей все это время гнил заживо.

Тучи непонятных существ похожих одновременно на рыб и мух роились в его ранах, на его органах и кишках. Сила великого духа уничтожала их ежесекундно, но они рождались из его же плоти, продолжая плодиться и зарываться в булькающий «мясной бульон».

Регенерация могущественной сущности все еще отчаянно восстанавливала свое тело, чтобы лишь подпитывать сжирающую ее гниль.

Сколько он уже борется? Сотню лет? Две сотни? Какой силой воли и желанием жить надо обладать, чтобы выдержать подобное мучительное существование?!

Дрожащий Стас поднял взгляд и посмотрел в глаза до сих пор сражающегося Змея. Точнее, он посмотрел в его единственный глаз. На месте второго был комковатый кусок плоти, заполненный гноем и десятками отверстий.

Из одного из них выползла здоровенная личинка и посмотрела прямо на Стаса.

Ордынцев открыл рот и внутрь хлынул поток красной воды и всего того, что отслаивалось от тела Змея веками.

И тогда Ордынцев сделал то единственное, что он еще мог.

Он закричал.

Даже не так.

Он завопил от сводящего с ума всепоглощающего ужаса.

Плановая глава.

«Покажи мне, покажи», — мысленно бурчал Стас, продвигаясь в сторону фронта: «Когда я уже пойму, что иногда любопытство и наглость это совсем не благо».

После того, как Ордынцев проснулся ночью от собственного крика, он, еле успев выскочить из палатки, хорошенько опорожнил свой желудок, после чего до утра просидел возле горящего костра, нервно бросая настороженные взгляды в окружающую тьму.

Там, в темноте Ордынцеву виделась уже знакомая бездна и жуткая голубовато-красная синева.

Стас передернулся всем телом, а кружащая вокруг Левиафан бросила на хозяина обеспокоенный взгляд.

Мужчина ничего не сказал своей змейке, чтобы хоть она не волновалась, но Леви было все равно не по себе от состояния мастера.

У кого-то могли бы возникнуть вопросы, вроде: «В чем причина столь сильной реакции Станислава на кровь и раны?»

В конце концов он был мало того, что медиком, так еще в этом мире провел более трех с половиной лет, сражаясь и рискуя своей жизнью.

Проблема заключалась в ранах Великого Змея, а точнее в яде хаоса пронизывающем изнывающую от агонии плоть.

Эта субстанция была столь неестественна восприятию обычных живых существ, что одного взгляда на нее хватало, чтобы смутить рассудок и ввергнуть в безумие слабых разумом.

Стас же увидел такое количество гноя хаоса, что лишь невероятным усилием остался в здравом рассудке.

Кроме всего прочего скверна терзающая тело великого духа развивалась, порождая тех ужасных тварей, похожих на помесь мух и рыб.

В итоге мужчину одолевали тяжелые мысли, на которые у него не было ответов.

Взять хотя бы его сюда попадание.

Был ли Король змей в ответе? Или он наоборот спас Стаса, когда тот здесь очутился?

Ответы опять же неоткуда было получить.

Ордынцев сомневался, что связаться с этой сущностью будет так просто. А даже если свяжется, Ордынцев подозревал, что это ничем хорошим не кончится.

Что если желание змея уйти от своих последователей заключалось в его страхе заразить их ядом хаоса?

Это в свою очередь значило, что окажись Стас возле тела змея, он рисковал подхватить ту же болезнь, превратившись в нечто подобное.

И тут вставал немаловажный вопрос, зачем Великому Змею нужен какой-то там человек? Точнее целитель, обладающий знаниями сразу двух миров?

Мог ли великий дух каким-то образом предсказать случившееся и призвать своего спасителя?

Читать о всякого рода пророчествах весело, когда ты с ними никак не связан. Но чувствовать дыхание фатума на своей шее мало приятного.

Но что бы Стас не думал, делать было нечего. Король змей не просил и не требовал его помощи. Ордынцев был предоставлен сам себе, поэтому именно он и являлся хозяином своей судьбы.

«Как же я не соскучился по всему этому». - тяжело вздохнул Стас, минуя блокпост своей страны и входя на земли страны Хюго. Точнее то, что от них осталось.

Стараясь держать команду Джуна подальше от фронта, Ио невольно снизил те ужасы, которые они могли видеть.

Да, перед ними открывались виды на разрушенные деревни, вскрытые животы пленных, забитые трупами колодцы, гроздья повешенных и многое, многое другое.

Но все это встречалось скорее, как редкость. Чаще бандитам все же нужны были всякие слуги, осведомители или просто игрушки для развлечения. Плюс, их можно было выгодно продать. Это давало обычным людям шанс выжить.

Война в местных условиях эту возможность почти исключала.

Любой дом, двор, деревня, село или город могли представлять ценность. А это значило, что в случае поражения она могла достаться врагу… Туземцы отлично знали, что в этом случае стоит делать.

Тактика выжженной земли практиковалась здесь многие сотни, если не тысячи лет.

И если вид очередной сгоревшей деревни, через обгорелые доски которой видны скрюченные кости мертвецов, почти никак не трогал сердце землянина, то вот что-то похожее, но уже в рамках того же города, заставляло его чувствовать неуверенность.

Слишком много смертей, разрушенных судеб и трагедий для одного человека.

Даже просто идя по дорогам можно было видеть, как на обочинах были выкинуты десятки трупов. Их тела обобрали вплоть до набедренных повязок. Жирные, лоснящиеся вороны даже не пытались отскочить или взлететь, видя человека.

Они ленивыми взглядами провожали очередного воителя, словно бы примериваясь, что первым у него выклевать: его прекрасные зеленые глаза или может быть расклевать щеку и вытащить язык.

И чтобы понимать весь кошмар ситуации уже не одно поколение этих птиц было выращено исключительно на человеческом мясе.

Лето, зима, осень или весна сменялись, но вороны никогда не имели проблем со свежим мясцом.

Вдруг что-то мелькнуло и сразу несколько ворон оказались в пасти выскочившей из земли Леви.

На дороге заметалось паническое карканье и воронье, теряя перья, бросилось прочь.

Ордынцев криво усмехнулся. Он был доволен.

Хоть он ничего не приказывал, но Левиафан абсолютно верно считала его отношение к этим зарвавшимся комкам перьев.

Остановиться Стас решил на окраине одного из разрушенных городов. В его пригороде, на удивление, все еще жили люди, пытаясь хоть как-то соединить концы своей разрушенной жизни.

Глядя в их потухшие или наоборот полные скрытой ненависти глаза, Ордынцев бесстрашно шел по улицам города. Если кто и мог бросить ему вызов, то они решили не связываться с подозрительным путником.

Город, в котором он остановился, прилегал к широкой реке, по которой ходили небольшие торговые корабли и рыбацкие лодки.

Это позволило им хоть как-то держаться на плаву. Скорее всего это место принадлежало кому-то очень сильному, из-за чего никто так его и не разграбил. Бывало, что высшие воители покупали недвижимость в других странах. С их деньгами это не было проблемой.

В результате иной раз даже великие кланы не видели смысла ссориться ради пары магазинов с людьми подобного калибра.

Возможно, именно поэтому пара магазинов у нескольких пристаней все еще работала и у Стаса получилось купить свежей еды. Так, сидя на крыльце одного из заброшенных домов, он почувствовал, как кто-то осторожно дотронулся до его вещмешка.

К несчастью Ордынцев давно уже приметил мелкого воришку. Техника чувства земли тратила немного праны, поэтому Ордынцев старался использовать ее как можно чаще.

Конечно, кроме праны она тратила еще и внимание. Кроме же этого, после пары часов начинала болеть голова, но постепенно границы использования техники и ее длительность отодвигались все дальше и дальше.

Из-за этого подобраться к Стасу по земле становилось все более сложной задачей.

Ну и не стоило забывать о Левиафан, которая мониторила всю округу духовным зрением.