В бухте хватало и укрепление боевых постов. Со стороны гор пешего маршрута практически не было, перелёт через горы охраняли автоматические системы, а единственным маршрутом для нападения оставалось море. Аборигенам не раз давали по голове с этого направления, но как теплело и сходил лёд, и когда лёд на море максимально крепок, к порту обязательно кто ни будь являлся.

Территорию перед портом перекрывали огнём батарей и местные давно не приходили большими группами, но небольшие шайки приходили постоянно. Особенно было плохо, когда среди них были Восходящие. Большого урона такие группки причинить не могли, но гадости делали. Собственно говоря, как со стороны моря, так и в степь, всё что строили земляне, старались строить в зоне, которая перекрывается огнём крупнокалиберных батарей, полностью уйдя от проблемы приближения больших армий. Проблему одиночных диверсантов это не решало, но это уже другая тема.

Состав остановился и стали разгружать наше оборудование, а на перроне меня встретил старпом и повёл к причалу, показывать корабль. Словно из своей детской книги, я представлял ледокол как огромный корабль, ломающий своей тушей ледяную пустыню и проминающие льдины, но реальность оказалась иная. Ледоколом назывался корабль на воздушной подушке местного конструирования. Его собрали на основе импеллеров от Грифона. Самое интересное, что своё имя он получил после того, как прошёлся по поверхности недавно ставшего льда. Машина проходил над ледяным полем, а не выдерживающий вибрации и давления нагнетаемого воздуха, лёд трескался на расстоянии сотни метров. Машина проходила, а за ней оставалось лебяное крошево, словно настоящий древний ледокол проплыл. Очень удобная штука, которая может передвигаться почти везде, где есть относительно ровная плоскость. Я о таких штуках слышал, но в живую видел впервые. В космосе просто негде, а когда идёт высадка десанта на планету, то всё перемещают либо воздушным транспортом, либо через транслокационные порталы, а чаще за бронёй боевых машин.

Ледокол не плыл, а низко летел. Воздушная подушка и универсальные импеллеры, которые ставят на винтокрылы малого класса вроде Грифона, давали такую тягу, что будь наш корабль поменьше, точно бы смог самостоятельно подняться в воздух. Сейчас это была единственная функция, о отсутствии которой все жалели. Вода сзади бурлила, вспенивалась, и огромные твари выпрыгивали из воды, идя в кильватере и пытаясь догнать наше несущееся судно.

— Вашу мать! Вот же! Они сюда раз в несколько лет приходят, размножаются они здесь, что ли, что им… — а далее кормчий нашего судна выдал целую серию витиеватых эпитетов.

Слова в самой изысканной и образно-описательной форме летели в бурлящую воду за кормой, но преследующих нас чудовищ не останавливали. Корабль оставлял пенный след бурлящей воды и разводы ряби от винтов импеллеров, дававших сейчас полную тягу. Азартно гонясь за разогнанным до предела водным средством передвижения, некоторые огромные туши выпрыгивали сзади. Но это только некоторые. Моим ночным зрением было отлично видно, что под водой виднелось множество тёмных спин, которые пока не показывались из воды. Они небыли сюрпризом, и отлично просматривались на приборах, как и ещё одна стая, идущая на глубине сотни метров, которая хотела обойти нас сбоку и просто единичные гиганты, подтягивающиеся со всех сторон.

— Пристегнуться, языки втянули! — заорал динамик оповещения, голосом главного рулевого.

Мы заложили резкий разворот, а потом снизу ударил рывок воздуха, подбрасывая наш корабль метра на три, и мы запрыгнули на вертикальный свал огромной льдины, диаметром с пол километра. А дальше, скребя днищем и разрывая воздушные баллоны влетели на изломанный торос айсберга, подскочив ещё метра на полтора. Под нами была огромная толща льда, оторванная от ледника, который постоянно находился за световым кругом и выдавливался в световое пятно, откалываясь огромными льдинами. Как правило льдины крошились на мелкие обломки, а когда приходили вот таким здоровенным кусками, который пришелся как нельзя кстати.

Твари были быстры, но оставались рыбами. Очень хотелось поблагодарить того, кто их создал, что к этим чудовищам не догадались приделать щупальца и лапки. Да, это им не мешало разгоняться и выпрыгивать с разных сторон на льдину, но до Ледокола, разместившегося почти по середине и ещё заскочившим на несколько метров вверх на нагромождение изломанного льда, они добраться не могли. Они выскакивали, преодолевая метров по пятьдесят, а потом изгибаясь и дёргаясь всем телом, соскальзывали в воду обратно. Все твари содержали звёздную кровь, а вот описание гласило Теневой??? — оставив половину слова вопросами.

— Это что такое?

— Да кто его знает? Чего-то теневой. У нас никто дочитать не может. Они очень развитые, половина серебро. Они под льдами живут за световым кругом.

— А почему умения не применяют?

Они не могли долезть до нас, зато об льдину яростно бились покрытыми роговой броней лбами, или дрыгались, выпрыгивали на край и сотрясая ударами всю поверхность и клацали пастями. Теперь можно было рассмотреть хищников подробнее. Ну что сказать, общие очертания рыбы, только к ней добавить бронированное тело, мощные плавники и несоразмерные зубы, раскиданные в пасте которой винтокрылы можно перекусывать или такие как у нас ледоколы. Но Айсберг со своими размерами был явно не по зубам упрямым тварям. Мужик откинулся от штурвала на кресло выдохнул:

— Часа три четыре жизни у нас есть, сейчас будет рассвет, и они уйдут на глубину. Чего сидим?- удивились тому, что мы ещё внутри и выгнали на общественно полезные работы.

Ещё минут пятнадцать нас трясло, а чтобы ледокол не сорвало вниз, в любезно предоставленные пасти, с помощью пневмопистолета вбили колья и пришвартовали тросами. Если бы мы скатились в воду, то нас разорвали за считанные секунды. Оставалось надеяться, что тварям не хватит ума приложить силу с одной стороны и просто перевернуть айсберг. По размеру льдина была внушительная, но и животин собралось немало, и если они упрутся с одной стороны, то подобное событие будет весьма вероятным.

— А вот и наши. Может и хорошо, что до бесполётной зоны доплыть не успели, — говорил наш кормчий, наблюдая за подлетающим винтокрылом.

Грифон летел довольно высоко, но это не мешало подводным хищникам пытаться поймать наглый источник шума. Гладь моря словно вспучило, и огромная туша выпрыгнула метров на тридцать-сорок в высоту. Этого было маловато, но попробовать стоило. Пилот не стал садиться к нам, а с высоты метров сто сбросили тросы.

— Если будем ниже спускаться, у этих истерика начнётся и тогда хоть что перевернут, — проорали нам объяснение, сквозь ветер от турбин и мы начали по одному подниматься на тросах.

По водой явно занервничали, сотрясая льдину ударами, вой импеллеров закладывал уши, а струя воздуха сдувала мелкие льдинки и снег.Мы стояли, закрывая лицо руками и ловя концы тросов. В принципе, ничего, стандартный набор. Упор для ноги, а дальше просто ставишь ступню и берешься за трос, после чего тебя поднимают лебедкой. Через 5 минут все были внутри. Сильнее спускаться Грифон не стал, поднимая нас с высоты, зависнув над льдиной. Если машина опускалась хотя-бы ещё на пару метров, в воде начиналось настоящее бешенство. Твари уходили в глубину и били своими бронированными мордами в лёд, или отчаянно выпрыгивали на айсберг. Кто его знает, что там внутри и насколько он прочный. Если раньше огромные рыбины выпрыгивали, хорошо не доставая до застопоренного на льду Ледокола, то теперь вероятность до нас добраться была вполне реальной. Чем вызван такой ажиотаж от пролёта Грифона не знали, но подводные гиганты всегда так реагировали.

— Ледокол заберём. С Клювана аппарель и часть обшивки снимем, тогда грузоподъёмности с лихвой хватает. Главное, чтобы айсберг не перевернули и в земли ночи к вечным льдам мне отдрейфовал, или в бесполётную зону течением не отнесло, — объяснял мне один из парней, увидевший, как я рассматриваю в экран удаляющийся силуэт брошенного ледокола, пришвартованного к льдине.