— Когда ты успела? — Он сглотнул. — Когда искала заклятье в моем организме?

Франческа кивнула.

— Ты запустила заклинание мне в мозг?

— В сердце.

Сайрус сморщился.

— И как оно действует?

— С каждым ударом сердца кровь выталкивается в аорту и дальше разносится по всему телу. У самого основания аорты от нее ответвляются две небольшие артерии, несущие кровь обратно к сердцу, они называются коронарными. Вокруг твоей левой коронарной артерии обвилась коротенькая фраза на магнусе. Она сжимает артерию, препятствуя притоку крови к сердцу и истощая твои магические способности.

— Пылающие небеса! Как ты посмела… — Сайрус задохнулся на полуслове. — Ты же целитель! Ты клялась никогда…

— Никогда не причинять вреда пациенту, — официальным голосом договорила Франческа. — Но ты ведь не пациент. Сейчас ты мой похититель, собирающийся выдать посторонним сведения, которые несут угрозу Авилу. И та самая клятва обязывает меня любой ценой тебе помешать. А теперь успокойся, отдышись, выровняй пульс и прекрати колдовать, тогда сердцу потребуется меньше крови, и боль уйдет.

Сайрус медленно вдохнул.

— А если я прикажу другому иерофанту обезвредить заклинание?

— Тогда ему придется проявить филигранную точность, — высокомерно фыркнула Франческа. — У тебя под сердцем несколько острых слов. Оторвется хотя бы одно, и…

— Да покарает тебя Селеста и все полубоги ее канона, Франческа! — прошипел Сайрус.

— Я не вправе довериться…

— Ты не умеешь уступать, — прошептал Сайрус, обессиленно закрывая глаза. — Все та же.

Франческе стало совестно.

— Сайрус… мне жаль.

— Ну конечно! — Он снова схватился за сердце. — Хорошо, Фран, ты победила. В очередной раз. Как ты заставила заклинание сработать именно сейчас?

— Испускала сигнальные тексты, — прежним бесстрастным тоном объяснила она. — Каждые несколько секунд сигнальная фраза наталкивалась на заклинание в твоем сердце, приказывая ему повременить. Но после того, как ты подверг меня цензуре…

— Страховочное заклинание, — горько рассмеялся Сайрус, выдыхая прерывисто. — Ты создала страховку.

— Скорее удавку. Это заклинание целители используют в экстренных случаях. Когда нам угрожают бандиты или чарословы-преступники, заставляя исцелить их раненого. И тогда мы накладываем заклинание-удавку на коронарную артерию главаря, прежде чем приступить к делу. Если нас попытаются подвергнуть цензуре или убить, главарь тоже умрет.

— Удавку, значит?

— Ослаблю, когда снимешь цензуру.

Сайрус шагнул к Франческе и дотронулся до свитой в тугой шнур столы, сдавившей виски. Красный шелк лег на плечи. Мантия обмякла, распускаясь мягкими складками, и голову словно окунули в холодную воду — магические способности вернулись. Когда озноб прошел, Франческа послала волну сигнальных фраз в солнечное сплетение Сайруса. Одна из них достигла заклинания, сжимающего артерию, и отдала отменяющий приказ.

— Все? — спросил Сайрус.

— Пока я рядом и не под цензурой, тебе ничего не грозит, — кивнула Франческа.

Сайрус устало потер рукой лоб.

— А если я передам башенному стражу насчет Дейдре?

— Не передашь.

— Проклятье, Фран, и как теперь прикажешь мне жить? Ты так и будешь держать мое сердце на крючке, а если я сделаю что-то тебе неугодное, прикончишь?

Франческа поправила столу.

— Ты клялся защищать Авил. Я клялась заботиться о людях. Нам обоим необходимо выяснить, что угрожает городу. Но действовать нужно с оглядкой. Я надеялась, что не придется прибегать к силе и ты образумишься сам, однако по-хорошему ты сотрудничать отказался. Поэтому заклинание-удавка останется, а решения буду принимать я.

Сайрус помассировал виски.

— Вот значит, что такое на самом деле «оставить последнее слово за собой», — пробормотал он и, рассмеявшись вдруг, посмотрел Франческе в глаза. — Не знаю даже, что страшнее: твое самоуправство, твоя удавка или твои дурацкие каламбуры.

Не успел Сайрус освободить от сковывающего заклинания мантию Франчески, как вернулась стажерка с приказом немедленно подняться на взлетную площадку и предстать перед стражем и маршалом. Передала приказ и тотчас скрылась.

— Я отказываюсь врать, — заявил Сайрус.

— И не нужно. Просто опусти скользкие моменты. Ты парил в дозоре над Авилом, увидел, как я падаю со змея. Подхватив меня, выяснил, что в святилище творится неладное, и прилетел сюда предупредить ветряного маршала.

Сайрус скрестил руки на груди.

— Предлагаешь заняться сочинительством?

— У тебя есть другой способ не накалять страсти? Хорошо, не нравится сочинительство, есть много других, невербальных видов искусства. Танец, например. Будешь отбивать чечетку вокруг стража, пока я покручу фуэте перед маршалом. Или можно вылепить бюст…

— Не язви. Хорошо. Скажу им ровно столько, сколько нужно. На данный момент, — уточнил он после секундного раздумья.

— Вот и ладно. Пока мы не выясним, что там в самом деле случилось, твой долг — предельная осторожность.

— Не рассказывай мне о долге, магистра. Пойдем, покончим уже с этим делом.

За пологом обнаружилась веревочная лестница, уходящая вверх по песчаниковой башенной стене. В пятидесяти футах внизу колыхалась под ветром высокая, по колено, трава.

Сайрус взбирался проворно, словно белка. Франческа же от каждого порыва ветра вцеплялась в перекладины мертвой хваткой и в конце концов вынуждена была крикнуть изрядно опередившему ее Сайрусу, чтобы подождал. Иерофант оглянулся с непроницаемым лицом, подставив ветру смоляные кудри.

Постепенно Франческа преодолела разрыв, и они поднялись еще футов на двадцать — к узкому выступу, переходящему в полутемный коридор. Сайрус помог Франческе перебраться с лестницы на выступ и тут же оттащил в сторону, давая дорогу трем иерофантам с притороченными на спине большими тюками. Франческа представила, как эти трое, наверное, проклинали ее за медлительность, взбираясь следом.

Сайрус двинулся за ними по коридору, который чуть погодя вывел их в длинный узкий колодец, похожий на горную расщелину с виднеющейся в вышине полоской неба и клочьями облаков. Вот только стены колодца были не каменными, а деревянными — бесконечные ярусы лесов и подмостков, некоторые с затейливыми лебедками, блоками и цепями. Около половины подмостков занимала свернутая рулонами парусина.

Один из шедших впереди иерофантов забрался по лесам, передал на подмостки тюк со спины, получил взамен другой и зашагал вверх по длинной лестнице.

Только теперь Франческа поняла, чему оказалась свидетелем, хотя и до того знала, что садовая башня, помимо прочего, служит складом. Доставляемая по воде из Дара и Куинспорта обычная парусина выгружается в Холодном Шлюзе. Оттуда ее перевозят по воздуху в садовую башню, а из башни к ветроуловителям, где она пропитывается иерофантскими заклинаниями.

Эти иерофанты как раз привезли партию заряженной чарами парусины, а обратно повезут обычную. На глазах Франчески ковалось звено длинной цепи магического производства, снабжавшего иерофантов Даги, Куинспорта и Эррама необходимыми объемами магического текста для боевых воздушных кораблей и морских купеческих судов, обгоняющих даже легендарные иксонские катамараны.

Если иерофанты произведут недостаточно заряженной ткани, померкнет слава и мощь великого торгового королевства. Хуже того, потеряют воздушную и военно-морскую поддержку остроземские армии и флотилии. Как и другие чарословы — маги, пироманты и прочие — иерофанты клялись не принимать непосредственного участия в войнах шести человеческих королевств, однако клятва не мешала им заниматься разведкой, обеспечением связи и даже, в отдельных случаях, транспортировкой остроземских военных частей. Если бы не этот козырь и не золотая жила в виде торгового флота и иерофантской парусины, по восточному побережью Остроземья снова покатились бы нескончаемым потоком войска вечно враждующих соседей — Лорна и Верданта.