– Куда ты отправишься? – спросил Кейн, как только Скайлер снял подвижные наручники с запястий Бернарда. Все трое вступили в вырубленный «Факелом» туннель.

Некоторое время Бернард молча тер сильно побуревшие запястья, потом впился в Аллена ненавидящим взглядом.

– Вам что, и впрямь это так важно? – скривился он, причем взор переместил с лица Кейна через лицо Лейта на физиономию Канаи. Ланато немного посуровел, но более ничем своих истинных чувств не выдал.

– Да, это очень важно для всех нас, – раздельно проговорил Лейт, – ведь и теперь еще не поздно вернуться к борьбе.

– Одному? – хмыкнул Бернард. – Я опустошен и угнетен тяжелой жизнью. Я потерял все, что оставалось от моей команды.

– Тебя ведь учили сражаться в одиночестве, – напомнил Лейт. – По всему миру достаточно организаций типа «Факел», в которые ты можешь с успехом войти. Ты ценный человек, Бернард, и мысль о том, что ты собираешься выбросить себя на помойку, мне ненавистна.

– Ты сам, комвзвода, выбросил себя на помойку. Ты должен немедленно покинуть планету. Если тебя не поймает Куин, то поймают Службы Безопасности другого города. Вы все мертвецы. И ты, Канаи, про это не забывай. Это я хранил вас живыми и здоровыми на территории противника в течение тридцати лет.

Ланато промолчал, и Бернард повернулся к устью туннеля.

– Перед тем, как ты уйдешь, – подал голос Скайлер, – возьми вот это, – и протянул листок бумаги.

– Что это? – нахмурился Бернард.

– Пропуск, – ответил громила. – Ведь Мордахей охраняет выход, разве ты не помнишь?

В отместку Бернард произнес какое-то грязное ругательство.

Кейн глубоко вздохнул, разрабатывая грудную клетку.

– Надеюсь, ему не удастся установить ловушки для дураков по дороге к выходу.

– Не расставит, – успокоил Лейт и кивнул Скайлеру, который тотчас последовал в туннель за отбывшим спецназовцем.

– Бернард заметит хвост, – сказал Канаи.

– Но ничего не сделает, – отозвался Лейт. – Пойдемте отсюда, джентльмены. Пора заканчивать великий проект и сматываться домой.

– Нет другого заключения? – спросил Лейт, перебегая глазами от Хокинга к Кейну.

Кейн устало покачал головой: вращательные движения.

– Об этом не упоминается ни в одном файле, ни в одном из тех, к которым мы получили доступ. Программа кодовой проверки, написанная Хокингом, способна отыскивать любой пересекающийся код, особенно те, что похожи на материалы, из архивов Плинри. Но однако на распечатках никаких данных нет.

– Короче, здесь нету формулы «Молнии». Лейт вздрогнул, и все замолчали.

– Ну, такое случается иногда, – раскрыл он наконец рот. – Вселенная может гарантировать, что существует ответ на заданный нами вопрос.

Хокинг заерзал по обыкновению.

– Тогда получается, что препарат, разработанный «Факелом», не является «Молнией» в точном смысле этого слова.

– Не торопись, – сказал комвзвода, – мы перекопали уйму информации, всю документацию, рассчитанные дозы, производственный процесс, формулу и даже время предположительного действия наркотика. Но не встретили ни малейшего намека на его предназначение. Они подумали, что нет нужды обо всем упоминать в одном месте, ибо знали, что если кто-нибудь наткнется на записи, то ему и без расшифровок будет все понятно.

– Думаю, надо обратиться к Анне Силкокс, – предложил Хокинг. – Она наверняка нам что-нибудь расскажет.

– Возможно, – кивнул Лейт, – но сначала нам нужно провести еще ряд тестов для проверки.

– Нет, не надо никаких тестов, – воскликнул Кейн. – Питман и так уже сильно настрадался во время предыдущих опытов и вливаний. Не нужно рисковать его жизнью для проверки того, что наворотила и наварила группка каких-то мракобесов.

– Ты все правильно говоришь, – сощурился Лейт, – но мы отнюдь не догадываемся о том, каким именно образом поведет себя Питман после задвижки. Может, он станет непобедимым силачом?

Кейн оцепенел.

– Ты хочешь сказать, что… что…

– Что я похож на идиота? – усмехнулся комвзвода. – Да, я идиот, но лучше, чтобы для опытов использовался какой-нибудь персонаж пожиже и послабее, а то не ровен час… Ладно, хватит. Упаковываем наше снаряжение. Быстро. Нам нужно успеть к Реджеру еще до наступления темноты.

Первое, что пришло в голову Мирко Марковичу, когда он вышел из состояния комы, было соображение о том, что его тело очень болит в разных местах. Потребовалось время, чтобы локализовать источник боли в области пятого шейного позвонка. После локализации все ощущения стали резко угасать. Он лежал на какой-то колючей поверхности. Левая рука была наполовину обнажена. Отовсюду слышались какие-то мрачные звуки недобрых голосов. «Я что, в обморок падал? – подумал Мирко. – Или в коме находился? А где же посткоматозное ликование?» Последнее, что он мог припомнить… Да, он стоял на посту около калитки в горном доме Айваса Трендора. Осторожно, чтобы не привлекать к себе внимания, он разлепил веки… И тотчас чуть с ним инфаркт обширный не приключился! Вокруг него тучей бегали и колом стояли отнюдь не люди из СБ. Они все были одеты в гражданскую одежду, а сквозь незастегнутые рубашки виднелись черные робы и черные воротник". А лица, лица какие!..

Правая рука Марковича инстинктивно потянулась за парализатором, но кобуры, как и следовало ожидать, на месте не было. Ну, может хоть аварийный сигнал тревоги на толстом ремне оставили?

– Как ты себя чувствуешь? – спросил некто в черном, склонившись над его бедовой головой.

Маркович глубоко вздохнул, не для разработки дыхательных путей, а для признания факта своего поражения.

– Очень шея болит в том месте, куда вы меня ударили, – пожаловался Мирко. – Диву даюсь, что живу еще. Если вы хотите меня допрашивать о внутреннем плане Трендора и его жилища, то я не из болтливых.

– Мы здесь не из-за информации. А потом, мы не собираемся тебя пока что убивать.

Мирко скорчил страшную гримасу.

– Утешили. Пока что! Но когда же будет принято окончательное решение?

– Да прямо сейчас! – послышался новый голос.

Маркович почувствовал, как ему сделали в вену укол пневматическим шприцем, и тотчас небывалый огонь разлился по его жилам.

– Что вы со мной делаете? Что это?

– Мы и сами не знаем, – сказал Хокинг (это был он!). – Нам просто нужен подопытный кролик, а коль скоро эти кролики так и шастают по горам, мы решили не упускать шанса. И вот ты здесь, а не в своей родимой СБ.

Огонь продирался в грудь Мирко, как медленная густая лава. Глаза заволакивало. Язык сильно разбух во рту. Через нос пошли разные яблочные выхлопы. Почудилось, что подбрасывает в воздух, и ты лежишь где-то в верхних слоях атмосферы. Пора. Следует ожидать прихода!

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Хокинг, но его голос едва-едва продирался в сознание Марковича.

– Кажется, сейчас помру. – пробормотал Мирко. – Уходите, дайте мне надуть лапы с миром.

Хокинг недовольно покачал головой и повернулся к Лейту.

– Похоже, комвзвода, тут что-то не так. Я хорошо помню, какую реакцию на организм производит подлинный препарат.

– Ну, а этот-то как действует? – спросил Лейт.

– Поди разберись! – воскликнул Хокинг. – Однако уверен, что этот сосунок и не думает подыхать. И все-таки, должна же быть какая-то первичная реакция нужного нам оттенка. А ее просто нет!

– А ты помнишь инструкции по применению одной дозы? – спросил Лейт. – Не помнишь, а надо просто еще раз ему вколоть, тогда все увидим как на ладони!

Чей-то кулак ринулся к лицу Мирко. Бедняга постарался уклониться в сторону, пытаясь привести свои руки в положение защитного блока. Не получилось, но прежде чем он дернулся, кулак замер в нескольких сантиметрах перед его носом.

– Нет никакого улучшения реакции, – сказал Лейт, убирая руку. – Никакого улучшения. Тут подошел третий человек и стал вздыхать.

– Нам лучше уходить, – вздыхал он, – а то кто-нибудь хватится Мирко.