- Ну, ты же знаешь, что я имею в виду. Ты просто шикарная. Парни толпами ходят за тобой, что значит и ходят толпами за ними. Они выигрывают по умолчанию.

- Так грустно, когда ты такое говоришь, - трясу я головой, вся съежившись.

Ришель и я на самом деле не говорим об этом, но она знает, что я вижу себя совсем иначе, нежели другие люди. Я - упаковка, славно и аккуратно обернутая моими родителями. Наполненная ожиданиями совершенства - от моих волос к моим зубам, к моей совершенно выглаженной одежде. И нет ничего настоящего в том человеке, которого я представляю миру, и таким образом, я ничего не вижу кроме миража, когда смотрю в зеркало. И то, как я смотрю настолько фальшиво, насколько я чувствую.

Никто и понятия не имеет, кто я на самом деле под этим прекрасным бантом, которым связаны мои волосы. Кроме Ришель.

- Как бы я хотела посмотреть, как ты молчаливо управляешь школой.

- Я бы тоже этого хотела, - вздыхаю я. – Ты моя единственная настоящая подруга.

- Та же беда, - усмехается Ришель.

- Ну, мы все равно переживем это испытание средней школы, даже если мы не вместе, заявляю я.

Ришель молчит. Она смотрит на свои руки.

- Не надо, - говорю я ей. – Со мной все будет в порядке. Ты должна верить, что, в конечном счете, ты приедешь в Ренфилд. Кроме того, я уже начала составлять наш список дел после выпускного.

- Правда? – спрашивает она, воспрянув духом. – И что значится самым первым?

- Провести лето в пешем походе по Европе.

- Твои родители никогда не позволят тебе, - говорит Ришель со смешком.

- На самом деле, Гарвард поощряет студентов проводить свой первый год за границей, чтобы посмотреть мир. Они будут думать, что это - прекрасная идея, поверь мне.

- Тогда давайте проведем целый год, делая это, вместо одного лета. Мы совершим кругосветное путешествие. Когда еще мы сможем убить целый год?

- Правда. Вызов принят. - Я беру ровный желтый лист из моей сумочки и вычеркиваю «в течение лета» и добавляю «в течение года».

- Дай-ка взглянуть, - просит Ришель, протягивая руку.

Я встаю и присоединяюсь к ней на кровати, отдавая ей листок.

Ришель читает: - Кругосветное путешествие в течение года. Прокатиться на воздушном шаре. Помочь кому-то, кто не желает помощи. - Она смотрит на меня и улыбается. - Мне нравится это. Она замолкает, затем говорит, - Ох. Тогда давай сделаем вот это.

Она берет ручку и пишет: - Помочь детям вспомнить, что они дети, даже когда их жизни ужасны.

От этого сжимается мое сердце… в хорошем смысле.

Она снова начинает смеяться вслух. – Влюбиться. – Потом она дописывает «в Кэла» в скобках. И добавляет «потерять девственность с Кэлом».

-Ришель! Этот список мы должны выполнить вместе!

- Здесь я тоже возьму его имя в скобки. Ты можешь влюбиться и потерять свою девственность с кем угодно.

- Ага, этого никогда не случится. – Сама идея симпатии к парню, исключая любовь к нему, кажется невозможной. Большинство парней, которых я знаю, раздражают меня….кроме Кэла. Хотя я больше с ним не разговариваю. Кроме того, я никогда так не поступлю с Ришель. Я же ей обещала много лет назад, что не сделаю так.

- Дай-ка посмотрю, - протягиваю я руку, чтобы взять лист назад. – Скатиться по холму? Ты серьезно?

- Когда последний раз ты скатывалась с холма? – бросает она мне вызов.

- Никогда, - говоря я тихо.

- Вот именно.

Я пишу: - Прожить самый счастливый день в своей жизни.

- Что это за день? – спрашивает Ришель.

Я улыбаюсь.- Я пока не знаю.

Я падаю на потрепанный кожаный диван в «Бин Баз», уставший и разбитый. Я провёл весь день разъезжая по Креншоу в поисках Найэль. Но я не смог её найти.

Я проверил каждое возможное место, пришедшее в голову: отель, приют для бездомных, у Элейн, больницу, медицинский кабинет, «Старлайт» и вернулся сюда. Я ездил по случайным улицам в надежде увидеть её идущую мимо. Я звонил ей. Я писал ей. Я делал всё, разве что не кричал её имя, хотя и подумывал об этом. Она ушла, а я не имею понятия, что теперь делать.

- Плохой день?

Симпатичная девушка, одетая в свитер с глубоким вырезом, сидит рядом со мной с книгой на коленях.

- Очень, – отвечаю я, сильнее вжимаясь в диван. Моё тело чувствует, что вот-вот обрушится изнутри.

- Я бы с радостью купила тебе что-нибудь покрепче кофе, если ты хочешь уйти отсюда, - предлагает она с сочувствием.

Я вежливо улыбаюсь. – Спасибо, но, - бормочу я, когда кто-то цепляется за меня, приземляясь на колени. Я немею, когда вижу Найэль, перешагивающую через меня.

Прежде чем я могу отреагировать, она говорит:

– Забираю свои слова назад. Я не хочу, чтобы ты с кем-нибудь встречался, - она обхватывает руками мою шею и целует у всех на виду. Я всё еще пытаюсь отдышаться, когда она отстраняется. – Хорошо?

Она вернулась. Беззаботная девушка, которую я встретил в этом кафе. Я могу мучить себя, гадая, где она была, или, пытаясь выяснить, что случилось с Николь. Но сейчас мне всё равно. Найэль сидит у меня на коленях, улыбается, и это всё, что имеет значение.

- Привет. Как прошло твоё Рождество?- спрашивает она радостно. Нет ни намека на страдание в её голосе или печаль в её глазах, которые преследовали меня с того момента, когда я позволил ей уйти.

Девушка в откровенном свитере пялится на нас. Вообще - то все пялятся. Я должен был уже привыкнуть к этому в этом месте – я убежден, что в этом плане я - легенда.

Кто-то прочищает горло.

Мы смотрим. Мэл стоит рядом, уперев руки в боки. – Я знаю, вы все ещё проходите фазу медового месяца, но все же, это семейное заведение.

Найэль улыбается ей. – Всё нормально. Мы уже уходим.

Она встаёт и берет меня за руку.

-Хм... Прости, Мэл.

Найэль практически сталкивает меня с дивана и выводит за дверь. Когда мы оказываемся снаружи на холоде, она поворачивается и снова обвивает своими руками мою шею. Мой мозг не решается признать, что она действительно здесь, стоит передо мной. И…действительно рада меня видеть.

Я заключаю её в объятия, зарываясь лицом в ее волосах. – Ты не представляешь, как я сейчас счастлив.

- Ты думал, я уехала, не так ли? – она обнимает меня в ответ.

- Да, – говорю я, тяжело вздыхая. - Прости, что не пошёл за тобой, когда ты ушла. Я должен был. Я просто…

- Всё нормально, – говорит она, глядя на меня. – Я всё ещё здесь. – Её взгляд встречается с моим. – Мы не должны говорить об этом.

И поэтому мы не будем. Последнее, что я хочу, это чтобы она ушла снова. Вместо этого я отвечаю ей, наклонившись и поцеловав её теплые губы. Она пробегается своими пальцами по моим волосам и прижимается ко мне. Поцелуй набирает темп, вместе с моим пульсом.

Она бормочет: - Давай вернёмся к тебе, - её губы все ещё касаются моих. Я думаю, что ответил, но это могло бы сойти за низкий стон.

- Прошу прощения, – мы поворачиваем свои головы. Мэл стоит на ступеньках, скрестив руки на груди и глядя на нас. – Вы серьезно?

- Эм…да. Мы действительно уже уходим, – произношу я, и моё лицо вспыхивает. Я беру руку Найэль и иду к грузовику. Сумки Найэль уже находятся на переднем сидении, когда мы забираемся в него. Я улыбаюсь, зная, что она спрятала их здесь, когда поняла, что грузовик не заперт. Существует еще часть меня, которая верит, что всё это мне снится.

Особенно, когда мы входим в мою квартиру, и она идёт прямо ко мне в спальню, сбросив куртку на диван и снимая свою рубашку через голову. Лучше бы этому не быть сном.

Когда я вхожу в спальню, её ботинки сняты, и она расстёгивает джинсы.

Я бросаю свою куртку на кресло.

- Ты уверена на счёт этого? - спрашиваю я, не в силах оторвать взгляд от кожи, которую она только что обнажила.

Она кусает губу и кивает. Стягивая свои джинсы и снимая носки, она ложится на мою кровать. Я смотрю в её глаза, ожидая какого-либо намека на то, что она играет со мной. Это было бы жестоко, особенно учитывая, что я полностью увидел её – это было бы очень жестоко.