— Ну что, убедилась?

— В этом — да.

— Прекрасно, куколка. А теперь проверять буду я.

— Что ты…?

Вопрос тонет во вздохе удивления, когда мужчина задирает футболку и мелкими поцелуями двигается вниз. Опускается на колени, сжимая мои бёдра. Его лицо прямо напротив… Он же не…

— Берг!

— Тише, куколка. Пришло время расплаты за все твои глупости.

Свалил в лес, чтобы не сорваться. Непробиваемость Таи бесила и выводила Зверя из себя. Все козыри ей всунул в руки, а она не обратила даже внимания.

Верховной верила больше чем Истинному!

Обернулся Зверем, потому что так разрывало бы меньше. И заодно сдерживало, чтобы не вернуться обратно домой и продолжить разборки. Зверя в его ипостаси Куколка точно не была готова увидеть. Когда-то, когда примет меня полностью и прекратит показывать свой характер.

А пока её брачные игры продолжаются, не могу так рисковать. Верну хоть толику привычного контроля, и тогда может покажусь. Пока что лишь бродил среди деревьев, посматривая в сторону дома.

Ждал, что она в очередной раз попытается сбежать. Плевать, что пусто на ближайший десяток километров. Полностью моя территория, никого лишнего. Но Таю ведь не останавливали никакие причины. А я надеялся, когда же рванёт из дома.

Чтобы можно было догнать, повалить на землю. Воплотить все предупреждения в жизнь. Взять без разбора, наслаждаясь её стонами и сладким ароматом. Или хотя бы дотащить до гостиной, чтобы не отморозила свой прелестный зад.

А вот в доме… Там бы я оторвался. Брал бы, пока в ней оставались силы стонать. Пока бы не отключилась от очередного оргазма. Зверя ведёт, словно во время гона. И лучше бы Куколке покориться до конца весны, иначе тогда меня точно понесёт.

Сначала меня, а потом понесёт Тая.

Эта мысль скребёт изнутри, подрывая вернуться в нашу спальню. Нихрена ведь Куколка не знает. Для наследников нужна, ага. Будто плевать совершенно, кто их матерью будет. Нет же, надо глупому Зверю, чтобы именно она взяла эту роль, приняла нас, захотела детей.

Зверю и мне, не менее идиоту.

Инстинкты взрывает внезапно. Думал ещё раз обход территории сделать, как меня понесло обратно к дому. Потащило с неведомой силой, а Зверь рычал, пытаясь двигаться быстрее. Чтобы добраться и помешать тому, что Куколка задумала.

Думал, что сверну эту длинную шею прямо там. Когда увидел нож в руках и тоненькую струйку крови. Хватило разума лишь немного встряхнуть, приводить в чувство.

— Правда? Правда можешь чувствовать это?

Проверяла, блять. Мои способности проверяла, рискуя с жизнью. А если бы я ей соврал? Как какой-то щенок, решил покрасоваться? Совсем голову не использует, чтобы по-другому правду признавать.

И при этом Зверь довольно скалится. Не о том думаешь, глупый человек. Она поверила. Нам. Как могла, но начала сомневаться в Верховной. Из-за пары правдивых фактов, в которых убедилась. Ещё немного, и примет полностью.

Но если Зверь, какого-то черта, решил не разбираться с парой, которая своевольничая, то я по-другому поступаю.

Медленно опускаюсь, касаясь губами молочной кожи. Нежной, пахнущей моим гелем. Куколка теперь полностью мной пропахла. И это тормоза срывает.

— Берг!

— Тише, куколка. Пришло время расплаты за все твои глупости.

Крепче сжимаю бёдра, чтобы перестала рыпаться. Касаюсь лона, которое опять влажное. Может брыкаться и что угодно говорить, но тело лучше слов показывает. Течёт от нескольких движений, отзывается.

Сладкая, охрененная. Стоит лишь немного языком провести, как тут же дрожать начинает. Хватается за волосы, тянет, царапается. Реально, блять, брачные игры устраивает. А у Зверя ответный инстинкт просыпается. Показать, что достоит пары, сильнее, влиятельнее. Покорить и покрыть, желательно несколько раз, в разной последовательности.

Пальцами в девчонку толкаюсь, кайфуя от того, как она сжимается. Узкая, горячая. Какие там разговоры, когда стояк вообще думать мешает.

— Берг, — глаза закатывает, упираясь в столешницу за спиной. Держится едва. Ресницы трепещут, губы закусанный. — Я…

— Открой глаза, Тая. Не отводи взгляда, если хочешь кончить.

И посмотри, что ты со мной делаешь, Куколка. Альфа перед тобой на коленях стоит, а тебе всё мало.

— Попроси меня, — давай, Тая, сломайся и поддайся. Покажи самой себе, что хочешь меня. — Ну же.

— Нет.

Головой вертит, маленькая гордая ведьма. Но это поправимо. Стоит лишь немного пальцами надавить, втянуть клитор губами, как тут же тихо стонет. Звуки моей победы с пухлых губ срываются.

— Нет?

Быстрее пальцами двигаю, поднимаясь. Груди касаюсь, поцелуем свою же метку накрываю. Так, чтобы Куколку прошибло. Дрожит в моих руках, изводится. Но не просит.

— Нет.

Только этот хриплый ответ больше на «да» походит. Смешанный со всхлипами и желанием. И Тая проигрывает в это битве, когда сама меня целует. На секунду раньше, чем я бы прижался. Кусается, блин, Зверя сильнее заводя.

Так, что хватает сил лишь Куколку развернуть, толкая грудью на кухонную тумбу, и сверху навалиться. Скользить по влажному лону, готовясь внутрь ворваться.

— Берг, стой-стой-стой.

— Что? — Берг рычит так, что у меня ноги подгибаются. Держусь лишь благодаря кухонной тумбочке. Его член скользит по флаге, почти толкает. — Тая!

— Я…

Воздух сжат в груди, нагревается от жара, превращаясь в ядовитый пар. Окутывает меня, не давая выдавить слов. По всему телу дрожь пробегает, от грозного тона, прикосновений. Дыхания, которое касается метки.

— Неудобно, — всё, что могу выдавить.

Вздрагиваю, когда мужчина тянет на себя. Так, что лишь ладонями упираюсь в край стола. Это откровенная поза, пошлая. И от мысли, как мы выглядим со стороны, меня пробирает. Скручивает спазмами внизу живота, бьёт по чувствам.

Давлюсь своим криком, когда Берг толкается в меня. Грубо, с громким хлопком. Его руки на плечах, груди, бёдрах. Путешествуют по телу, сжимая. Надавливая, словно я сейчас могу исчезнуть.

А я ничего не могу. Только пытаться выстоять против того, как меня прогибает чужой силой. Как каждый толчок отдает пульсацией. И вены словно лопаются, не выдержав жара.

— Берг!

Я не могу… Не могу получать удовольствие от этого. Как жестко он двигается, как ведёт губами по шее. И касается, Геката, он постоянно меня касается. Заставляя разум туманиться, мысли разлетаться.

Словно ничего в мире не остаётся, только быстрые движение, мы вдвоём. И та тяжесть, что внизу живота образуется. Давит на нервы, на душу. Наизнанку меня выворачивает.

Мне хочется вцепиться в мужчину. Сжать пальцы на плечах, оставить красные полосы на загорелой коже. Но могу лишь держаться пальцами, едва не улетая вперёд с каждым толчком.

Меня выгибает, когда грубые пальцы касаются клитора. И в противовес всему, так нежно ведут. Ласкают, гладят, не дают дышать в полной мере. Лишь задыхаться, забывая, что такое кислород.

— Вот так, куколка.

Берг накрывает свою же отметину зубами. А вместо боли меня прошибает разрядом эйфории. Магии, которая просыпается в крови и вырывается наружу. Только вместо того, чтобы оттолкнуть врага, причинить ему боль, магия меня ломает. Срывается блёстками с пальцев, ещё больше разжигая желание.

То неправильно, жгучее желание, которое в каждую клеточку забивается. Отравляет похотью. А у меня нет противоядия, лишь необходимость двинуться навстречу бёдрами, получить больше.

— Берг!

Отчаянно стону, когда понимаю, что мужчина замедляется, убирает пальцы. Едва не замирает, растягивая меня изнутри. Сжимаюсь на нём, от нехватки всего. И от каждого такого движения тугая нить внутри сильнее сдавливает. Мне кажется, что я смогу кончить только от этого.

Что он внутри меня, а я сжимаюсь. Раз за разом, лихорадочно, как наркоманка в ломке.

— Тише, куколка. Я же говорил — время расплаты.