Поэтому и не разрешала себе бежать. Это было первой мыслью, главным инстинктом. Натянуть мужские вещи, одеться теплее, и бежать через лес. Столько раз уже пыталась, должно же мне хоть раз повезти.

Но пусть Берг поверит мне. Я не собираюсь бежать, ни разу. Мирно брожу по первому этажу, умирая со скуки. Тишина давит, вгоняя в дикую апатию.

В клане всегда было шумно. Пусть нас было всего двадцать семь ведьм и колдунов, но этого хватало для хаоса. Я сидела с детьми, в эпицентре шума и смеха. Носилась с ними по лесу, вместе собирали травы. А возвращаясь вечером в спальню безумно радовалась, что у меня детей нет. Быть рядом с ними постоянно — сущий ад. Но так приятно, когда они, перемазанные в земле, тянут тебе какой-то камушек.

У меня ведь может быть такой же чудной ребёнок. Возможно, уже есть. Ладонь сама по себе ложится на низ живота, словно смогу почувствовать. Берг не использовал презервативы. Да и зачем ему, раз собирался делать себе наследника.

Сколько у нас уже было? Два раза? Три? Больше? И хуже всего, что тело рвалось навстречу. Реагировало жаром и возбуждением, словно это я тут была оборотнем с повышенными потребностями.

Мне не было с кем сравнивать, но Берг, кажется, был хорош. До покалываний во всём теле, сбитого дыхания и такой приятной слабости после близости.

А теперь я могла быть беременной. Когда соглашалась на сделку, не думала, что действительно стану матерью такому же оборотню. Прошло всего пару дней, рано ещё о чём-то говорить.

Но блин, какое же это странное ощущение.

У меня может быть ребёнок. От оборотня, монстра. Того, кого Верховная учила бояться. Мне казалось, нет ничего хуже, чем родить ещё одного чудовища. Маленького, но которое обязательно вырастет в жестокого оборотня.

А сейчас… Наверное, всё ведь не так плохо и страшно. Берг прав, немного. Нельзя судить весь вид из-за одного личного горя. И пускай мужчина сам был не подарком и прекрасным аргументом «ненавидеть», но ребёнок в этом не виноват.

Пытаюсь представить, смогла бы я полюбить ребёнка-оборотня. И обрываю себя за подобные мысли. Рано что-то решать, пока всё словно в тумане. Не ясно, привычные границы расплываются.

Я не смогла дозвониться Мари. Она просто не взяла трубку. Наверное, всё так же не любит незнакомые номера. И Берг пообещал, что после его возвращения попробуем связаться снова. Только не уверена, что могу доверять даже лучшей подруге.

Если Верховная врала в чём-то, то кому вообще можно верить?

Только обед, а у меня уже начинает болеть голова. И ныть руки после уборки. Не нашла ничего лучшего для занятия. Берг настоящее чудовище в плане порядка. Нахожу его футболку в углу комнаты, куртка валяется на диване. Складываю вещи, некоторые отправляю в стирку.

Колдую, заставляя метлу подметать, а сама протираю поверхности. Я не любитель чистоты, никогда не болела тем, чтобы «ни одной пылинки». Но нужно же чем-то себя занять. Да и очевидно, что в этом доме давно никого не было. Паутина в углу об этом откровенно намекает.

— Ну и где ты?

Ещё немного, и запишу свои разговоры вслух в разряд сумасшествия. Но мужчина не возвращается, заставляя нервничать. Вдруг что-то случилось или он наткнулся на мой клан?

Не могу самой себе объяснить, за кого волнуюсь больше. Не выдерживаю, надевая на себя тёплые вещи, и выхожу на улицу. Не собираюсь бежать, но мне нужен свежий воздух. Морозный, щипающий кожу, до безумия приятный.

Хожу вдоль небольшой террасы, чтобы Берг не решил, что планирую побег. Но так удобней будет заметить его машину. Но вместо мужчины, замечаю совсем другое.

Оборачиваюсь из-за резкого треска и словно плача, а после замечаю маленького медвежонка. Чуть больше щенка. Тот бродил на границе леса, переваливаясь. Такой забавный.

Но живя возле леса быстро учишь правила. Медведицы никогда не оставляю детей и должны быть где-то рядом. Это заставляет вернуться в дом, захлопывая дверь. Вряд ли зверь нападёт, но вдруг?

И где носит Берга, когда он так нужен? Он ведь должен был почувствовать, что мне грозит опасность. Или мне только ножом себе угрожать нужно, чтобы он примчался? С другой стороны, город ведь далеко. И пока мужчина вернётся, от меня может остаться лишь хладный труп.

Кручусь возле камина, вооружившись кочергой. И поглядываю на улицу через окно. Медвежонок, потеряв меня из вида, почти забрался по небольшой лестнице. Иррационально хотелось впустить его в дом и отогреть.

Разве зимой они не должны быть в спячке?

— Если твоя мама меня убьёт — тебе будет стыдно, — предупреждаю, открывая дверь шире. Зверёк останавливается, морща носик. — Ну и дальше что? Что ты от меня хочешь?

Берг ничего не говорил за домашних животных. Можем заведём ещё и медвежонка? Чтобы я не сходила с ума в одиночестве. А малыш решил меня окончательно добить. Подходит ближе, толкаясь мордочкой в ногу.

Медведи так себя вообще ведут?

— Взять тебя на ручки? — ещё один толчок. — Чтобы ты меня убил или поцарапал? Меня можно убивать только Истинному, знаешь? Молодец, Тая, говори сама с собой. Совсем не страшно.

А вот взять на руки медвежонка — страшно. Хотя он никак не реагирует. Не машет лапами, не пищит. Просто замер, словно ожидая, что ещё я натворю.

Ладно. У меня ведь есть Дар и я могу его использовать. Хоть раз в жизни пригодится. Увижу линию с матерью, пойму, насколько та далеко. Последнее — не факт, но если слишком близко, то я смогу почувствовать.

Но стоит настроится, чтобы увидеть красные нити, как меня накрывает отчаянием. Таким острым, ощутимым, что хочется плакать. А медвежонок, наоборот, успокаивается на моих руках.

Ни одной чертовой нити. Пусто. Совсем. Мне нет дела до животных, но это как-то несправедливо. Что такой малыш остался без семьи. Или стаи? Или что вообще у медведей? Стадо?

— Ладно. Ты ведь ешь ягоды? Пошли ограбим моего Истинного. Он будет взбешен.

Медвежонок едва рычит, но без попыток вырваться. Поднимает мордочку, с интересом оглядывая обстановку дома.

— Будем считать, что ты тоже согласен.

Прекрасное начало года. Была похищена оборотнем, схожу с ума в глуши, завела себе ручного медвежонка. Нет, его нельзя оставлять, иначе не сможет выжить в дикой природе. Но хотя бы накормить ягодами и налить молоко я могу.

Пакет падает на пол, разбрызгивая вокруг белую жидкость. А причина кроется в том, как мчится машина к дому, резко тормозя в последний момент. Хлопает дверь, оповещая о приходе Берга.

— Тая!

И мне совсем не нравится тон, каким говорит мужчина.

Кажется, я смогла что-то натворить, даже не видясь с Бергом.

— Сиди тихо!

Тычу в медвежонка пальцем, не надеясь, что он поймёт. Но Берг приехал уже злым, вон как перепрыгивает через деревянные ступеньки. Значит, дело не в том, что я пустила зверя в дом.

Спешу к двери, надеясь отвлечь внимание. Почти примерная жена, встречающая мужа. Эта мысль злит, подстёгивая к очередной схватке. Я не собираюсь терпеть чужие крики и прогибаться.

— Вернулся?

Вместо ответа мужчина сжимает плечи ладонями. Дёргает к себе, светит алым. В бешенстве, не нужно даже смотреть на сжатую челюсть и раздувающиеся ноздри. Достаточно лишь услышать тяжелое дыхание, прорывающееся рычание.

— Какого черта, куколка?!

— Я ничего не сделала.

— О да, — Берг улыбается так, что кровь стынет в жилах. Я люблю холод, но улыбка у мужчины ледяная. Пугающая. — Совсем ничего. И с Даном не собиралась связывать жизнь.

— Мы ведь решили за него. Ты не можешь злиться на это.

— Могу. Ты хоть понимаешь, что сделала?!

— Не понимаю. Но знаешь? Да! — сбрасываю его руки, отходя к камину. Максимально далеко, спасая себя. — Да, собиралась стать его женой, хотела этого. Может, я любила его? И ты можешь хоть полыхать своими глазами Альфы, мне всё равно. Я могла выходить за кого угодно! Ты не имеешь права указывать мне, кого любить и с кем быть. Ах, заявил на меня права? Да. Но до того момента я была свободной! И если хотела с ним быть, то была!