К счастью, этого не произошло. Роул и Коул довели-таки рыбину до нужной лидеру китобоев «кондиции», и тот соизволил сделать выстрел. Мурена попала под чары Марины, дирижабль двинулся в обратный путь. Как только босс оказался за пределами Сухого рифа, то лишился возможности летать, погрузился в воду и поплыл чуть позади воздушного судна. Матвею же вновь пришлось оборонять экипаж от уже знакомых тварей.

До хоттэргейтского пляжа добрались уже в сумерках. Китобои тепло попрощались с Матвеем, капитан Лестер даже пару раз шмыгнул носом и весьма неблагозвучно отозвался о морских ветрах, вызывающих «простуды всякие». Затем Климов спустился в воду, умертвил Мурену острогой и забрал ее шкуру, зубы и, самое главное, глаза — именно они были нужны ведьме.

Несмотря на приближающуюся ночь, на пляже было многолюдно, и пироманту Бруно пришлось потрудиться, чтобы отыскать подходящее место для создания гибрида.

«Итак, остался завершающий штрих, — пришло сообщение от ведьмы. — Объедини добытые тобой части монстров с телом нарвала — и можешь возвращаться».

Матвей призвал Единорога, погрузил его в транс и принялся за дело. Перво-наперво он заковал пета в костяную броню, добытую у гигантского слизняка. Чтобы «обновка» прижилась, Климову пришлось создать специальный раствор, в котором в определенных пропорциях содержались кровь и слизь Броненосца, кровь Единорога и еще несколько зелий-катализаторов. Затем он прирастил щупальца Императорского Осьминога к нарвальему брюху, а последним этапом операции стала пересадка глаз Мурены. Закончив, Матвей отошел на десяток шагов, чтобы оценить работу.

Выглядел Единорог жутковато: китовое тело, покрытое шипастыми костяными щитками, несколько щупалец, растущих из брюха и беспрестанно шевелящихся, горящие красным глаза, куда большие по размеру, чем были изначально, и длинный витой рог во лбу. Климов глядел на собственноручно созданного монстра и гадал, для чего ведьме могло понадобиться такое существо. Вспомнился огромный аквариум в подземной лаборатории. Наверняка хозяйка убежища поместит Единорога туда — до поры, до времени. Но что будет потом?..

«Ты узнаешь это довольно скоро, — пришел ответ от ведьмы. — Ты вновь блестяще справился с работой и можешь покинуть игру».

Едва Матвей дочитал сообщение, как неподалеку открылся портал в реальность. Заключив Единорога в артефакт, Климов подошел к облаку клубящейся тьмы и в очередной раз шагнул навстречу боли и настоящему.

В следующий раз ведьма вызвала Матвея только через десять дней. За это время он успел вдоволь намучаться от безделья, слоняясь по второму этажу приюта, валяясь на койке или пялясь в окно на тошнотный шлаково-трубный пейзаж. Как назло, накатила бессонница, сопровождавшаяся ломотой в висках, и спасали от нее только полеты на Эрнесте: долгое время Климов игнорировал подарок ведьмы, однако, когда пребывание в четырех стенах стало невыносимым, оседлал вырванного из виртуального пространства пета и покинул детдом.

Для начала Матвей сделал над заброшенной двухэтажкой несколько кругов — куда более широких, чем могло показаться необходимым, поскольку помнил, что убежище ведьмы имеет весьма внушительные габариты. Затем, осмелев и почувствовав слабый отголосок азарта, направил остроносую рыбину к шлаковым отвалам, где немного понаблюдал за работой огромных экскаваторов, самосвалов, погрузчиков и беспрестанно грохочущих сепарационных установок. Начавшийся дождь вынудил вернуться, однако даже полчаса под открытым небом избавили от головной боли, и в следующие несколько вечеров Климов повторял полеты на боевом товарище из Мираклинны. Он летал в центр города, по пригородным поселкам и спальным районам, вдоль реки и над горой, что прежде была щедрым источником железной руды, а теперь превратилась в огрызок, по обеим сторонам окруженный котлованами.

Вопреки собственному обещанию, ведьма позволила Матвею увидеться с Аленой лишь на девятый день после его возвращения из «МонстерКрафт». Климов видел: девушка чувствует себя виноватой из-за того, что рассказала о Брульгроме и заставила Матвея волноваться. Она старалась как можно чаще улыбаться, разговаривала беззаботным тоном и обо всяких пустяках. К сожалению, актрисой Алена никогда не была, однако Матвей, чтобы не расстраивать ее, не стал говорить об этом. Он подыгрывал девушке, изображая спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Притворство оказалось настоящим испытанием, и когда Алене пришлось вернуться к ведьме, Матвей чувствовал себя невероятно гадко. Он пообещал себе, что впредь не позволит ни себе, ни Алене играть во «все хорошо»…

А на следующее утро в палату явился Мирон со своей дежурной фразой: «подымай задницу, хозяйка ждет».

Вслед за карликом Матвей дошел до подвала, где уже был открыт проход, и стал спускаться в подземную лабораторию. Второе путешествие по узкой лестнице без перил оказалось таким же малоприятным, как и первое, так что, оказавшись внизу, Климов облегченно выдохнул.

Ведьма ждала его возле кристаллического «дерева». Едва Матвей подошел, она улыбнулась и чуть склонила голову, казалось, еще больше поседевшую.

— Как я могла видеть, ты немного заскучал, — сказала она. — Согласна, длительное безделье никому не идет на пользу, особенно если приходится коротать часы в четырех стенах. А еще я рада, что ты, наконец, решил обратить внимание на мой подарок — Эрнеста. Теперь он — живое существо, хоть и порожденное магией. У него тоже есть чувства и желания, Алена создала его для полетов, и я прошу тебя помнить об этом. Эрнесту необходимо проводить хотя бы час под открытым небом, так что не превращай своего друга в узника.

— Очень забавно слышать это от человека, который превратил в узников меня и Алену, а всех, кто был до нас, в калек и мертвецов, — процедил Матвей, со злой усмешкой глядя на ведьму.

— Что же, я никогда и не отрицала, что грешу двойными стандартами, — та в ответ беззаботно пожала плечами, и Климов разозлился еще больше. Ведьма почувствовала это и продолжила: — Давай не будем портить день такой пошлостью, как выяснение отношений. Он обещает быть очень насыщенным. По сути, нам предстоит сделать первый по-настоящему большой шаг на пути к достижению моей цели, как бы пафосно это ни прозвучало. И первым делом я хочу показать тебе очередной результат твоих трудов. Думаю, ты будешь впечатлен.

Ведьма развернулась и стала обходить ствол-кристалл.

— Двигай давай, — стоявший сзади Мирон несильно пнул Матвея в голень, и тот едва сдержался, чтобы не ответить.

«Когда-нибудь отвечу», — пообещал себе Климов, сжимая кулаки и двигаясь за ведьмой.

Хозяйка убежища оказалась права: Матвей не мог не впечатлиться, когда увидел «результат своих трудов». Безусловно, он знал, что нарвал-химера нужен был ведьме в реальности, однако видеть его вживую все равно оказалось удивительно.

Вытянутое пятнадцатиметровое тело кита с витым рогом во лбу, держащееся на толстых розовых щупальцах со светящимися присосками. Спина и бока закованы в серую костяную броню с шипами, а в неестественно больших глазах — алое пламя. Кроме того, на спине Единорога Матвей увидел большую конструкцию из стекла и металла, больше всего похожую на кабину с поднятым верхом. Она была пристегнута к ожившему пету наподобие седла. А вокруг нарвала замерло десятка полтора созданий, похожих на гибрид огромных жуков-светляков и жаб.

— Думаю, сейчас, после всех трансформаций, ему следует дать новое имя, — заговорила ведьма, задумчиво изучая кита. — Учитывая его предназначение… Ловец будет в самый раз. А эти создания, — кивок на жуков-жаб, — чей дом находится очень далеко отсюда, тоже окажутся весьма полезными. Там, куда мы отправимся, будет темно, а поскольку дело предстоит опасное, темнота нам отнюдь не на руку. Охотник не может быть слепым, так что источник света нам жизненно важен.

«Что она задумала?» — Матвею становилось все тревожнее. Он неоднократно успел убедиться: работа ведьмы всегда идет рука об руку со смертельной опасностью.