- Ты повторяешь это слово слишком часто. Мне напоминаешь или себе?

- Но это правда. Мы семья. - Сердце оглушающе бомбит. - Все же было так хорошо, - она снова срывается ко мне и с мольбой заглядывает в глаза.

А я ненавижу ее в этот момент. За страх ее непроходящий. За то, что даже себе не признается в том, что чувствует. Настолько боится признаться, что готова играть со мной в игру «брат и сестра» и притворяться семьей.

- Хорошо было тебе, Оливия. И парень есть, и «брат» под боком, которому можно мешать строить личную жизнь. – она ошарашенно распахивает глаза и дышит так, словно не стоит, а бежит на месте. Луна в широких зрачках подрагивает.

- Скайлер, - прикусывает губу с такой силой, что кожа белеет, - пожалуйста, - слезы в её глазах убивают, - давай оставим всё как есть. Останемся братом и сестрой.

Обхватываю тонкие запястья и тяну её за них на себя. Главное, не переборщить, потому что сейчас я способен на многое. В лёгкие врывается сладкий запах, который теперь и на моих губах выжег клеймо и жжёт.

Отрицательно качаю головой.

- Мы не брат и сестра. И мы не друзья. В твоей фразе я слышу только «Давай останемся никем». Эта формулировка будет правильнее.

- Но мы не никто друг другу, - карие глаза утыкаются в мои губы, подтверждая сказанное.

Только смысл совсем другой.

- Никто. Пока ты не поймёшь, что на самом деле испытываешь.

Вдохнув ещё раз поглубже собственный амфетамин, вызывающий сейчас в моем организме отторжение, разворачиваюсь и ухожу.

Подальше. Сегодня я не смогу ночевать с ней в одном доме. Меня ломает. "Давай останемся друзьями, просто фраза

А я здесь слышу: Давай останемся никем

Ведь на**я смотреть влюблёнными глазами в глаза тому,

Кто без чувств, как манекен

Давай останемся друзьями, просто фраза

А я здесь слышу: Давай останемся никем

Ведь на**я смотреть в глаза ей" Дима Карташов - Давай останемся никем

Что это было? Что?

Короткие вдохи - это максимум на что способны мои лёгкие. Кислород внутрь, наружу. Внутрь, наружу.

Прикладываю ледяные ладони к щекам. Я вся горю. Сердце работает на максимум, распирая грудную клетку.

Та дыра, что раньше казалась непреодолимой, вдруг превратилась в маленькую лужу по сравнению с новой, выросшей за секунды.

Секунды, пока Скайлер целовал меня.

И нет, не дырой, а пропастью между мной и Скайлером. Огромной, черной.

Под кожей стремительно проносится будоражащая волна.

Зажмуриваюсь, стараясь не прокручивать в памяти те короткие мгновения, но картинка так и стоит перед глазами. Живая, осязаемая. У нее есть запах, четкий запах парня, который разбудил во мне нечто, о чем я не подозревала. У нее есть глаза – грозового цвета, сильные руки, что еще пару мгновений назад до хруста сжимали меня…

Переношу пальцы на губы и трогаю их подушечками. Они пылают, покалывают. Всё мое тело накалено так сильно, что я еле стоять могу.

Но как так? Я даже не подозревала, что после поцелуя может качаться земля и звезды в небе подскакивать.

Почему? И почему с Роем не так?

Когда Скайлер меня целовал, это не было даже близко похоже на то, что я испытываю с Роем. С моим парнем всё очень мягко и приятно. А сейчас – Господи, сейчас я чувствую себя так, словно я сгусток энергии, внутри которого с бешеной скоростью летают молекулы. Они встречаются друг с другом, сталкиваются и разлетаются в разные стороны, разгорячая меня еще сильнее. Нагревая мой живот, который отчего-то кажется тяжелым. Меня трясёт, в желудке не бабочки, нет. Там хищные птицы, пожирающие мои внутренние органы.

Вздрагиваю, когда слышу, как дверь за Скайлером закрывается.

Перемещаю пальцы к глазам и стираю… слёзы. Они почему-то текут одна за другой.

Ощущение, что я лишилась части сердца. В груди так невыносимо болит, но я не понимаю почему.

Как я не замечала его чувств? Как сблизилась настолько, что вместо того, чтобы рассердиться на его своеволие, вдруг испытываю горечь?

Скайлер сказал, что он мне нравится… он прав. Мне правда безумно нравилось проводить с ним время, ловить его редкие улыбки и морщинки вокруг глаз, которые появлялись всякий раз, когда он щурился. Нравилось, как мы могли легко взять друг друга за руку. Мне всё в нём нравилось.

Но по-братски. Ведь так? Он не может мне нравиться как-то иначе. Это невозможно. Неправильно.

Да даже если допустить одну лишь мысль об этом, от осознания того, как отреагируют родители, волосы на голове дыбом становятся. Они никогда не поймут и не примут. Да и я сама… Смогу ли?

Нет, он дорог для меня, конечно. Как близкий человек, но не как любимый.

Да и тем более любимый у меня уже есть.

Скайлер должен это принять.

Обязан!

Встаю с качели и с этой мыслью отправляюсь в дом.

Мне больше не страшны мнимые чудовища из ужастиков. Сейчас в моей голове такой сумбур, что нет места никаким паранормальным явлениям, которые в другой ситуации уже бы чудились мне изо всех углов.

На следующий день мы с Роем, как и собирались, отправляемся на пикник.

Скайлер так и не вернулся. Можно только представить, чем он занимался ночью, но я не хочу этого делать. Эта мысль мне неприятна.

- Лив, ты слышала, что я сказал? – щёлкает перед моим лицом пальцами Рой.

Несколько раз моргаю, отводя голову назад. Раньше эта его привычка мне казалась милой, а сейчас вызывает раздражение. Щёлкать перед лицом другого человека как минимум невежливо.

- М? – обращаю на него своё внимание.

- Говорю, что в поход с парнями закинем немного выпивки. Подурачимся в лесу. Вам с Тарой что-то купить?

- Нет, спасибо. Мы сами возьмём содовой.

- Ладно. Зак же едет?

- Говорил, что да.

Взгляд Роя пылает флуоресцентной лампочкой.

- Отлично! – а потом придвигается ко мне ближе и склоняется к моему лицу. Голос приобретает хриплые нотки. - В палатке же мы с тобой вместе ночуем?

- Да, как и собирались, - подтверждаю на автомате.

- Наконец – то ты будешь моя на всю ночь.

Смущенно улыбаюсь. Я и Рой в одной палатке? Наверное, это здорово. Мы еще никогда не проводили вместе так много времени. Раньше я об этом только мечтать могла. Но сейчас ощущаю себя странно…

Скорее слышу, чем вижу, как Рой разблокирует телефон и, направив его на нас, делает снимок.

Отстранившись, быстро заходит в соцсеть и закидывает фото на свою собственную страницу, отметив при этом и меня.

- Зачем ты всё время фотографируешь? – не понимаю я.

Беру из его рук телефон и начинаю листать. Предпоследнее фото с Заком, Тарой и со мной. Подпись «Я с Королем футбола». Усмехаюсь. В школе это было прозвище моего брата. А фото, которое он закинул только что, подписано «Сестра короля футбола только моя. Люблю»

Пульс сбивается. Вскидываю голову и не понимаю, как это расценивать.

- Что значит люблю? – уточняю, наблюдая, как Рой широко улыбается.

- То и значит. Я тебя люблю, Лив.

Сердце ударяется о ребра, но это не от счастья. Это какое-то странное неописуемое смятение. Эти слова должны же вызывать радость, да? А я не понимаю ничего. Как будто реальность разнится с тем, что он говорит. Что-то не стыкуется.

- Ты мне никогда этого не говорил…

- Вот, говорю сейчас! Надеюсь, ты меня тоже?

Ещё какой-то месяц назад я бы бросилась ему на шею с криками, что да, конечно. Я безумно его люблю. Но эти слова никак не формируются в моей голове, сердце. Их просто нет. Там тишина.

- Лив? – снова щёлкает пальцами Рой.

- Мне кажется, рано делать такие признания. Прости, - выдавливаю, осознавая, что возможно обижаю его этим, но и произнести то, чего нет, не в состоянии.

Кажется, Рой не это ожидал услышать. Он несколько секунд пристально смотрит на меня, а потом склоняется и шепчет прямо в губы перед тем как поцеловать: