Несмотря на усталость и волнение, уснула Витория мгновенно, даже не поужинав. Она взяла еду, принесла к себе, но просто оставила на столе. Решила сначала, что сходит в душ, а потом уже поест. Вода ведь всегда поднимала ей настроение, но до душа так и не дошла. Сбросила форму, активировала печать и рухнула в кровать, не в силах думать ни о работе, ни о тоске, которая тихо грызла ее изнутри.

«Ты предатель, Экатор», – думала она, засыпая, а во сне неожиданно для себя видела далекое детство.

Больше сотни лет назад маленькую Виторию отец взял за руку и повел в подвал.

– Мне очень нужна твоя помощь, – сказал он, подведя ее к одной из железных дверей. – Ты ведь мне поможешь?

Витория подняла на отца огромные глаза, моргнула, надула розовые губки и с важным видом кивнула. Она, как все дети пяти лет от роду, считала себя персоной важной и способной на все великие поступки. Раньше отец ни о чем ее не просил, а она очень хотела ему помочь.

– Я открою дверь, – сказал ей ласково отец, присев на корточки. – Ты зайдешь внутрь, там на полу сидит один из наших рабов, спроси у него, почему он наказан. Поговори с ним и не бойся. Он даже пошевелиться не может, в таких-то цепях.

Девочка снова кивнула. В ее доме было полно рабов-демонов. Она привыкла к ним, хоть и не понимала еще, что такое не иметь воли, просто помнила, что отец о них говорил. Воспитаны так, что приказ не нарушат, а если что нужно – у них можно требовать, считая их такими же слугами, словно не было у них диковинного цвета кожи, хвостов, рогов и прочих дивностей.

Витория так и делала, но, когда дверь открылась, а над головой у пленника загорелась магическая лампа, вместо разговоров девочка стала рассматривать раба, не понимая, как с ним говорить. Он был высоким, по крайней мере, сидя на коленях, он все равно был выше нее. Кожа его была пепельно-серой, с черными прожилками па плечах. Блестящие магические цепи на его руках соединяли их вместе, а от этого соединения к сияющему ошейнику тянулась короткая цепь. Опустив голову и не смея ее поднимать, раб был вынужден держать руки на уровне груди. Тонкий хвост раба был зажат в тяжелой металлической колодке, с едва слышным шуршанием извиваясь, как змея, в попытках выбраться. Маленькая Витория ничего не знала о таких колодках, зато взрослая уже много позже узнала, как те удерживают хвост, ужасаясь тому, как две тонкие иглы в этой колодке пробивали тело, только чтобы держать хвост, боль которого для демона невыносима.

Пленник же признаков боли не выдавал. Просто смотрел на маленькую госпожу красными искрящимися глазами, блестящими сквозь черную челку. Чтобы лучше видеть его лицо, Витория села на пол.

– Привет, – сказала она, весело улыбаясь, глядя прямо в красные глаза с продолговатыми зрачками.

Демон дернулся, но цепь едва позволила приподнять голову.

Теперь Витория смогла увидеть его маленькие черные рожки, торчащие на лбу.

– Тебя как зовут? – спросила девочка.

Как надо говорить с рабами, она еще не знала, потому говорила так, будто просто решила познакомиться. Отец ведь просил ее поговорить.

Демон растерянно моргнул и неуверенно ответил:

– Экатор – мое имя, маленькая госпожа.

Витория взвизгнула от радости и захлопала в ладоши. Имя ей очень понравилось.

– У тебя волосы такие же черные, как у меня. – Она продемонстрировала свои черные хвостики, помотав головой. – Давай дружить!?

– Маленьким госпожам нельзя дружить с рабами, – ответил ей Экатор тихо, странно поглядывая на дверь.

Витория надулась, села на пол, скрестила руки у груди, а потом внезапно спросила, вспомнив о своем деле:

– А почему тебя наказали?

– Меня еще не наказали, – тихо отвечал Экатор. – Только заперли здесь. Наказание меня еще ждет.

– А за что?! – с искренним любопытством спрашивала Витория.

– Я не выполнил приказ вашей матушки.

– Разве раб может не выполнить приказ? – удивилась Витория.

– Он не понравился бы вашему батюшке, а он мой главный господин.

Экатор закрыл глаза и опустил голову ниже.

– Но ведь ты не виноват…

– Раб всегда виноват. Так проще.

– Проще, это уже совсем интересно! – вмешался внезапно отец Витории, зайдя в помещение. – Хочешь оспорить свою виновность?

– Нет, господин, – тихо ответил раб, не поднимая головы.

– Но проблему с волей ты оспаривать не будешь, правильно?

У рабов могла быть только одна проблема с волей – ее наличие. Спорить с этим раб не стал, а сразу очень тихо попросил:

– Не убивайте меня, господин.

– Как же ты умудрился меня обмануть, тварь! – выругался господин Лио-Йен, быстро подходя к демону и хватая его за волосы.

– Я хочу жить, – честно и очень тихо ответил демон, а маленькая Витория жалась к стенке и смотрела на это, дрожа почему-то от страха.

– Выйди! – внезапно приказал ей отец. – Иди поиграй в саду!

Перепуганная Витория тут же побежала прочь, рыдая, хотя сама не понимала почему. С того дня она точно знала, что не станет работорговцем, а еще почему-то всем говорила, что ее напугал демон…

– Он такой страшный! – в слезах рассказывала она матери и, просыпаясь, вскакивала на кровати, понимая, что стала заливать слезами подушку.

Страшным был не демон, а ее отец – безжалостный, жестокий, способный на холодную самодовольную жестокость.

В чем тогда был виноват Экатор? Что могла приказать ее мать? От одной лишь мысли об этом Витория покраснела, а ведь тогда Экатор был еще совсем юным. Сколько ему было? Девятнадцать, может двадцать, но не больше. Что могло не понравиться отцу?

Вытирая слезы, Витория понимала, почему расстались ее родители, почему ее мать просто уехала, оставив ее, сбежала с каким-то любовником.

«Я бы тоже от него сбежала», – с сожалением думала Витория и в то же время радовалась, что материнские приказы Экатор не выполнял, иначе как бы она смогла после такого быть с Экатором.

– Хотя, где он, этот Экатор? – вслух спросила Витория и, схватив подушку, метнула ее на диван, где она велела спать рабу.

Аккуратно сложенный плед и подушка, поставленная углом, ее гнев встретили совершенно равнодушно.

– Вот он – тот второй раз, – прошептала Витория, вспомнив, как Экатор говорил ей об этой встрече в подвале, а она ее не вспомнила, видимо зря – понимала бы лучше, с кем имеет дело.

«Прости», – хотелось теперь сказать ей и крепко его обнять, чтобы он действительно смог простить за все ее отца, хотя едва ли Экатор был способен на настоящую злость. Добрый нелепый демон, что с него взять?

– Только почему ты не со мной? – шептала Витория, вставая.

За окном было темно, а есть ей по-прежнему не хотелось.

Боль и отчаянье в ней бурлили с такой силой, что ей, наоборот, хотелось не подкрепиться, а вывернуть все это, зайти в тренировочный зал и закричать до сорванных связок, покрывая стены морозными разводами, замораживая каждую каплю воды вокруг, только Витория была уже не девочкой, а достаточно опытным магом. Отличать эмоции от настоящей энергии она могла. Силы в ней на подобные глупости не было.

«Ты должна поесть», – говорила она себе, но, глядя на еду, понимала, что заставить себя не в силах, поэтому брала еду с собой и отправлялась к своему единственному самому верному другу, который давал ей силу своим присутствием – к саламандре.

Когда-то этого диковинного и опасного зверя ей подарил отец, узнав, что она намерена поступать на факультет боевой магии, чтобы потом стать демоноборцем.

– Какой из тебя боец? – спросил у нее отец. – Ты вон рабу приказ отдать не способна, как ты с демонами-то будешь бороться? – ругался он.

Витория ему на это даже не отвечала, точно зная, чем закончится этот разговор. Ее отец всегда ставил ей условия, поэтому в тот день она просто хотела знать, чего он от нее потребует. Ответ появился через пару дней. Отец вручил ей клетку с зубастой огненной ящерицей и заявил: