Увидев столичных гостей, солдаты прекратили свои усилия, но ворота распахивать не спешили. Мало ли что.

Писарь выдвинулся вперёд и зычным голосом, который бы сделал честь любому капралу, распорядился:

— Немедленно открыть ворота перед посланцем императора! Что вы себе позволяете? Кто бросил табельное оружие? И вообще, что здесь происходит?

Солдаты на вопросы отвечать не стали, зато обратили наконец внимание на то, чем заклинило створку, вытащили алебарду и мгновенно спрятали её. Затем так же молча распахнули ворота и замерли с двух сторон, как подобает по уставу.

Посланник гордо расправил плечи и слегка послал вперёд коня. Сопровождающие устремились за ним.

В цитадель он вступил так же, как в город: безо всякой помпы. Здесь его тоже никто не встречал. Мало того, кроме двух олухов на воротах на главной площади никого не было! Только откуда-то сбоку омерзительно зудел амулет для распознавания магов и магии и слышались размеренные глухие удары.

Маг-посланник устремил суровый взор на писаря. Тот встретил его в двадцати лигах от города, на пороге того постоялого двора, где пришлось провести ночь, и всю дорогу рассказывал о том, что происходит в цитадели. Успел, можно сказать, втереться в доверие. И вот они прибыли! Если бы всё обстояло так, как рассказывал писарь, то сейчас их встречал бы начальник гарнизона при полном параде!

— Не знаю, что и думать, мой господин, — пролепетал писарь, почувствовав недовольство мага, — я сам в полном недоумении. Когда я уезжал, здесь всё было в полном порядке.

— Видимо, ты недооценил своего начальника, — хмыкнул императорский эмиссар, — он тут что-то затеял, воспользовавшись твоим отсутствием.

И он тронул коня, направляясь туда откуда слышался вой амулета, мерный стук и крики людей. Писарь поспешил за ним.

Картина, представшая их взорам, могла как напугать, так и рассмешить.

Шестеро солдат, подставив плечи здоровенному бревну, с разбега били им в дверь здания, которое не могло быть ничем иным, как тюрьмой. Седьмой стоял сбоку и командовал товарищами. Ещё несколько человек сгрудились у входа в храм Могучего Воина. Часть из них опустилась на корточки или на колени, из чего можно было заключить, что они рассматривают что-то, лежащее на земле, и это нечто вызывает у них живейшую тревогу.

Остальные солдаты гарнизона болтались как неприкаянные вокруг и с интересом поглядывали то на тех, кто штурмовал тюрьму, то на других, у храма. Они-то и заметили первыми, что ситуация в корне изменилось: явилось не просто высокое, а очень высокое начальство. Кто-то выкрикнул неразборчивое слово, всего одно, но тут же все праздношатающиеся шататься перестали, а вместо этого построились, а заодно поправили на себе расстёгнутые мундиры и застегнулись. Те, кто долбился в дверь тюрьмы, побросали своё бревно и тоже встали в строй, и только те, кто что-то рассматривал на земле у входа в храм, остались на месте.

Немедленно из бывшей толпы, а ныне отряда стражи, выдвинулся вперёд человек со знаками отличия, указывающими на капральское звание, и бодро доложил:

— Происшествие в цитадели! Проникновение враждебных элементов! Господин начальник повержен неизвестной магией, здание тюрьмы захвачено!

Молодец, доложил как есть, не стал морочить голову, пытаясь прикрыть спину этого ничтожества, своего начальника, — подумал писец.

Маг-посланник кивнул, показывая, что обстановка ему ясна, тронул лошадь, подъехал к храму и прямо с седла кинул взгляд на распростёртого на брусчатке воина и двух его подчинённых.

— Унести и вызвать лекаря! — скомандовал он, — и этим двоим тоже.

А потом добавил уже исключительно в отношении начальника гарнизона:

— Пусть побудет запертым в своих покоях, раз уж тюрьма оказалась недоступной. Сейчас некогда им заниматься, но и оставлять такое безобразие безнаказанным — позор. Так что заприте его, он отрешён от должности и больше вам не начальник. Пока я здесь командую, а потом император пришлёт кого-нибудь.

Затем он поманил к себе капрала и велел рассказать всё, что он знает без утайки. Тот и выложил всю историю с пленницей-магичкой так, как он её понимал.

Маг сразу стал очень серьёзным и задумчивым. Велел писарю временно принять командование и призвать гарнизон к порядку, а сам оставил при себе капрала, а вдобавок подозвал к себе двух молодых парнишек из своей свиты. Велел им ждать указания, и, больше ни на что не обращая внимания, стал водить руками и шептать себе под нос, раскидывая поисковую сеть.

Что-то его насторожило, потому что он соскочил с седла и ринулся по узкой лесенке вверх на крепостную стену. Капрал побежал за ним, парнишки тоже. Они остановились на самом верху, осмотрелись, затем один из парней стал тыкать пальцем во что-то, расположенное непосредственно под самой стеной, и что-то возбуждённо говорить.

Снизу его слов было не слышно, поэтому писарь отдал кое-какие распоряжения и сам побежал наверх, задыхаясь: слишком крутой оказалась лестница. Добежав, он глянул туда, куда показывал юноша, и присвистнул. Такого он и в страшном сне не мог представить. Там громоздилась гора камней, очевидно вынутых из стены.

Вот так! Они ждали врагов откуда угодно, только не отсюда! Выходит, за девушкой и принцем пришли прямо сквозь стену. Неудивительно, что никто ничего не увидел и не почувствовал.

— Теперь ясно, как они вошли и вышли, — сказал маг, не уточняя, кто такие они, и добавил, — Тюрьма пуста. Вернее, там нет никого, пребывающего в сознании. Ваши бесценные пленники сделали ноги и я их не виню. В цитадели с таким начальником не могло быть иначе. Но административные выводы подождут. Надо попытаться поймать пленников и вернуть их на место. Сейчас раскину новую сеть и посмотрю, далеко ли они убежали.

Он снова заводил руками, зашептал что-то и даже закрыл глаза, а затем стал медленно поворачиваться вокруг своей оси. Внезапно замер, вытянул руку вперёд, и, не открывая глаз, спросил:

— Что у вас там?

Потрясённый писарь еле вымолвил:

— Ничего. Там только лес.

Он предполагал, что пленники станут прорываться к сальвинской границе, но, если маг прав и действительно засёк их в той стороне, то у них проблемы с ориентированием на местности. В том направлении леса простирались аж до самых гор, отделявших Империю от Гремона.

Маг открыл глаза и грозно глянул на писаря, так, что у него сердце в пятки ушло. И тут выступил молчавший капрал. Он был из местных и знал окрестности в разы лучше, чем кто-либо другой в гарнизоне.

— Осмелюсь возразить. Да, в той стороне лес, но не только. Если ваша милость точно показывает направление, то там есть одно место… В общем, древнее святилище Справедливого отца. Очень древнее. Удивительное место. Мы там мальчишками лазили.

Маг живо и с интересом обернулся к капралу.

— Молодец! — сказал он, — наблюдательный и сообразительный. Тебя ждёт повышение. За мной!

Развернулся и легко сбежал со стены. Затем отдал своим людям несколько команд и нырнул в карету, которая ехала вслед за отрядом мага.

Капрал переглянулся с окружающими, не понимая, что происходит.

— Сейчас оружие, сети и амулеты достанет, тогда и поедем, — пояснил ему парнишка из тех, кто лазил на стену.

Маг возился в карете довольно долго, затем вылез и подозвал к себе свою свиту, а затем веле писарю дать ему ещё человек десять, но непременно под предводительством капрала, как его, Септа? Очень хорошо. Вот он и возглавит воинов цитадели. Только для начала всех надо вооружить, так как противостоять им будут маги. Самые настоящие.

После чего он раздал всем по паре защитных амулетов, а кое-кого вооружил сетями, вываренными в особой вытяжке из драконьего камня. Маг в такой сетке лишался своих сил и его можно было скрутить как обычного человека.

Закончив экипировку своего отряда, посланник императора провёл инструктаж, который сводился к одной постой мысли: маги такие же люди, стукни его по голове — будет то же, что и с твоим соседом.