Помогло мне это как мёртвому целители. Ректор встал со своего места, чего, по признаниям очевидцев, он никогда не делает, и гаркнул:

— Ну вот что, милочка! Или едешь с магистром Баррским и не валяешь дурака, или забудь, что тебе предложили тут работу! Как только истечёт срок контракта — вали в свой Лиатин. Можно подумать, тебя там очень ждут.

Это был удар ниже пояса. В Лиатине меня бы приняли, вопросов нет, но что мне там делать? Любоваться на счастливую семейную жизнь Генриха и его ведьмы?

— Хорошо, — сказала я, — Поеду. Но поверьте: если что пойдёт не так, виноваты окажетесь вы.

Уверена: если бы я ему рассказала про пещеры драконов, он бы не орал на меня, а благодарил, что защитила от неприятностей. Но меня уже успели связать клятвой и я могла только намекнуть. Моих намёков ректор не понял. Сказал:

— Иди, иди. Нечего тут запугивать начальство. Ничего с тобой за три декады не случится.

Пришлось вернуться к группе. Там осталась едва половина народа. Ведьм уже не было, гремонские и кортальские парни тоже ушли. Вероятно, получили инструкции. Неужели они у всех разные?

Тут ко мне подошёл рыжий сальвинец. На лице у него изображалась эйфория, в руках он держал листок со списком.

— Не переживайте, Адель, — сказал он, — Три декады в полевых условиях — это, в сущности, совсем немного. Зато побываете в красивейшем месте нашего мира. Лазать по горам вас никто не заставляет, будете отдыхать в базовом лагере. Представляете себе: на берегу кристально чистого озера! Кругом горы! Красота! А потом сможете всем рассказывать, что приняли участие в экспедиции века!

Тут как из-под земли вырос Баррский и вклинился в разговор:

— Он прав, Адель. Поверьте: вам понравится. И потом вам будет другая цена. После такой экспедиции вы сможете не только просить о более высоком жалованье, но и получите его.

Я только спросила:

— Зачем вам это было надо, магистр?

— Алан, Адель, просто Алан. Мы теперь все в одной лодке, проще и удобней звать друг друга по именам.

Если он думал меня отвлечь этим маневром, то просчитался.

— Хорошо, Алан, зачем вам было надо меня тянуть в эту вашу экспедицию? И не привязывайтесь к словам: меня вам всё равно не сбить.

Он наклонил голову и задумчиво посмотрел куда-то вбок. Придумывает, что мне сказать? Думает, я не отличу ложь от правды?

— Понимаете, Адель, я всегда путешествовал один или вдвоём. Это опасно, трудно, но зато такой вариант лишён самого большого для меня неудобства: руководства людьми. У нас с моим другом в паре не было жёсткого распределения ролей: один начальник. Другой подчинённый. Командовал всегда кто-то один, но эту роль мы исполняли по-очереди. А тут целая толпа. Если честно, то поначалу я просто испугался. Но увидел, как вы с ними расправляетесь. Просто одной левой. Я понял, что вы — тот человек, который мне нужен.

Я вдруг заметила, что мы уже не стоим в толпе, а удалились в кабинет магистра. Он к тому же навесил на нас полог безмолвия, чтобы никто не подслушал. Когда успел? Алан тем временем продолжал:

— Простите меня, Адель. Я поступил с вами плохо. Нечестно. Так нельзя было, но я просто не смог придумать, как иначе залучить вас на этот проект. Вы тогда так резко отказались.

И отказалась бы ещё тысячу раз. Но что он от меня хочет? Чтобы я его простила? Не так быстро, магистр Баррский!

— Вы поступили отвратительно, магистр. Свободную магичку нельзя принуждать, разве вам это неизвестно?

Алан ещё ниже опустил взгляд. Ха! Так я и поверила, что он терзается раскаянием. Просто хочет вызвать у меня чувство жалости. Оно почему-то не желало возникать. Зато мне пришла в голову одна мысль. Я махнула рукой.

— Ладно, чего уж там. Всё равно обратного хода нет. Но вы поставили меня в ужасное положение. Мы не сегодня-завтра выдвигаемся в горы, а мне не в чем ехать.

— Всё снаряжение…, - затянул магистр, но я его перебила.

— Какое снаряжение? У меня примитивно нет ничего для путешествия в горы. Или вы полагаете, что отделанные кружевом платья, которые я купила, чтобы отдыхать на море, — самое то? А может мне по горам в мантии таскаться?

Мужчина захлопал глазами как девочка-первоклассница.

— Неужели у вас нет хотя бы одной пары брюк?

— Ни одной, — подтвердила я его предположение, — Ни брюк, ни курток, ни сапог. Я же объяснила вам с самого начала, что я — убеждённая горожанка, на природу езжу крайне редко и только в специально оборудованные места. А там мне хватает платьев и туфель. Денег на новый гардероб в горном стиле у меня нет.

Магистр замялся.

— У нас, конечно, хорошее финансирование, но расходы на одежду для участников мне никто не одобрит. Как быть?

Я наконец-то одарила его самой лучшей своей улыбкой.

— А вы не догадываетесь, Алан? Раз вы втравили меня в это дело, справедливо будет, если гардеробом обеспечите меня тоже вы. На собственные деньги. В этом случае я, пожалуй, вас прощу.

Александр никак не мог успокоиться, его как с самого начала всё раздражало, так и продолжало раздражать. Но только линию поведения он выбрал новую: делать вид, что всё в порядке. Так что, когда пришло сообщение, что в полдень его ждут на собрании группы, он со вздохом сказал Эвмену:

— Постараемся не опоздать.

Тот чуть со стула не свалился, так это было непохоже на его заносчивого приятеля. Но так как это хорошо сочеталось с планами самого Эвмена, он только подтвердил:

— Постараемся. Я сейчас попрошу горничную, чтобы нас разбудили часов в десять.

— С чего это в такую рань? — удивился Александр, — До ворот университета пять минут.

— А завтрак? — возразил Эвмен, — И потом, надо же одеться, умыться, привести себя в порядок. Мы должны выглядеть как посланцы великой державы, а не как обормоты.

Тут Александр засмеялся. Обормоты было любимым словом дяди, которым он награждал всех подряд.

— Не думаешь, что на это двух часов будет многовато?

— Думаю: хватило бы, — парировал Эвмен.

В результате они пришли вовремя впритык. Стоило выйти из тумана портального перехода, как где-то на башне пробило полдень. Все уже собрались, кроме местных, которые вывалились из портала буквально вслед за сальвинцами. Ну ладно, не последние — уже хорошо.

Красавица-блондинка сидела в уголочке с блокнотом на коленях и что-то в нём чирикала. Место рядом с ней пустовало и появилась надежда его занять. Пока руководитель будет заниматься сотрясанием воздуха, принц попробует наладить отношения с недотрогой. Александр пришёл было в благодушное настроение и стал подумывать о том, что экспедиция не такое уж зло. Рано обрадовался. Не успел он сделать двух шагов, как на кресло рядом с красоткой плюхнулся высокий, белобрысый гремонец, рядом с ним примостился другой. Уговаривать их пересесть — себя опозорить. Поэтому Александр выбрал место подальше от блондинки, но так, чтобы она попадала в поле его зрения, и приготовился наблюдать. Как назло тут же рядом нарисовалась какая-то темноволосая девица, села так, что загородила милашку-администраторшу, и стала строить ему глазки.

Фу! Навязываться постороннему мужчине, который видит-то тебя впервые, могут только шлюхи и низкорождённые. Какое непристойное поведение! Он посмотрел на неё как на вошь, но девицу это не смутило. Видимо, кто-то ей сказал, что он принц, и она пошла ва-банк, пытаясь привлечь его внимание.

За спиной Александра сидели кортальцы, высокие, красивые парни. Они стали отпускать замечания насчёт умственных способностей и нравственных качеств брюнетки, но так, что непонятно было, к ней ли они относятся. Тут курица доказала, что первое впечатление принца не обмануло. Мудрый старец обошёл её колыбельку стороной, мозга ей боги не выдали. Она стала собачиться с кортальцами, подтверждая своим поведением, что все нелицеприятные замечания относятся непосредственно к ней. От её визга заложило уши.