Наверх он поднялся вместе с Дейдрой и Хольгером, который самолично решил, что будет караулить, чтобы ситуация не повторилась. Пусть вероятность такого развития событий была ничтожно мала, его никто не стал останавливать.

Элиастен долго топтался по площадке, изучая заваленный вход в пещеру, поднимал руки кверху, клал ладонями на камни, что-то пел, прижимался к валунам щекой, рисовал на них руны… Проделав все эти манипуляции, вынес вердикт:

— Они живы. Я проделал три поисковых ритуала и могу сказать: и Алан, и Адель живы и находятся сейчас где-то внутри этой горы. Мне какжется, что действия Берты запустили драконьи ловушки и ребята теперь надёжно заперты там. Хотя… Алан опытный маг-исследователь. Он должен знать, что из пещеры дракона есть не один и даже не два выхода. Если ловушка не убила их сразу, у них есть шанс выбраться. Только… Это произойдёт где-то далеко, очень далеко отсюда. Я не знаю, куда ведут ходы под горой именно из этой пещеры. Думаю, скорее на северо-восток, чем на запад: с той стороны всё должно быть изрыто ходами владельцев других пещер. И я не представляю себе, чем мы можем помочь нашим друзьям.

Дейдра тяжело вдохнула и сказала:

— Сейчас мы спустимся и ты повторишь вот это всё перед ребятами. Затем мы будем принимать решение сообща, раз уж у нас нет больше руководителя. Думаю, пострадавших надо отправить домой, а для этого вызвать помощь из университета.

Элиастен сделал шаг вперёд и прижал ведьму к себе.

— А ты, — спросил он, — лично ты что собираешься делать?

— Искать, — просто ответила она, — я должна их найти и вернуть домой живыми и невредимыми. Таков закон горных спасателей.

— Я с тобой, — не задумываясь ни на мгновение, произнёс гордый потомок эльфов.

Показалось, или я пришла в себя? Всё тело болело и ломило, но его состояние нельзя было даже отдалённо сравнить с тем, как раскалывалась моя многострадальная голова. Затылок так просто отваливался, а виски, казалось, проткнули стальным раскалённым вертелом и поворачивали его там. Хотелось плакать, но слёз не было. При попытке открыть глаза ничего увидеть не удалось, вокруг была непроницаемая чернота. Зато руки двигались. Я поднесла правую к лицу и пощупала: глаза открыты. Теперь оставалось решить: я ослепла или вокруг и впрямь так темно?

Рядом раздался слабый стон и я протянула руку в том направлении. Буквально тут же наткнулась на что-то мягкое, но неживое. Потеребила и поняла: это же моя сумка! Там есть еда и фляжка с водой, а это в моём положении уже кое-что. Я жива и рядом тоже не покойник, вообще хорошо. Теперь ещё узнать бы кто стонал и сохранила ли я зрение. Всё остальное на тот момент представлялось не таким уж важным.

Стон раздался снова, на этот раз значительно громче. Следом за ним послышалась ругань на древнеэльфийском. Я чуть не засмеялась от радости. Алан! Живой! Пожалуй, сильнее я обрадовалась бы только Дейдре, да и то не факт. Несмотря на то, что для начала наш руководитель меня жестоко обманул, в остальном он проявлял себя как тот, на кого можно положиться в трудную минуту. Надо дать ему знать, что я тоже жива!

Голос сначала не повиновался, хрипел, рот и горло пересохли и не хотели издавать членораздельных звуков, но я напрягла все силы и выдохнула:

— Алан, это я.

Кто я, уточнять не стала, в этом не было нужды.

— Адель? — раздался знакомый голос, — Хвала богам, живая! Ты где?

И тут я на самом деле рассмеялась. Хороший вопрос. Действительно, где это я? Не вижу. Смех вышел хриплым, похожим на воронье карканье, но Алана это не смутило. Что-то зашуршало и до моей ноги дотронулись пальцы нашего руководителя.

Не зря я хохотала: смех отчасти прочистил горло и я смогла спросить:

— Алан, это я ослепла или здесь так темно?

— Прости, — шепнул он и я получила практический ответ на свой вопрос. Зрение осталось при мне. И как я сама не догадалась проверить своё состояние магией?

На раскрытой ладони Алана затеплился небольшой магический огонёк. Он давал мало света, можно было только увидеть лицо магистра у моих коленей и попробовать немного сориентироваться. Тени ложились так, что я не могла сообразить, где мы находимся. Очевидно, что в пещере, но она большая, а у входа не могло быть так темно. Я вспомнила, как сделать направленный луч, и попыталась посветить им в разные стороны. Сначала не сориентировалась, всё выглядело незнакомым. Но всё же удалось догадаться, что в этом виноват непривычный ракурс. Стоило определить, где юг, где север, и всё пошло на лад.

Я смогла не только разглядеть, но и понять, где мы находились и в каком положении. Это был тот самый первый зал, на пороге которого мы сидели, когда всё началось, я его просто сразу не узнала. То ли ударной волной, то ли другой силой нас откинуло к стене напротив входа в пещеру. Неплохо полетали: локтей десять, если не больше. Меня приложило прямо об стену, Алана бросило к моим ногам. Поэтому я почти сидела, а он лежал рядом, головой практически упираясь в мои колени. Между нами не было и ладони.

Но это всё лирика. Напротив нас, там, где должен был красоваться зев пещеры, сейчас можно было разглядеть монолитную стену. Да-да, не завал, не осыпь, а ровный камень. Мы угодили в ловушку.

Алан с трудом сел, потёр поясницу и сказал:

— Ну и угодили мы с тобой, Адель. Прямо как в сказке. Теперь эту стенку не отодвинешь, только дракон мог бы открыть ловушку, да где ж его взять.

Это я и сама поняла. Подумала и спросила про другое:

— Встать сможете?

— Хороший вопрос, — усмехнулся он и попытался подняться.

Потолок в зале был высокий, так что ничто не мешало Адану распрямиться полный рост. Он так и сделал, отчего скривился и заохал, как старая бабка.

— Встать могу, но болит всё — сил нет. Здорово меня приложило. А ты? Сможешь подняться?

Я сама об этом гадала последние несколько минут. Но, как известно, практика — критерий истины. Гадать можно было ещё долго, следовало пробовать.

Поднялась примерно так же, как мой руководитель: со стонами и скрипом. Болела, казалось, каждая жилка. Алан выставил перед собой руки ладонями вперёд и начал водить ими вдоль моего тела, поясняя:

— Лекарь из меня, конечно, аховый, но первичную диагностику я знаю неплохо. Без неё в экспедициях никуда. Знаешь, всё не так плохо. Внутренние органы без повреждений, переломов нет. Зато трещины в тазовой кости и нескольких рёбрах — это да. А ушибов-то сколько! Прямо не могу найти, что ты себе не отшибла при падении.

Я с облегчением выдохнула. Ушибы и трещины — это ничего, не страшно. Намазать кожу бальзамом, выпить регенерирующего эликсира, затем шесть часов сна — и будешь как новенький. Практически. Потом трое суток ограничить нагрузки и трещины тоже срастутся как не было. Кстати, Алан сам себя таким же способом проверить не может, надо вспомнить материал первого курса: неотложная помощь и диагностика.

Я сосредоточилась и точно так же, как магистр, выставила вперёд ладошки. Так… Общий план тела… Потоки… Отлично! У меня получилось! Кажется, мы оба легко отделались. У Алана тоже ушибы по всему телу, здоровая гематома на голове, там где он шарахнулся об камень, трещина в копчике и пара поднадкостничных переломов мелких костей плюсны. О, коленный и голеностопный суставы на правой ноге полны крови! То-то он еле стоит!

— Садитесь, а лучше ложитесь, магистр, — сказала ему я, — у вас плохо с ногой. Правой. Верно, вы повредили на ней сосуды: суставы просто плавают в крови.

— Демоны, — буркнул Алан, опускаясь на камни, — я и чую, что с нею что-то не то. Вроже, ни вывиха, ни перелома, а стоять просто невозможно.

Я вспомнила про свою сумку, которая так и лежала рядом с тем местом, где я свалилась, встала на колени и покопалась в ней. Добыла одеяло, оно лежало сверху, и протянула магистру.

— Вот и не стойте. Подстелите и устраивайтесь поудобнее. Давайте я вам помогу.